The Englishman Who Slowly Descended Down The Mountain — Друг по вызову

Он пальцами поднял её подбородок и заглянул в глаза.

— Угу, — кивнула она и всхлипнула. — Только почему мне страшно?

— Я думаю, что мерзкий старикашка желает уволочь тебя силой, — пожал он плечами. — Он просто не в курсе того, что означает династический брак для любого, кто решиться покуситься на его таинство.

— Таинство, — всхлипнув, передразнила Панси. — А надо мной смеёшься!

— Давай сделаем так, — предложил он. — Я отправлюсь туда вместо тебя…

— Нет, — перебила она.

— Но погоди, — попросил Поттер. — Ты же меня не дослушала!

— Нет, — твёрдо повторила она. — Нет. Ты сегодня чуть не умер…

Только сейчас, когда всё давно кончилось, она отмокла в ванне, и теперь пила чай в тепле и безопасности, эта простая мысль впервые за весь день посетила её, и ей стало страшно. Она в ужасе помотала головой.

— Я не могу, Майкл, — тихо сказала она. — Я не могу позволить тебе умереть. Когда же ты наконец поймёшь, что если тебя не будет, то и мне не жить?!

— Хорошо, — согласился он после небольшой паузы. — Мы пойдём вместе. Только пообещай мне кое-что…

— Что? — спросила она.

— Я не ищу смерти, Лиззи, — вздохнул он. — Мне хочется жить. Но моё бездействие вполне может означать, что умрёт кто-то другой…

— Более полезный? — с сарказмом спросила она. — Более нужный? Более любимый? А ты не задумывался, сколько людей любит тебя? Кому станет плохо…

— Я не в том смысле, Лиззи, — мягко покачал он головой. — У меня больше шансов выжить, и я этим пользуюсь.

— Потому, что ты лучше подготовлен, — кивнула она. — И потому, что у тебя лучше оружие. Но сегодня я была твоим оружием!

— И всё же я не ищу смерти, — повторил он. — Пообещай, что и ты не будешь её искать и к ней стремиться.

— Стремиться? — растерялась она.

— Да, стремиться, — кивнул он. — Если со мной что-то случится, ты не…

— Обещаю, — перебила она, не желая, чтобы он продолжал.

Уже лёжа в кровати, свернувшись калачиком у него в руках и вслушиваясь в мерное дыхание, она легонько теребила его пальцы, размышляя о том, что, может, он всё-таки был прав. Насколько было больше нежности в его “Лиззи”, чем в этом “Паркинсон”, и насколько ей было легче с ним общаться, называя его “Майкл”. Может, и вправду их имена невольно оказывают влияние на отношения? Это всё было так сложно! Она судорожно вздохнула.

— Что такое? — шепнул он на ухо.

— Почему мне легче тебя любить, когда я зову тебя Майклом? — спросила она.

— Потому, что ты про себя повторяла — “Я люблю тебя, Майкл!” — откликнулся он. — У тебя в голове цепочка. Майкл — люблю. Всё просто.

— А у тебя в голове какая цепочка? — поинтересовалась она.

— У меня нет цепей, Лиззи, — усмехнулся он. — Я свободен, как ветер.

Вот опять — если бы он не добавил “Лиззи”, то она бы вспыхнула, а так… Нет, его слова её задели, но не рассердили. В чём же дело?

Утром после завтрака она закрылась в ванной, чтобы надеть присланное платье. Вопреки ожиданиям, оно оказалось не белым, а красным. Длинным ослепительно-красным облегающим платьем с умопомрачительным декольте и столь низким деспине, что из него выглядывали полушария ягодиц, а трусики и вовсе не предполагались, поскольку они безнадёжно бы всё испортили. Вдоль левой ноги от подола до талии шёл разрез, из которого ножка практически выпадала, а учитывая отсутствие трусов… Боггарт, да она голая не была бы так раздета! Поттер, кажется, издал таки утробный рык, и она повернулась к нему, оценивающе осматривая вздувающиеся спереди штаны.

— Майкл, я вижу, тебе нравится моё новое платье? — хихикнула она.

— Немедленно сними это! — через силу выдавил он.

Ещё не вполне понимая, что происходит, она игриво наклонилась к нему вырезом и потянула лямки с плеч, как будто намереваясь сбросить одежду.

— Ну, наконец-то, милый, ты готов оценить все мои достоинства по достоинству! — проворковала Панси.

Он зарычал хриплым голосом, словно у него внезапно пересохло горло.

— Немедленно переоденься! — рявкнул он так, что она в испуге отшатнулась, догадавшись наконец обратить внимание на его эмоции.

А в эмоциях была настоящая буря! Ярость, смешанная с вожделением, и… страхом. И ещё было такое ощущение, что он борется с чем-то.

— Лиззи, умоляю! — прохрипел он, и она заметила, как по подбородку у него стекает кровь из прокушенной губы.

Одним рывком она сорвала с себя платье, оставшись лишь в туфлях, и на всякий случай укрылась за дверью, испуганно на него глядя. Трясущимися руками он достал палочку и прежде, чем она успела его остановить, левитировал обновку в камин, где она вспыхнула неестественно ярким пламенем. Она осторожно вышла из укрытия, скинула туфли и подошла к Поттеру, который сидел с потерянным видом, опустив голову ниже плеч. Запустила пальцы в волосы и погладила. Он успокаивался — ни ярости, ни похоти больше не было, лишь остатки его испуга ещё чувствовались.

— Чего ты испугался? — спросила она.

— Себя, — лаконично ответил он.

— Не понимаю, — пожала плечами Панси.

Он покачал головой.

— Это платье было заколдованное, — пояснил он. — У меня полностью отказали тормоза. Я боялся, что сделаю тебе… Я не такой, Лиззи.

Она ухватила его за волосы — осторожно, чтобы не сделать больно — и отвела голову назад. Он разогнулся, и она уселась ему на колени, обхватывая корпус ногами.

— То, что сейчас произойдёт, не отменяет моих вчерашних слов, — пояснила она, спуская его штаны и доставая оттуда член, который, в отличие от хозяина, даже и не подумал успокаиваться. — У нас есть в запасе двадцать минут.

Прижав к себе, он дотянулся до её губ и провёл пальцами ей по спине, нажимая на невидимые клавиши. Почти сразу её захлестнула волна дикого желания, и она упала на диван, опрокидывая и его тоже и вжимая в себя сомкнутыми на спине ногами.

Новый наряд был более консервативен — клубный костюм из блузки, галстука, юбки ниже колена, тёмно-зелёного пиджака с гербом Слизерина и коротких чулок. По случаю жаркой погоды Поттер надел двойку светлых тонов с ярким цветастым галстуком, платком в кармашке и такой же розочкой в петлице. Наблюдая, как под пиджак он цепляет свою неизменную “сбрую” с пистолетом, она усмехнулась.

— Может, совсем не ходить? — спросила Панси.

— Твою мать убьют, — помотал он головой. — Я теперь в этом уверен на все сто.

Прав, в сущности. Вряд ли мама стала бы писать это письмо, если за спиной не стоял кто-то, грозящий как минимум отрезать ей голову. Так что, он прав — во всём прав. Как и договорились, он надел мантию-невидимку, и они вместе зашли в камин. В особняке родителей у камина уже ждал домовой.

— Мисс Паркинсон, миссис Паркинсон ждёт вас в большом зале! Прошу за мной! — Домовой заспешил, показывая дорогу. Поттер невидимо шёл рядом, как тень. Верный и бесстрашный. Видимо, эмоции снова захлестнули её, поскольку от него ей донеслась благодарная усмешка. До зала для приёма гостей идти было недалеко, и там события начали раскручиваться с пугающей скоростью…

— Мисс Персефона Аида Паркинсон! — объявил домовой.

В зале было человек десять, включая мать с лицом белее мела и колдуна по имени Свини в ритуальном одеянии. Остальных она не знала. Какие-то взрослые и старые, мужики и тётки… Все внимательно смотрели на неё. Мать наигранно всплеснула руками.

— Панси, душечка! Давай я тебе всех представлю! — с деланной радостью воскликнула она.

Это было настолько неожиданно, что Панси замерла в ошеломлении. Учитывая обстоятельства последней встречи, — а особенно, расставания, — совсем не такого радушия она ожидала. Ну и уж, как минимум, извинений. И даже неестественная бледность лица матери, как будто ту ведут на эшафот, не объясняла подобного тона. Впрочем, мать сразу исправилась, недовольно на неё поглядев.

— А где то платье, что я тебе прислала? — строго спросила она.

Панси почувствовала, что её лицо горит. То есть, мать хотела, чтобы она заявилась сюда практически раздетая? Они тут, что, оргию затевают?

— Матушка, — присела она в книксене, пряча лицо, — платье мне не совсем подошло. Зря я налегала на мучное в последнее время — пока я его надевала, оно разошлось по швам и пришло в полную негодность. Прошу великодушно меня простить, поскольку его пришлось сжечь!

При упоминании мучного Поттер хихикнул. На секунду Панси показалось, что мать пошатнулась и побледнела ещё сильнее, но та быстро взяла себя в руки и снова расплылась этой искусственной улыбкой. Пока она пыталась оправиться от охватившего её смятения, мать представляла её присутствующим. Она машинально кивала, как китайский болванчик, выдрессированный следовать правилам этикета даже под наркозом. Очнулась, только когда мать представила последнего гостя.

— Лорд Тимоти Далстер! — торжественно произнесла она, сама даже немного задирая нос, словно заразившись важностью высокого гостя.

Так вот он какой, мерзкий старикашка! Панси был представлен высокий представительный мужчина, встретивший, однако, немало вёсен. Как минимум, лет шестьдесят, а то и семьдесят ему должно быть…

— А она — милашка! — пророкотал лорд. — Даже лучше, чем вы описывали. Крови Далстеров нужны такие… вливания, — и он плотоядно усмехнулся.

Про этого колдуна она слышала. Во времена Тёмного Лорда он был одним из пятёрки денежных мешков, взявших на себя финансирование армии Пожирателей. Естественно, он мог требовать от Волдеморта чего угодно. Вот только на этот раз вряд ли он что-нибудь получит! До неё донеслось безмятежное спокойствие стоящего буквально за спиной Поттера, и она сама тоже успокоилась. Может, и не до конца, но коленки точно перестали трястись.

— Персефона, лорд Далстер — твой жених! — выдавила из себя мать.

Теперь Панси было видно, как та сдерживает себя, чтобы не наломать дров — стоит ей хоть словом проявить непокорность данному обещанию, как жизнь дочери окажется в опасности. Поттер за спиной издал сдавленный смешок.

— Жених? — Панси провела по молодцу взглядом.

Ну, похоже, у этого ещё есть порох в пороховницах, в смысле, старый конь борозды не испортит… Перед ней стоял прожжённый когда-то ловелас. Хоть время его и щадило, но даже если достаточно долго щадить, то всё равно состаришься, так что результаты были, так сказать, на лице. В прошлом явно неотразимый красавчик с тонкими усиками заядлого сердцееда, Тимоти возвышался надо ней на голову. Ещё не до конца седые волосы, широкие плечи, изборождённое морщинами некогда смазливое лицо… Стоял он прямо и уверенно, от него так и веяло недюжинной силой… Лет этак пятьдесят назад навёл он шороху, похоже! Сейчас он с предвкушением пожирал Панси сальными глазками. Она вздохнула и послала Поттеру, настоявшему на скромном наряде, волну благодарности. А то с этого жеребца сталось бы попытаться покрыть её прямо здесь!

— Да, жених! — пробормотала мать. — Пять лет назад лорд испросил у меня твоей руки, и я дала согласие на ваш брак.

С ужасом она вдруг подумала, что у жениха, должно быть, внучки взрослее неё самой! Вполне, кстати, возможно, что в своё время он и к матери подкатывал… Боггарт!

— Мать моя, простите мне мою дерзость, но в курсе ли вы того, что я уже замужем? — поинтересовалась она.