The Englishman Who Slowly Descended Down The Mountain — Друг по вызову

Лондонский пациент

Майкл был жив… И не был. Его состояние не было похоже на “живую смерть” — сердце делало пять или шесть ударов в минуту, и за это же время он делал слабый, едва различимый вдох. Она его чуть не уронила, таким тяжёлым он внезапно оказался, когда ноги его подкосились, да ещё и с учётом всего, что на нём было навешано… Отец присел рядом и сначала с грустной улыбкой наблюдал, как она билась над ним в истерике, ругая и колотя по щекам, а потом стал гладить её по голове, и внезапно она поняла, что всё будет хорошо. Папа на свободе, а Майкл… Каким-то волшебством она знала, что Майкл вернётся. Просто ему нужно немного отдохнуть. Он немного полежит и сам встанет. Может, не сегодня и не через неделю, но он к ней вернётся. Она прижалась к отцу, думая о том, что её счастье было бы совершенным, если бы не внезапное недомогание Майкла.

Потом папа сам чуть не упал без сил, когда перенес их троих к ней в дом, не позабыв и мальчишечьи игрушки Майкла.

— Дорогая, ты не представляешь, насколько мужчины привязаны к таким вот мелочам вроде любимого пистолета или, к примеру, ножиков для снятия шкуры с добычи, — пояснил он, прислонившись к стене в прихожей и пытаясь унять дрожь в пальцах. — К тому же, твой “друг” приложил столько старания, чтобы не оставить следов, и глупо было бы пустить все его усилия насмарку. Тем более, что я немного в курсе того, как работает учёт оружия у магглов, и просто уверен, что Майкла быстро найдут, попади к ним один из образцов. Тебе ведь этого не хотелось бы?

Нет, ей этого не хотелось. Ей хотелось убедиться, что с Майклом всё хорошо. Было у неё какое-то неясное ощущение, что его жизни непосредственно ничто не угрожает, но ощущения было недостаточно — требовалась уверенность…

— Папа, ты знаешь, что это? — спросила она, снова встав рядом с ним на колени и пытаясь нащупать его пульс.

— Похоже на эффект от "живой смерти", но он не холодный и явно дышит... — пожал плечами отец, медленно проводя палочкой по одежде Майкла. — Я не могу понять, что это с ним, и думаю, что его нужно отвезти в Мунго.

— Ты считаешь, что он в опасности? — с испугом спросила она.

— О, нет, вряд ли авроры применили бы убивающий яд, — улыбнулся отец. — Это должно было его остановить, задержать… Обездвижить, после чего он должен дожидаться в этом состоянии прибытия поисковой команды. Уж по крайней мере я бы смог определить, если бы Майклу становилось хуже. Насколько я могу судить, он стабилен, и его жизни ничто не угрожает.

— Тогда не надо Мунго, — решилась она, вставая с колен. — Иначе вся эта авантюра окажется без толку. Он останется здесь, а потом посмотрим...

— Куда это ты его поволокла? — хмуро спросил отец, когда она Левикорпусом понесла Майкла наверх.

— К себе, — коротко бросила она, продолжив движение.

— Значит, я правильно всё понял, и он тебе не просто друг? — хмыкнул он.

— Нет, не просто, — покачала она головой. — Ты ведь не собирался мне читать лекцию о морали?

Отец оказался просто зверски голоден, и она решила наскоро что-нибудь приготовить, тем более, что уже светало. Омлет на двоих из шести яиц, тосты, жареные колбаски и чай — вот и вышел нехитрый завтрак.

— Ты меня прости, я по собственной дурости пропустил целых четыре года твоей жизни, — улыбнулся отец. — Ты уже совсем взрослая девушка, а я всё никак не могу взять это в толк, и гляжу на тебя, как на свою маленькую девочку, — словно извинялся он за свою бестактность. — Когда я тебя видел последний раз… Ты сильно изменилась. Сейчас ты безумно мне напоминаешь свою мать в то время, когда я за ней активно ухлёстывал… Ты стала настоящей красавицей!

Она покраснела от смущения.

— Я всегда буду твоей маленькой девочкой, папа, — сказала она и вздохнула: — Я так рада, что ты жив… И здоров. Какое счастье, что Майкл…

— Блэк, — поправил он. — Его зовут Блэк.

— Как… Блэк? — ахнула она. — Какой Блэк?

Эту фамилию она знала, но не ожидала, что кто-то из Блэков остался в живых. Кто-то, кто продолжал бы так зваться…

— Его отец, Сириус, был моим другом, — пояснил отец. — По крайней мере, я хотел бы надеяться, что он считал меня другом в ответ…

— Разве у Сириуса Блэка были дети? — не поверила она. — Со мной никто с таким именем не учился!

— При том образе жизни, что Сириус вёл до того, как угодил… — он поморщился, словно от хлебной корочки, попавшей на больной зуб. — Как его подставили… Я тогда его не очень хорошо знал, мы познакомились уже позже… Но слухи про него ходили такие, что я бы ожидал в каждой семье по отпрыску Блэка… Я иногда даже твою маму подозревал, представляешь? А учиться он мог в том же Шармбатоне…

— То есть, ты хочешь сказать, что отец Майкла был бабником? — сквозь зубы процедила она, с грустью подумав, что яблочко, похоже, недалеко от яблони укатилось.

— Надеюсь, твоему Майклу это не передалось, — махнул рукой отец. — И объясни мне, пожалуйста, откуда у вас эта дурацкая игра в “Гордость и предубеждение”?

— Я среди магглов живу под вымышленным именем, и он тоже, — объяснила она. — Меня зовут Элизабет Беннет, а его — Майкл Дарси. Недавно я спросила его настоящее имя, но он упёрся и отказался мне говорить… Кстати, хоть он и лежит там наверху и вроде как без сознания, ты меня по имени не называй — может, он в состоянии всё слышать, а я не хочу давать ему даже малейший шанс узнать, кто я, раньше, чем он сам мне во всём признается.

— Тайны мадридского двора, — усмехнулся отец. — Конечно… Лиззи. Мне главное, чтобы ты была счастлива, а остальное…

— Я буду счастлива, папа, — серьёзно сказала она. — Обещаю тебе.

На предложение остаться, чтобы хотя бы поспать, отец лишь махнул рукой — авроры в принципе могли заявиться уже в любой момент, и задерживаться дальше было опасно. Он внимательно покопался в её тайничке с зельями, отбирая, что ему могло бы пригодиться в ближайшее время, крепко её обнял и поцеловал в лоб.

— Я так рад тебя видеть, солнышко, — сказал он. — Ты меня не ищи, я сам тебя найду. Лучше будет тебе не знать, где я спрячусь — тогда и Веритассерум на тебя не подействует.

— Я люблю тебя, папочка! — прошептала она.

— Я люблю тебя, малышка, — откликнулся отец и дисаппарировал прямо из прихожей.

Спать хотелось просто ужасно — было уже девять утра, и она провела на ногах больше суток, — но сначала нужно было позаботиться о Майкле. Она приняла стимулирующее зелье и пошла наверх.

Прежде, чем уложить его в постель, она уже успела снять с него и рюкзак, и амуницию, и теперь всё это грязной кучей было свалено в углу спальни. Майкл лежал на кровати, как она его и оставила. Даже не пошевелился ни разу за всё это время. Она почувствовала, что пока ещё не готова к нему подойти, и занялась для начала уборкой. Отнесла тяжёлый рюкзак в кладовку, потом выпотрошила карманы комбинезона — нет, отнюдь не в надежде найти там визитную карточку, на которой было бы написано что-то вроде “Геральт Блэк, частный детектив” — просто там могло оказаться что-то ценное, а комбинезоны вместе с мусором она решила уничтожить. Сделав глубокий вдох, она подошла, осторожно коснулась шеи и стала считать. Удар… девять, десять, одиннадцать… ещё удар… Его сердце всё так же делало пять-шесть ударов в минуту. Подавив желание немедленно расплакаться, она пошла в душ.

Выйдя из ванной, она снова послушала пульс и дыхание и измерила температуру. Тридцать пять — слишком низко для здорового человека, но с другой стороны при “живой смерти” температура тела вообще становится комнатной… Что же с ним произошло? В поисках источника отравления она посмотрела на язык, потом заглянула под веки, а после этого достала лупу и принялась придирчиво изучать каждый сантиметр поверхности тела. Стянула с него трусы, которые в каком-то необъяснимом приступе целомудрия оставила, когда раздевала ранее, осмотрела всё там — может, даже чересчур придирчиво и внимательно, — затем перевернула на живот и стала разглядывать спину. Почти сразу на плече обнаружилась совсем незаметная дырочка от укола, и она вспомнила длинные острые шипы, которыми его обстреляла ловушка в лабиринте.

Теперь было понятно, что это и вправду отравление, а не какое-то хитрое проклятье, наложенное неведомым артефактом — которое действительно могло быть чем угодно. С отравлениями всё было проще — если известно противоядие, то нужно было его применить, если неизвестно — то попытаться подобрать. Некоторые зелья со временем переставали действовать, и стоило лишь этого дождаться. Некоторые выводились из организма посредством противоядий общего действия… Такое противоядие она уже ему скормила, но без видимого эффекта. Она поняла, что одна не справится. Нет, можно было, конечно, добраться до профессора Слагхорна, и уж он-то бы точно помог, но она была уверена, что тот незамедлительно доложит аврорам о таком необычайном интересе незнакомой девушки. Другие её связи в магическом мире исключались по той же причине — любой слизеринец из её знакомых моментально сдал бы её, лишь чтобы заработать очков у Министерства.

— Алло! — раздалось в трубке после нескольких томительных гудков. — Лиззи?

— Привет, Анна, — ответила она. — Я тебя ни от чего не отрываю?

— Я сейчас в школе, — пояснила та. — Вышла с урока на минутку…

— Прости, — сказала она. — Мне обязательно нужно было позвонить.

— Он у тебя? — спросила Анна. — Ты дома?

— Да, — сказала она. — Мне нужна помощь…

— Я уже поняла, — откликнулась Анна. — Ты не возражаешь, если я дам твой адрес другому человеку?

— Он поможет? — спросила она.

— Она поможет, — поправила Анна. — Я к тебе приду, как только у меня школа закончится.

— Да, приходи, — рассеянно ответила она, глядя на пустой экран телефона.

Надо же — ни удивления, ни паники, ни истерики! Словно Майкл каждый день вот так остаётся где-то там лежать без сознания, и Анна вот так же спокойно выслушивает очередное сообщение о том, где его искать. Хотя откуда ей-то известно — может, девочка держалась, только пока оставалась на связи, а потом… Интересно, что это за девица, что должна прийти “на помощь”? Понимает ли Анна, что в таком деле нельзя доверять кому попало?

Она забралась в постель под одеяло и прижалась к Майклу, слушая редкие удары его сердца. Обычно такой горячий на ощупь, сейчас он пугал своей пониженной температурой, и она постаралась думать о чём-нибудь другом, чтобы не впасть в отчаяние. Совсем для себя незаметно она уснула, а потом с трудом заставила прийти себя в сознание, когда в её сон наконец-то пробилось дребезжание звонка. Вспомнив, что к ней “на помощь” должна прийти таинственная незнакомка, она вскочила с кровати. Несколько секунд ушло на то, чтобы проверить, хорошо ли укрыт Майкл, и ровно ли уложено одеяло. Потом она придирчиво осмотрела комнату в поисках разбросанного белья, ничего не обнаружила и побежала вниз открывать дверь.

За дверью была девушка… Девочка… Или всё-таки девушка. На вид — лет семнадцати-восемнадцати. Ростом совсем немного, на сантиметр или два ниже неё, стройная, лишь чуть не дотягивающая до худобы, длинноногая. Грудь слегка больше, чем у неё, но немного меньше второго размера. Голубые — нет, скорее, серые — глаза и светлые волосы до лопаток. То есть, очень светлые. То, что называется “платиновая блондинка”. Милое приветливое лицо с тонкими чертами лица и изящным аристократическим носиком. С небольшой горбинкой посередине, которая сразу выдавала породу. Одета она была по-летнему, в узкие обтягивающие джинсы и футболку, причём футболка явно была надета на голое тело. “Хорошенькая” — это слово первым пришло в голову, и она уже особо и не сомневалась, что перед ней та самая “Г” из одного из рассказов Майкла, которая долго ждала совершеннолетия, чтобы сразу по наступлении его соблазнить. Соперница, в общем. И если раньше она продолжала себя убеждать, что его рассказы были лишь выдумкой, направленной на то, чтобы её развлечь, то теперь, когда перед ней стояла живая девушка из одной из его историй, ей поневоле пришлось до конца поверить и в остальные.