The Englishman Who Slowly Descended Down The Mountain — Друг по вызову

Высокие отношения

Ещё когда они шли за покупками, стало очевидно, что местный пляж заполнен, по меньшей мере, битком. Реальность оказалась куда как серьёзнее — на подходах отдыхающих встречали бойкие местные ребятишки, которые за деньги предлагали найти свободное место. Какое уж тут романтическое времяпрепровождение! Встретив её озадаченный взгляд, Гарри покачал головой, и они вернулись к Мануэлю, в одной из свободных комнат которого до этого бросили покупки. Мануэль вполне понимал нежелание загорать впритирку к незнакомым людям, и с улыбкой направил их к свояку Игнасио, который, насколько Гарри понял, должен знать менее доступные и оттого более интересные места. Получив соответствующий задаток, Мануэль выдал ключи от мотороллера “Оса”, на багажник впереди руля которого водрузил корзинку со снедью.

— Чур, я поведу! — заявила она, упираясь в него и пытаясь сдвинуть в сторону.

— Ты разве умеешь? — фыркнул он, не поддавшись ни на миллиметр.

— Вот заодно ты меня и научишь! — воскликнула она.

Не то, чтобы до Игнасио и пристани было так уж далеко, но всё-таки три километра по жаре через пляжный городок обещали быть довольно утомительными. Можно было, разумеется, просто трансгрессировать по адресу, однако для этого необходим был хотя бы защищённый от маггловских взглядов закуток или переулок.

Инструктаж занял пять минут — газ, тормоз, подножка. Последней, правда, он вызвался управлять сам, чтобы не слишком усложнять ей задачу. Обнял сзади, и они поехали, осторожно пробираясь по улочкам, заполненным таким же миниатюрным транспортом, как у них, велосипедами и просто пешеходами, которые, презрев разметку и правила, спокойно себе дефилировали по проезжей части сразу во всех направлениях.

Игнасио оказался толстеньким живчиком, владевшим пристанью и несколькими прогулочными катерами. Пока Гарри с ним препирался в местной традиции, размахивая руками, взывая к небу и заклиная родственниками, чтобы убедить выдать ключи от самого большого катера, спутниковый навигатор с целеуказанием и при этом не оказаться раздетым до нитки, Паркинсон рядом корчилась от смеха, одновременно уворачиваясь от его экспрессивно летающих рук. Но главным итогом столь бурных переговоров с Игнасио оказалась точка на карте в пяти милях на восток, где должна быть небольшая бухта, доступ к которой имеется только со стороны моря.

— А трансгрессировать? — спросила она, с опаской глядя на слегка покачивающуюся у пирса махину.

— А прокатиться по морю? — переспросил он.

Прокатиться по морю ей было интересно. Особенно после того, как он, выведя посудину из гавани, уступил штурвал, предоставив самой вести катер по проложенному навигатору маршруту, а потом и вовсе расслабился в соседнем с капитанским кресле. Катер весело рассекал морскую гладь, и на дорогу ушло всего полчаса. Гарри не шелохнулся, даже когда она, высунув от усердия язык, осторожно маневрировала, заходя в не очень широкий проход, ведущий в искомую бухту. Он показал, как правильно бросить якорь и как растянуть катер между двух, чтобы стоял на месте. Надул лодку и погрузил в неё запасы провизии, которыми легко можно было бы накормить средних размеров африканскую деревню.

Едва сойдя на берег и вытащив лодку, он перенёсся на верхушку опоясывающих бухту утёсов и почти сразу вернулся.

— Куда это ты без меня ходил? — сварливо поинтересовалась она.

— Репеллум поставил, — пояснил он, потягиваясь всем телом.

— Отлично, — согласилась она и моментально скинула купальник, оставаясь в одном лишь парео. От неожиданности его бросило в жар и он закашлялся, а она помогла ему, постучав по спине. — Что? — изображая невинность и хлопая ресничками, под которыми плясали бесенята, спросила она.

— Ничего, — помотал он головой и стянул с себя плавки. — Хорошая идея!

Она поджала губы, и от неё повеяло разочарованием. Он усмехнулся — похоже, очередной коварный план пошёл прахом. Ему, конечно, стоило огромного труда отвлечься от её прелестей, на берегу прикрытых лишь прозрачным куском ткани на бёдрах — да и тот она скидывала, когда прыгала в воду… После того, как начальный шок от её смелости прошёл, он уже не реагировал на её попытки добиться от него повышенного внимания в виде ошалевших взглядов, перебоев в дыхании и сердцебиении, да и просто примитивной эрекции, как она ни изгибалась, принимая заманчивые, соблазнительные, откровенные, неприличные и вовсе уж развратные позы. В то же самое время, он чувствовал, что она сама постепенно заводится от жары и его блестящего от капелек воды под солнцем тела… И его наигранного равнодушия, конечно. Периодически он подмечал, как она трясёт головой, пытаясь избавиться от наваждения, а потом её глаза снова натыкаются на спокойно лежащий, но при этом налитый от жары кровью член, и её эмоции окрашиваются всё нарастающей страстью. Даже купания не помогали ей остыть — желание в ней давило на него всё сильнее, и лишь её упрямство не позволяло повиснуть на нём и завалить.

— По… — сказала она и нахмурилась.

Он насмешливо улыбнулся, наблюдая её потуги — называть его “Гарри” у неё по-прежнему не поворачивался язык. А “Майкла” она сама вывела из игры.

— Гар… ри, — пересилила она себя.

— Тебе нужно больше тренироваться, — с улыбкой заметил он.

— Поучи жену пудинг печь! — взвилась она.

Ярость, перемешанная со страстью, обожгла его. Похоже, нервы у неё и вправду уже были на пределе.

— Если ты настаиваешь, — серьёзно согласился он, — то пудинг делается примерно так…

— Я не то… — прикусила она губу.

— А что? — спросил он.

— Милый! — нашлась она. — А что это была за корзинка, что тебе Мануэль передал?

— Сейчас посмотрим, дорогая, — кивнул он и пошёл распаковывать.

Игнасио, стоит отдать ему должное, тоже не подкачал, и холодильник на катере был заполнен до отказа, в том числе и прохладительными напитками. Сангрия со льдом оказалась прекрасным дополнением к той снеди, что дал с собой Мануэль. В корзине нашлись традиционные мясо-сырные нарезки, хлеб, крекеры с мягким французским сыром, несколько холодных тапасов, скорее, напоминавших лёгкие салатики с морепродуктами, пара банок банка копчёных мидий в масле и банка маринованных шампиньонов. Поставив рядом большой зонт, который укрыл и их обоих, и импровизированный стол, Гарри порезал дыню и обернул очищенные ломтики хамоном, а в отдельную миску порезал кубиками арбуз.

Она с таким остервенением накинулась на всё это изобилие, что со стороны это выглядело почти неприлично. Точнее, выглядело это совсем неприлично, учитывая легкомысленность её наряда и её явное намерение вывести-таки его из равновесия. Сам он ел не торопясь, старательно уделяя внимание медитации, чтобы отвлечься не только от её дразнящего тела, но и от совсем не ангельских эмоций, которыми от неё фонило, как жаром из мартеновской печи. Она насытилась, и к ней пришло игривое настроение — чёртики в её глазах уже предавались изучению Камасутры. Зажав в зубах кусочек арбуза, она потянулась к нему, чтобы поделиться… Сосок царапнул его грудь, и в голову ужарила кровь. Глядя на него с торжествующей улыбкой, она откинулась на спину и потянулась всем телом, одновременно позволив узлу на бёдрах распуститься. Он вскочил и навис над ней на вытянутых руках. Она провела руками по его плечам, спустилась к бёдрам и легонько потянула на себя.

— Ну, что же ты застыл, милый? — с улыбкой сказала она. — Забыл, как это делается?

Она и вправду ждала его и уже истомилась — едва член оказался в ней, как она выгнулась, сжимая его бёдрами, и её затрясло. В голове взорвался фейерверк её оргазма, и он сам чуть не излился. Замерев, он переждал этот шторм, а потом начал двигаться, но едва успел сделать десяток толчков, как его снова накрыло, причём ещё сильнее. Стараясь дышать как можно глубже, он снова сумел сдержаться, медленно в ней ворочаясь.

— Ну же! — простонала она, совсем не желая оставлять его позади. — Ну!

Он придавил её, просунул руки под ягодицы и с силой вжал в себя, при этом размашисто вбивая член. Её крик заполнил бухту, и он с глухим стоном притиснулся к ней, кончая. Буквально через минуту она начала ёрзать под ним, а он почувствовал, что снова готов. Он отклонился в сторону, губами выхватил из миски ещё кусочек, положил на сосок и принялся облизывать, заставив её выгнуться и издать громкий протяжный стон. Приподнял за талию и сел, удерживая на руке. Она выгнулась назад, упираясь затылком в подстилку, а он разложил на её груди несколько кусочков арбуза и принялся жадно поедать. Последний она попыталась выхватить у него прямо из губ, и за него завязалась нешуточная борьба. Она упёрлась ему ладонью в грудь и слезла, отодвигаясь, а потом взяла ещё несколько кусочков и размазали их по животу и паху, позволяя соку стекать между ног.

— Изысканное лакомство, — облизнулся он, укладываясь на живот.

— Только для тебя, любимый, — согласилась она, ухватывая его за волосы.

После того, как всё закончилось, она, не вставая, поползла к воде, а он с вожделением за этим наблюдал, думая при этом, что не так он себе представлял настоящую слизеринскую змею — кверху голыми ягодицами ползущую к морю после бурной любви. Улеглась там, не в силах пошевелиться и тихо его позвала. Он уселся рядом и уложил голову себе на колени, а она снова позволила сознанию раствориться в неге.

— Что это там плывёт? — бессильно махнула она рукой, в узкий проход в бухту заметив белую точку на горизонте.

— Корабли не плавают, а ходят! — нравоучительно заметил он.

Она повернула голов, лениво укусила за член и на всякий случай поцеловала.

— Так будет с каждым! — пообещала она. — Рассказывай, что там идёт?

Он приложил палочку в качестве подзорной трубы и вгляделся.

— Хм, похоже на американский эсминец. Так, подожди… — прищурился он, — Не американский — испанский. Ещё времён прошлой маггловской войны. Три орудийных башни. Идёт в Амстердам. Ну да, груз — триста американских морпехов, два арабских шейха, пять тонн золота, зачем-то какао… Кстати, треть морпехов больна спидом, хотя и не знает об этом… В Малайзии в порту стояли…

— Может, утопишь, чтобы не мучились? — жалостливо вздохнула она.

— Сейчас, — пообещал он и осторожно сгрузил её голову с колен, а она приподнялась на локтях, чтобы за ним наблюдать.

Выйдя на берег, он хлебнул немного вина из стакана, вытер руки о мокрый зад и начал что-то искать в песке. Плоский камешек. Наклонился и пустил камешек параллельно воде. Плюх, плюх, плюх, плюх… Восемь плюхов. Не успокоившись, нашёл другой такой же. Пять плюхов. Вот, ещё один… Плюх, плюх, плюх… семнадцать.

— Извини, Панси, сегодня не получится! — развёл он руками. — Что-то кисть не работает, — и он повертел ею, показывая, как именно не работает.

— Факир был прав и фокус не удался! — прокомментировала она.

— Точно! Так всё и было! — согласился он.

— Что у нас дальше в культурной программе? — поинтересовалась Паркинсон, едва солнце зашло за скалы вокруг бухты, и на пляже стало сумрачно и свежо.

— Отвести эту малютку обратно Игнасио, а потом… — он окинул её нарочито плотоядным взглядом, и почувствовал жар, в который её сразу бросило.