The Englishman Who Slowly Descended Down The Mountain — Друг по вызову

Не ходите леди замуж

Боль и отчаяние сначала были тупыми, гнетущими, доставляя ему дискомфорт — да и только — и заставив его поморщиться. Потом ярость прорвалась в его сознание, словно вода через разрушенную дамбу, сметая строения и затопляя лужайки.

— Простите, — сказал он собеседнице, с которой полчаса назад познакомился на скамейке в парке.

— В чём дело? — округлила та глаза, когда он от очередного приступа подскочил, как ужаленный.

— Я ужасно извиняюсь, но мне абсолютно необходимо покинуть вас сию же минуту, — на автомате пробормотал он, взглядом выцеливая ближайшие кусты, из которых мог бы дисаппарировать незамеченным. — Я вам обязательно позвоню…

— Постойте, Майкл, а телефон-то мой записать!.. — крикнула она вслед, но сознание уже приступило к решению новой проблемы, и эта фраза до него долетела, лишь когда он скрылся из виду.

Как ни странно, он чувствовал направление, откуда к нему шла боль и даже мог прикинуть расстояние, но при трансгрессии нужно знать точный адрес — или координаты, — и он применил метод, который у него уже один раз сработал, когда он готовил портал — просто пожелал оказаться рядом с Элизабет. Несколько секунд в открывшейся воронке в пространстве и… Падая, успел сгруппироваться и кубарем покатился с насыпи. Когда он встал, стремительно мчавшийся поезд уже наклонился в следующий поворот, со скоростью двести километров в час увеличивая расстояние. Боль неслась оттуда, но попытки попасть трансгрессией в поезд можно было оставить, даже не пытаясь. К счастью, он знал, куда экспресс прибывает, не знал лишь когда — на Кингс-Кросс, но в отличие от Хогвартского на целочисленную платформу. Еще одна трансгрессия… Оказавшись на вокзале, он принялся ждать.

Осталось, собственно, недолго — около получаса, но времени было достаточно, чтобы привести мысли в порядок, пытаясь при этом не обращать внимания на её эмоции, которые бились в него, словно море в шторм — в борт севшего на скалы судёнышка, и в некоторые моменты воспринимались даже почти как свои. Главный вопрос — что делать дальше. Он её встретит — и что? Лучшим выходом ему представлялось лишить её сознания. Несколько точек на шее, которые можно незаметно для окружающих прижать пальцем, гарантируя ей глубокий обморок… Правильно, а потом она проснётся, и он поймёт, что та ярость, что он ощущал раньше — это просто блаженная нега по сравнению… Боль оторвала его от раздумий. Своя, личная — он так крепко сжимал кулаки, что ногти до боли врезались в ладони и прорезали кожу… Чёрт, и не загородиться даже ничем от этого фонтана безумия. И хотя Окклюменции он всё-таки с грехом пополам выучился, в этом случае она совершенно не помогала — его восприятие эмоций, судя по всему, относилось к какому-то другому виде волшебства, с Окклюменцией или Легилименцией не связанному… Поезд прибыл на вокзал, и гонимый внутренним огнём он побежал на перрон, чтобы поскорее её найти.

Пробираясь мимо вагонов, он сразу безошибочно определял, что здесь её нет, и шёл к следующему. Ярость немного угасла, оставляя место горькой боли, и он с трудом удержался, чтобы не согнуться. Остановившись напротив двери, он замер, снова сжав кулаки. Боггарт, если ему так плохо, то как же она-то себя чувствует?! Элизабет вышла и чуть не уткнулась в него.

— Ты? — спросила она устало, ничуть, однако, не удивившись.

— Я, — осторожно подтвердил он.

— Какой у нас план? — со вздохом спросила она.

— Вообще-то я подумывал тебя сначала вырубить, а потом уже думать над остальным, — откровенно ответил Майкл.

— Хороший план, — одобрила она — Только давай, сначала до дома доберёмся?

Она протянула ему руку — демонстративно, ладонью вверх, и он осторожно взял её в свою.

— Пойдём, — сказал он, — укромный уголок найдём.

Он успел про себя отметить, что она была довольно необычно одета — в узкие джинсы, рубашку и кеды, а волосы были заплетены в косу с небольшим бантиком между лопаток. Это было по-новому, и он бы даже улыбнулся тому, как мило она выглядела, если бы не терзавшая его боль. Когда они оказались в её прихожей, Элизабет сразу отобрала руку назад.

— Что происходит? — спросил он.

— Спасибо за доставку, — ответила она, прожигая его взглядом своих изумрудных глаз.

— Я так просто не уйду, — заявил Майкл, скидывая ботинки и мятый пиджак.

— Ты бросил меня в беде и не пришёл на помощь, — пожала она плечами, кивая на дверь.

— Ты поставила мне ультиматум, — напомнил он.

— Твои новые знакомые были слишком хороши, — Элизабет прикусила губу и отвернулась в сторону, а потом снова повернулась к нему и взглянула в глаза: — Теперь мы в расчёте?

— После того, что ты мне тогда наговорила? — усмехнулся он, покачав головой. — Что происходит?

— Это совсем не важно, — покачала она головой. — Важно, что оно происходит. Мне нечего тебе сказать.

Поймав момент, когда она моргнула, он сделал молниеносное движение вперёд — так, что оказался рядом с ней раньше, чем она даже успела сообразить — и сжал её запястье.

— Ты делаешь мне больно, — сообщила она.

Майкл склонил голову, вслушиваясь, а потом ей покачал.

— Я совершенно точно знаю, что не делаю тебе больно, — сообщил он. — А вот ты… Ты и вправду делаешь мне больно.

— Тем, что прогоняю? — скривилась она в усмешке.

— Нет, тем, что злишься на что-то так, что мне хочется выйти на улицу и насылать Аваду на всех встречных, пока окончательно не сойду с ума, — пояснил он.

— Ой, какие мы нежные, — вздёрнула нос Элизабет и попыталась вырваться. — Побыл бы ты в моей шкуре…

— Прекрасная мысль, — согласился он, нагнулся и легко поднял её на плечо.

— А этого я тебе не позволяла, — глухо раздался её голос из-за спины.

— Это совсем не важно, — парировал Майкл. — Важно, что оно происходит.

— Ты мерзавец, — констатировала она.

Практически взбежав с ней на третий этаж, он сначала откинул покрывало с аккуратно застеленной кровати, а потом усадил её сверху и стал расстёгивать пуговицы рубашки.

— Ты знаешь, что это изнасилование? — спросила Элизабет, разводя руки в стороны, чтобы ему было удобнее снять рубашку, а потом наклонилась вперёд, подставляя застёжку лифчика на спине.

Он расцепил крючок, толкнул её на спину и расстегнул ремень на джинсах, опять прислушиваясь, стараясь сквозь бурю гнева и боли разглядеть хоть что-нибудь…

— Нет, — покачал головой Майкл и дёрнул вниз молнию, — где-то там, за этой яростью, я чувствую твоё желание.

Он потянул джинсы вниз, и она упёрлась ногами ему в грудь, приподнимая попку. Закатав их до колен, он обеими руками дёрнул трусики в стороны так, что они лопнули, и отбросил их в сторону. Приспустив штаны, он достал торчащий член, провёл по промежности и вонзил его, одним махом утопив до конца. Элизабет выгнулась, закрыла глаза и откинула голову назад, а он, медленно в ней двигаясь, аккуратно стянул джинсы и сам разделся. Распустил шнурки на её кедах, скинул их и стянул носки. Поцеловав по очереди ножки, он снял их с плеч и развёл в стороны, а она согнула их и сцепила на его спине. Потом он склонился к ней, обнял и оторвал от кровати, придерживая под ягодицы. Она сложила руки у него на плечах и прижалась головой к шее, тоже медленно двигаясь ему в такт. Вместе с ней Майкл забрался на кровать и улёгся на спину. Она оказалась сверху, всё так же прижимаясь к нему, а потом замерла, крепко притиснувшись в нему лобком, и он тоже перестал двигаться.

— И всё равно я не давала на это согласия, — прошептала она ему на ухо.

— Мы больше не играем в эту игру, — покачал он головой. — Я решил, что мне тоже позволено хотеть тебя.

— Ты мерзавец, — повторила Элизабет. — А ты меня хочешь?

— Я тебя всегда хочу, — ответил он.

Она коснулась губами его шеи и прихватила губами ухо, а потом снова замерла. Ему на кожу упало несколько обжигающих капель, но когда он только поднял руку, чтобы погладить её, она резко разогнулась, усаживаясь вертикально, и смахнула с зажмуренных глаз слёзы. Майкл провёл руками по её бёдрам, сжал талию и переместил их на грудки. Она сжала их в своих ладонях, ещё крепче к себе притискивая, и сама начала на нём крутиться и двигаться взад-вперёд.

Он чувствовал, как её желание наливается соком и распускается, словно цветок посреди бушующего моря лавы её боли. Отпустив его руку, Элизабет отклонилась назад. Он снова сжал её бедро и двинулся вдоль него к аккуратному кустику волос на лобке. Нащупав большим пальцем клитор, сдвинул капюшон и стал осторожно его ласкать. Она вздохнула и тихонько застонала, ускоряя темп. Потом издала приглушённый рык и вцепилась когтями в коленку, на которую опиралась сзади, раздирая кожу до крови. Не выдержав собственного темпа, упала на него сверху — Майкл едва успел выдернуть из-под неё руки, — и продолжила двигаться вверх-вниз, прижавшись к его груди. Он обнял её, поднял таз и стал с размахом вбивать в неё член. Она замерла, предоставляя ему свободу действий, и замычала в плечо, вцепившись в него зубами. Боль и гнев стремительно перекрашивались в страсть, а потом случился взрыв, разметавший в клочки и то, и другое, и третье, и заполнивший сознание одним сплошным фейерверком.

Очнувшись от этого, он понял, что пропустил момент, когда кончил сам. Тяжело дыша и поскуливая, Элизабет подложила под себя руки, словно ей было холодно. Он обнял её и прикрыл сверху простынёй, чтобы ей было уютнее. Ему уже показалось, что он её излечил, но она вдруг завыла и разрыдалась в голос. В панике он попытался было вскочить.

— Лежи! — выдавила она сквозь плач. — Лежи, прошу тебя.

Майкл стал покрывать поцелуями её лицо и закрывавшие его руки. Разум отказывался понимать происходящее — ему казалось, что он опять что-то сделал не так, не справился. Она тем временем постепенно успокаивалась. В эмоциях чувствовалась всё та же боль, но не так остро — может, лекарство всё же подействовало?

— Мне нужно умыться, — прогундосила Элизабет, шмыгая носом, и попыталась встать.

Он удержал её и сам поднялся вместе с нею. Она крепко сжала его бёдрами и устроила голову на плече, пока он нес её в ванную. Там Майкл, всё так же держа её на весу, пустил воду, настроил на нужную температуру и было собрался её туда опустить, но она запротестовала, изворачиваясь и опуская ноги на пол.

— Ты… выйди на минутку, — попросила она. — У меня есть небольшое дело, которое требует, чтобы ты был по другую сторону двери.

Он послушно вышел и замер. Её эмоции уже не так сильно не него давили, и к нему стали возвращаться краски жизни.

— Майкл! — позвала она.

Он сразу же распахнул дверь и чуть ли не ворвался, готовый, если надо… Изящно выгнув носок, Элизабет потрогала пальчиком воду и ступила в ванну. Он подал ей руку, она встала туда обеими ногами и замерла, вопросительно глядя на него. Уговаривать не потребовалось, и он сразу же забрался к ней и сел, чуть не выплеснув половину воды на пол. Она повернулась к нему спиной и опустилась между ног, вызвав у него в процессе восхищённый вздох. Прижавшись к нему, она откинула голову ему на плечо и стала лениво разгонять рукой воду. Майкл взял грудки в ладони и стал их массировать, сжимая соски между пальцев.