The Englishman Who Slowly Descended Down The Mountain — Друг по вызову

Школьное увлечение

Она было снова сунулась в Омут, как поймала взгляд, которым он настойчиво её сверлил.

— Что? — недовольно спросила она.

— Ты назвала меня “Гарри”, — улыбнулся он.

— А вот и нет! — заявила она и надела на голову тарелку артефакта.

А вот и да! Как раз в тот момент, когда старый пер… колдун запустил в него Авадой Кедавра. Идиот! Хорошо, хоть сзади никто не стоял, и он смог спокойно шагнуть в сторону, пропуская мимо. А потом она ударила в несостоявшегося жениха чем-то непонятным. С её руки, цепляясь за палочку, сорвалась белая молния и понеслась в сторону цели. Далстер с чавкающим звуком разлетелся в стороны кучей дымящихся ошметков, а на его месте осталась малоаппетитная кучка из мяса, костей и кишок. Кишок с их содержимым было больше всего — уж очень плохой человек оказался. Покончив так с нелепыми притязаниями на свою руку, она осела на пол и зачем-то потеряла сознание

— Авада Кедавра! Авада Кедавра! — двое из гостей ударили почти одновременно, но они были достаточно далеко, и ему не составило труда снова увернуться.

— Прокудо! — негромко произнесла миссис Паркинсон, выпуская на волю неведомое ему заклинание, невидимым кулаком снёсшее атакующих, как кегли.

Однако, те быстро пришли в себя, снова направив палочки в его сторону. Остальные гости, казалось, готовы были примкнуть к нападавшим, и Гарри очень захотелось это всё побыстрее закончить. Ничего толком не придумав, он просто запустил в обоих Ступефаем, пожалев при этом, что не может использовать чего-то более мощного. Воздух содрогнулся, и как будто гигантский кулак просвистел в сторону Пожирателей, впечатался в них, отбросил на стену в десятке метров позади и размазал по ней, переломав в труху.

— Чт-то за чёрт?! — озадаченно выдохнул Гарри.

Миссис Паркинсон ничего не ответила, широко распахнутыми глазами наблюдая за происходящим, а он нахмурился, увидев лежащую без сознания Паркинсон, и шагнул к ней, попутно думая, что же означает этот обращённый на него взгляд, который он уже много раз видел у других…

Ещё раз внимательно осмотрев её ножки, разложенные на нём, он их погладил и вернулся к своему чтению, по очереди тиская в руке коленки. На этот раз не прошло и пятнадцати минут, как Паркинсон вынырнула из его воспоминаний.

— Нет! — закричала она, не снимая Омута Памяти с головы. — Нет, мама, стой! Не подходи, прошу! Стой!

Она отбросила артефакт в сторону, закрыла лицо руками и горько зарыдала. Он вскочил, не зная, что делать. Немного покружив рядом, он уселся и попытался её обнять.

— Оставь меня! — крикнула она, не попробовав, однако, его оттолкнуть. — Ты! Ты! Это всё ты виноват!

Гарри крепко прижал её к себе, гладя по спине и плечам, и она понемногу начала успокаиваться.

— Ну-ну, — ласково шептал он ей на ушко.

— Ты! — всхлипнула она, несильно ударив ему в грудь. — Это всё из-за тебя! Моя мама изменила папе! Это всё из-за тебя!

— Ничего не понимаю, — пробормотал он под нос, но она услышала.

Вырвалась, вскочила и метнулась к лежащему на полу Омуту Памяти, из которого извлекла серебристого червяка.

— Вот, — сказала Паркинсон. — Вот это посмотри!

Он послушно поднёс кусочек воспоминаний к виску, тот сразу всосался, и Гарри прикрыл глаза, просматривая фрагмент… Свадьба кончилась, все побежали именно тогда, когда он на лужайке за домом заканчивал плодотворное знакомство с какой-то красоткой, имени которой даже не потрудился узнать. Девушка закатила глаза, тяжело дыша и издавая бессвязный лепет, он поднялся, и как раз в этот момент его нашли Рон с Гермионой. Рон молча пялился на совсем не прикрытую девицу в позиции, не оставлявшей простора фантазии, а Гермиона, бросив на соперницу лишь один взгляд, сразу принялась рассказывать о предупреждении Патронуса Шаклболта. Потом они бежали, мелькали неопознанные места и укрытия, в которых Рон был всё время рядом, и заняться с Гермионой более важным делом не было никакой возможности, а в конце в каком-то кафе на них напала тройка Пожирателей Смерти. Рон с Гермионой как-то быстро оказались на полу, и он остался один. Ему удалось сорвать с одного из Пожирателей маску, а под ней оказалось красивое лицо, к тому же, на целых шесть лет моложе, чем она же выглядела сегодня, встречая их с Паркинсон. Он поздоровался, взял её за руку и попутно снял маски с оставшихся двух. Даже увидев Нарциссу и Беллатрикс, он не разозлился…

— Понятно, — кивнул Гарри.

— Тебе понятно? — удивилась она.

— Я виноват, — пожал он плечами.

— И это всё? — возмутилась она. — Мало того, что ты соблазнил мою маму, так ещё и вовлёк её в массовую оргию с участием несовершеннолетних!

Это уже был поклёп! Ему тогда уже было семнадцать, как, впрочем, и Гермионе, а прибежавшие на помощь официантки лишь выглядели на пятнадцать, но зато легко посрамили быстро сбивших себе дыхание сестёр Блэк. Рона, который, очнувшись, совершенно безумными глазами на это всё смотрел, Беллатрикс небрежным взмахом палочки отправила обратно в астрал, заодно посредством Обливиэйта избавив от ненужных воспоминаний. Гарри было раскрыл рот, чтобы это всё высказать, но сразу же закрыл.

— Вот-вот, — усмехнулась Паркинсон. — Лучше молчи — целее будешь!

— При всём уважении, — заметил он. — Твоя мать уже вполне взрослая женщина. Я ей, можно сказать, в сыновья гожусь…

— Ты ещё скажи, что они первые начали, — недобро прищурившись, посоветовала она.

— Они первые начала! — с достоинством подтвердил он.

Паркинсон, как сидела, взвилась в воздух, опрокинула его не пол и, вцепившись в горло, принялась душить.

— Мерзавец! — с натугой приговаривала она. — Негодяй! Бессовестный подлец! Перестань напрягаться, я тебя тут душу, между прочим!

— Кто же так душит? — просипел Гарри.

— А как? — поинтересовалась она, рук, тем не менее, не убрав.

— А вот так, — ответил он, перехватил её кисть, завалил на себя, разворачивая спиной, и взял шею в захват.

— Ну? — спросила она, полежав двадцать секунд. — И почему я не задыхаюсь?

— Не стану же я тебя в самом деле душить, — пояснил он.

— Тогда давай опять я тебя, — предложила Паркинсон.

— Давай, — легко согласился он.

Вместе с ней сел и развернулся спиной. Она прижалась сзади.

— Ладонь на локоть, — инструктировал Гарри. — Теперь руку на затылок… И дави!

— А ты не сопротивляйся! — воскликнула она.

— А ты эту руку используй, как рычаг, чтобы сжимать захват, — подсказал он.

Паркинсон послушалась, и довольно быстро в глазах стало темнеть. Он осторожно похлопал её по руке.

— Ты что? — спросила она.

Он опять похлопал, и она наконец поняла — как раз за секунду до того, как он потерял бы сознание. Помотал головой, разгоняя кровь.

— Я, наверное, больше не способна на близость с тобой, — сказала она, обхватив руками его грудь и положив подбородок на плечо. — После такого… Интересно, как твоя “Л” себя повела, если бы узнала…

— Она знает, — пожал плечами Гарри.

— Что ты спал с её матерью? — закричала она, чуть его не оглушив. — У тебя совсем, что ли, ума нет?

— Не знаю, — признался он. — Поддался же я в своё время на твои уговоры…

— Если бы не поддался на уговоры, то не смог бы почувствовать, что мне плохо, — перебила Паркинсон. — Не смог бы помочь.

— Ты права, — кивнул он.

— Я права, и я больше с тобой спать не буду, — грустно сообщила она.

По крайней мере, не в этом смысле. К вечеру жара спала, и они отправились в долгую прогулку по городу. Поужинали в немецком ресторане, а потом улеглись на лужайке в парке, глядя на звёзды. Лёжа рядом, взявшись за руки и сомкнувшись головами, они тихо вели беседу. Время от времени над гладью пруда разносился её негромкий смех, наполняя сердце радостью. Она, похоже, тоже напитывалась, — от него, — поскольку глаза её блестели всё ярче, а дыхание всё горячее.

— Пойдём домой, — предложила она.

— Давай, — согласился Гарри. — На руки пойдёшь?

— Левитация — это жульничество, — прищурилась она.

Он покорно повернулся спиной и присел, позволяя ей устроиться сзади. Интересно — два года же прошло с тех пор, как в этом же парке, по этой же дорожке он нёс её на спине, а она на всякий случай держала наготове палочку, чтобы при необходимости дать нахалу укорот.

— Ты тоже вспомнил? — спросила Паркинсон, щекотно дыша ему в ухо.

— Мистера Бингли? — уточнил он.

— Да, его, — рассмеялась она.

Придя домой, он принёс её наверх, в спальню. В душ она отправилась одна, а вернувшись, быстро скинула халатик и присоединилась к нему под одеялом, прижимаясь голым телом. Он обнял её, и она потянулась к нему поцелуем, почти сразу подключив язык, как только он ответил. Целовались они минут двадцать, пока не пересохло во рту. Хлебнув воды, она прижалась к нему и устроила голову на плече.

— Надо же, — сказала она. — Не ожидала!

— Чего? — не понял Гарри.

— Что ты сможешь удержаться, — пояснила она.

— Так ты же не хочешь, — ответил он.

— А если бы я вот так не хотела бы, но хотела бы, чтобы ты сделал, чтобы я хотела? — немного сумбурно спросила она, но он всё равно понял.

— Тогда ты так бы мне и сказала, — откликнулся он. — И тогда я бы сделал так, чтобы ты захотела. Спи давай!

— А ещё спинку погладить? — попросила Паркинсон, ёрзая под его рукой.

Наутро его ждал сюрприз. Она встала раньше, чтобы приготовить завтрак, и к тому моменту, как он спустился, уже нарезала по кухне круги около солидного конверта с гербом и вензелями, который лежал в самом центре стола. Он невозмутимо уселся и поглядел на неё.

— Открыть не хочешь? — тщательно пряча любопытство, спросила она, кивнув на конверт.

И спрятала бы, если бы не эмоции, которые просто искрились нетерпеливым фонтаном.

— Нет, — ответил Гарри. — Боюсь аппетит испортить.

Это была правда — конверт из Министерства сулил вызов к Кингсли, а тот наверняка подкинет ему новую работу. Паркинсон расстроится и опять будет его упрекать в желании умереть… И тогда аппетит будет безнадёжно испорчен… Она продолжала нетерпеливо пританцовывать.

— Два варианта на выбор, — сдался он. — Первый — ты открываешь и читаешь, но до конца завтрака молчишь, как рыба. Второй — открываем после завтрака, и я тебе должен.

— Сколько? — поинтересовалась Паркинсон.

— Сколько чего? — не понял он.

— Сколько должен? — уточнила она.

— Одно желание, — расщедрился он.

— И я смогу попросить что угодно? — обрадовалась она. — Или в пределах разумного?

— Что угодно, — ответил Гарри. — Желание или сразу читать?

— Тогда я выбираю… — задумалась она, умильно приложив к нижней губе указательный палец. — Сначала я открываю и читаю, а потом ты мне должен, вот!

— Лиззи! — с упрёком сказал он.

— Что — Лиззи? — с невинным видом спросила она. — Мне же и того хочется, и того… Ладно, давай сначала поедим, но на еду у тебя всего пять минут — долге я не выдержу!

— Садись уже, — потянул он её на стул рядом с собой.

Тем не менее, торопить она его не стала, хоть ей и показалась в какой-то момент забавной идея покормить его с ложечки. Она так увлечённо и искренне дурачилась, что ему даже показалось, что она весела и беспечна, и совсем забыла про вчерашнее откровение. С другой стороны, что ей переживать — теперь уже точно её помолвка расторгнута. Она сама её расторгла в лучших традициях, наглядно объяснив, что с такой строптивой невестой не всякий лорд может рассчитывать на долгую жизнь.