The Englishman Who Slowly Descended Down The Mountain — Друг по вызову

Белеет парус

Телефон на тумбочке снова начал нервно дрожать, словно Петтигрю под взглядом Волдеморта. Он вздохнул и дотянулся до аппарата, заранее зная, кто звонит. Потому, что она звонит уже пятый раз подряд, решительно отказываясь принять то, что он не снимает трубку, как намёк. Он точно знает, что ей нужно, а она точно знает, что он сейчас не может. И дело даже не в том, что на часах три ночи…

— Привет! — тихо сказал он в трубку.

— Хм, — ответила она. — Привет.

— Почему — хм? — невольно улыбнулся он, представив себе её озадаченное лицо.

— Потому, что я тебе вон сколько уже звоню, — пояснила она. — Если бы кто-то увидел со стороны, он решил бы, что я тебя домогаюсь.

— А тебе просто поболтать захотелось? — спросил он.

— Нет, мне захотелось совсем другого, — откликнулась она.

— Хм, — сказал он.

— Вот-вот, — согласилась она. — Хм. Теперь ты понимаешь.

— Хм, — согласился он.

— Я, конечно, знаю, что тебе никак и всё такое… — стала она оправдываться. — Но мне очень-очень нужно.

— Хм, — повторил он.

— То есть, “хм” — это всё, на что я могу сегодня рассчитывать? — осведомилась она. — Ладно-ладно, я запомню!

— Обливиэйт! — решил он попытать счастья.

— Не тупи, — посоветовала она. — По телефону Обливиэйт не работает. Хочешь не хочешь, а здесь тебе появиться всё же придётся.

— Ладно, — покосился он на спящую девушку, разметавшую тёмно-русые волосы по подушке. — Собирай чемодан.

— Не очень понятно, как это поможет моей проблеме, — напомнила она. — Или ты предлагаешь ролевые игры? Вроде того, что я, например, буду сдавать багаж — диван, чемодан, саквояж, — а ты будешь носильщик тринадцатый номер?

— Я за тобой прибуду черед двадцать минут, — сообщил он и нажал кнопку отбоя прежде, чем она успела возразить. По опыту он знал, что болтать по телефону они могут часами — только волю дай!

Он осторожно, чтобы не потревожить спутницу, встал с кровати и быстро оделся. Положив телефон в карман пиджака, он поглядел на шатенку и потянулся было к лежащей на столе бумаге для записок, но потом махнул рукой и просто вышел. В холле внизу было совершенно пусто — даже за стойкой регистратора никого не было. Он подошёл, перегнулся, чтобы заглянуть позади стойки и, убедившись, что там нет прекрасной незнакомки, ожидающей в глубоком обмороке, чтобы её спасли, негромко позвал:

— Есть кто живой?

За дверью поблизости послышалось шевеление, она распахнулась, и оттуда выглянула усталого вида портье. С видимым усилием она надела на лицо ослепительно приветливую улыбку, блеск которой несколько тускнел из-за с трудом сдерживаемого зевка, и участливо спросила:

— Здравствуйте! Чем я могу вам помочь?

— Здравствуйте, — кивнул он, кладя на стойку визитку. — Я хотел бы снять у вас номер с видом на океан. Желательно люкс и желательно на последнем этаже.

— Люкс на последнем этаже, — задумчиво повторила та, держа в руке его визитку в то время, как её пальцы стремительно порхали над клавиатурой компьютера. — Мистер Дарси, но на вас уже забронирован…

— Я люблю простор, — признался он. — Это моя маленькая слабость.

— Мы могли бы… — предложила она.

— Мне нужен ещё один номер, — перебил он. — С двумя ключами.

— Желание клиента… — склонила голову портье, тщательно стараясь скрыть вытаращенные глаза.

— Благодарю вас, — поклонился он в ответ. — И прямо сейчас шампанского в номер.

— Будет исполнено, — кивнула она.

Девушка достаточно быстро выдала ему ключи, и он отправился наверх. Из обещанных двадцати минут десять уже прошли, а ему ещё добираться в Лондон… К счастью, шампанское и ведёрко со льдом уже были там. Три минуты ушло на душ, а потом он оделся, достал палочку, навёл на ведёрко и коротко произнёс:

— Портус!

Внешне ничего не произошло. Хотя, в общем-то, и не должно было — по предмету никогда нельзя было определить, является ли он порт-ключом, пока до него не дотронуться. Уж эту нехитрую премудрость он в буквальном смысле испытал на своей шкуре. Наука же изготовления порталов давалась ему с ужасным скрипом — как, впрочем, и любая другая волшебная дисциплина, требовавшая детального изучения материала. Он по-прежнему буксовал в трансфигурации, а уж мечты о том, чтобы в один прекрасный день овладеть анимагией, и вовсе казались несбыточными. Зато маггловские предметы ему давались с необычайной лёгкостью — он уже прошёл общий уровень колледжа в математике и физике, впитывая при этом материал, словно губка, владел пятью языками и мог сносно объясниться ещё на трёх. Казалось бы, рунология, напоминающая лингвистику, и арифмантика, полная формул, должны были пойти на “ура”, но мешало то, что ни в одной из магических наук не было системы. Да, были знания и установившиеся законы, но никому ещё не удалось систематизировать и свести в единое целое, и оттого каждую руну и каждую формулу приходилось зазубривать, словно изученное прежде не имело значения.

Зубрить ему было скучно — так было, сколько он себя помнил. Поэтому и ширился набор разнообразных боевых и защитных заклинаний — они были просты и лаконичны, их он схватывал на лету, а уж движения палочкой у него были отработаны до автоматизма. Схлестнись он сейчас с каким-нибудь Долоховым — и от того только мокрое место осталось бы. Не с последнюю очередь потому, что палочкой и “Глоком” можно было добиться значительно большего, чем просто палочкой. Но с каким-нибудь по-настоящему великим волшебником…

Он уже давно для себя прояснил — великий волшебник должен уметь зубрить магические книги тоннами. Встреться Гермиона Грейнджер в школе с кем-нибудь вроде Тома Риддла, и она бы воспылала самой настоящей любовью, потому что для Тома кроме книг и знаний ничего не существовало. Какая всё-таки удача, что Гермиона при этом не была маньяком, вынашивавшим планы порабощения всего мира — вот уж у кого бы получилось. Если бы Том смог отбросить шовинистическую идеологию, то наверняка он добился бы своего…

Он дотронулся до ведёрка, и его затянуло в водоворот портала, кружа и ударяя о спиральные стенки. Как ни странно, портал получился довольно точным — пришлось лишь спружинить ногами о пол, упав с высоты полуметра. Странным было уже то, что портал у него получился с первой попытки — обычно требовался десяток заходов. Кроме того, его обычная точность не превышала пары сотен метров на тысячу километров перехода, а тут он оказался именно там, где хотел. Но больше всего его поразило, что погрузившись в размышления о своих способностях к учёбе, он совершенно забыл о координатах — лишь в голове крутилась мысль, что ему нужно к Элизабет. Независимо от того, где она находится в данный момент.

Надеясь, что не слишком нашумел, он тихонько поскрёбся в дверь, за которой слышалась невнятная возня. Ничего не произошло. Он поскрёбся ещё раз, всё затихло, и через секунду дверь приоткрылась. В щёлочку показался глаз и нос Элизабет.

— Между прочим, я тебя в дом не приглашала, — шёпотом заметила она.

— Звонком бы я всех разбудил, — пояснил он.

— Я не одета, — сообщила она.

— Меньше снимать нужно будет, — отметил он.

— Убедил, — со вздохом согласилась она, приоткрывая дверь ровно настолько, чтобы он смог туда протиснуться боком.

Оказалось, что она и вправду не одета — точнее, совсем раздета, — и он тут же притянул её к себе, отправляя руки в путешествие.

— Пусти, — вырвалась она и бросилась к аккуратно сложенной на кровати чистой пижаме. — У тебя костюм щекочется.

— Лучше надень вон то, — показал он пальцем.

— Отвернись! — скомандовала она, обдавая его волной смущения. — И не поворачивайся, пока я не закончу! — он послушно отвернулся, а она продолжила собираться, бегая между небольшим лежащим на кровати чемоданчиком и шкафом с одеждой. — Кстати, хорошо, что ты не в спальню аппарировал.

— И в мыслях не было, — ответил он, не в силах оторваться от её отражения в зеркале. — Не могу же я вот так завалиться к тебе в спальню! А вдруг ты не одета! Хм.

Услышав “хм”, она бросила быстрый взгляд на зеркало, практически ловя его на месте преступления, и тут же прикрылась схваченным с постели платьем. Ещё мгновение подумала, скорчила ему рожицу, высунув язык, уложила платье в чемодан и продолжила складывать вещи.

— Купальников побольше, — посоветовал он. — И вечерних платьев. Мы там три дня будем.

— Ну что же ты раньше не сказал! — сокрушённо всплеснула она руками, заставив его непроизвольно сглотнуть, отслеживая взглядом подпрыгнувшие шарики грудей, целиком вывалила чемодан на пол и снова бросилась к шкафу.

Он поглядел на часы на стене — отлучаться надолго ему никак нельзя было.

— У тебя есть здесь твёрдый предмет, который было бы не жалко испортить? — спросил он. Она хитро улыбнулась в ответ, и он кивнул: — Ха-ха, очень смешно! Нет, мою голову не предлагать! — она задорно перевела взгляд ниже, и он добавил: — И другие твёрдые части тела тоже.

— Вот, пресс-папье возьми, — кивнула она в сторону тумбочки. — В верхнем ящике. А то временами так кого-нибудь убить хочется…

— Глупости, — покачал он головой, открывая тумбочку. — Возьми себя в руки! Ты же колдунья! Преврати в лягушку!

— И целовать потом до скончания веков, вспоминая, как превратить обратно… — пробормотала она.

Делать портал к другому ключу было значительно проще, и тут он вполне мог гарантировать доставку груза до места назначения. Как раз в том момент, когда он закончил колдовать, из-за спины раздалось:

— Готово!

Он обернулся. Она надела чулки с поясом, очень короткую юбку, из-под которой выглядывали трусики, и встала на каблуки. Волосы стянула в хвост на макушке, на глазах оказались полуовальные очки с тонкой дужкой, а грудь прикрывала полупрозрачная блузка, но не застёгнутая, а стянутая узлом. В руке она держала линейку, которой пошлёпывала себя по ладони.

— Ну, что, поиграем? — спросила она. — Ты уже выучил, что тебе задали на дом?

— Почти в точку, — покачал он головой и показал на пресс-папье: — Я возьму чемодан, а потом мы с тобой одновременно коснёмся ключа… Ты порт-ключом когда-нибудь пользовалась?

— А ты их умеешь делать? — с благоговейным ужасом в голосе спросила она.

— Я уже волшебник! — с деланным возмущением откликнулся он. — Но по-прежнему учусь. Хватайся!

Она обвила руку вокруг него, и они дотронулись до артефакта. Судорожно вздохнув, она тем не менее удержалась от того, чтобы не вскрикнуть, когда их затянуло в дыру в пространстве, но прижалась ещё крепче, пока их несло по коридору пространства. С той стороны пол оказался на уровне — лишь лёгкий толчок в ногах. Увидев в освещённой несколькими оформленными под свечи светильниками комнате темноту окна, не покрытого занавеской, она сразу ойкнула и спряталась за него.

— Мы на последнем этаже, — улыбнулся он, ставя чемодан на пол и разворачиваясь, чтобы обнять её. — Впереди только океан и ночное небо, а снаружи совершенно не видно, что происходит внутри.

— Правда? — недоверчиво спросила она.

— Правда-правда, — заверил он. — К тому же, я прикрыл номер Репеллумом и добавил ещё пару штучек. Так что теперь в любом случае снаружи мы невидимы и для волшебников, и для магглов.