Шрам

Глава двадцать пятая

Ранним утром в лесу всякий путник – чужак. В рассветные часы острее всего чувствуешь, что человеку в чаще не место: здесь резко вскрикивают и выводят музыкальные трели птицы, бесстрашно скачут белки, а у тропинки неподвижно замерла лиса, дожидаясь, пока мы пройдём мимо, шумно протопаем ногами. Фазан не обращает на нас внимания, а сорока смело порхает над головами, и мое сердце бьётся быстрее под шелест её крыльев.

По пути Мел собирает тонкие, короткие веточки и складывает их в походный мешок. Когда мы переходим вброд реку, рассказчица передаёт поводья своей лошади Оскару и, будто не замечая удивлённых взглядов, зачерпывает воду ведром, которое прихватила у лесной лачуги Тании и Соломона. И дальше мы с Оскаром ведём в поводу лошадей, а Мел бредёт, покачиваясь под тяжестью ведра. Мы совсем близко, почти на месте.