Ревизор: возвращение в СССР

Глава 15

Понедельник, 15.02.71 г. Школа, класс русского языка и литературы.

Мы расселись по своим местам.

Славка успел шепнуть мне, что это директор школы.

Кириешка, молча сверкая глазами, стояла возле своего стола.

Ну, сейчас начнётся. Главное помалкивать. В классе стояла тишина. Все ждали, что будет дальше.

Я тихонько оглянулся на Юльку. Она поправляла хвост, тяжело дыша. Она только утвердительно моргнула обоими глазами, типа, жива, всё нормально.

Я поискал глазами Ветку. Она сидела в левом ряду на третьей парте. Поймав мой вопросительный взгляд, она слегка улыбнулась и кивнула головой. Значит, тоже в порядке. Я сел прямо и посмотрел на директора. Он профессионально выдерживал паузу.

Напряжённость нарастала.

Директор взглянул на Кириешку и дал ей отмашку едва заметным кивком.

— Так, — прошлась она перед доской. — И кто начал драку?

Все молчали, а директор профессиональным взглядом присматривался к нам. Видимо, нащупав слабое звено, он вступил в игру.

— Кузнецов, ты зачинщик? — спросил он ровным спокойным голосом.

Я оглянулся назад. С места встал тот парень, который в самом начале попался под руки Полянскому.

— Я не начинал, — твёрдо сказал он. — Я ответил.

— Кому ответил? — спокойно спросил директор.

— Тимуру Полянскому, — честно ответил Кузнецов.

— За что ответил? — продолжал допрос директор.

— Пусть он сам скажет, — отшил Кузнецов директора с его допросом.

Грамотно. Одобряю.

В открытую дверь заглядывали пионеры. Видимо у них тут должен был быть урок. Кириешка прикрыла дверь.

— Полянский, — переключил своё внимание директор. — Твоя версия событий.

— Это не я, — заявил Полянский, не вставая с места. — Это всё Ивлев.

Я даже хмыкнул от удивления.

— Я Кузнецова толкнул? — возмущённо спросил я, вставая с места. — Кто его толкнул?

— Я. Из-за тебя! — с вызовом ответил мне Полянский, тоже вставая.

— Ты, вообще, слышишь, что ты говоришь? — спросил я его. — Я что, приказал тебе Кузнецова толкнуть?

— Ещё чего? — возмутился Полянский. — Никто мне не приказывал.

— Значит, ты сам? — настаивал на своем я.

— Из-за тебя!

Я повернулся к директору, демонстративно развел руками, типа, что с дурака взять, и сел за свою парту.

Прозвенел звонок. Насколько я помнил, третьим уроком должна быть контрольная по алгебре.

— На занятия по расписанию. Быстро! — распорядился директор.

Пока вроде пронесло.

Класс бегом побежал в кабинет математики.

А я думал на бегу, что Пашка боец так себе. Ни силы, ни выносливости. Всё болит. А все-то в школьной драке слегка поучаствовал. Физической подготовке больше надо внимания уделять.

Оглядев одноклассников, обратил внимание, что практически нет фингалов. Значит, хоть и дрались, а побаивались заметные следы оставлять — били в корпус. В принципе, я также делал — хотя и по другой причине. Тяжело мне перестроиться еще, рассматриваю окружающих, как детей — а как ребенка можно по лицу кулаками лупить?

Контрольная началась с опозданием, нас задержали потом на всю следующую перемену.

Я алгебру хорошо когда-то знал, у меня твёрдая пятерка была. Славка потихоньку передавал Юльке сложенный тетрадный листик с написанным на нём заданием, с которым сам не мог справиться. Юлька расписывала ответ и возвращала ему. И он спокойно переписывал в тетрадку для контрольных работ на законных основаниях, так как разрешалось пользоваться черновиками.

Я, как ни странно, многое вспомнил и сам решил. Только одно задание, которое категорически не мог вспомнить, сделал как Славка.

Юлька наше всё!

Потом в этом же классе была геометрия. Этот предмет я очень любил, сдавал на отлично. Получил массу удовольствия от рисования фигур в клеточках.

После геометрии мы вернулись в класс к Кириешке на урок литературы. Но вместо него нас ждал классный час с разбором полётов на прошлой перемене. Как выяснилось, никто ничего нам не простил и не забыл.

— Вабищевич, — обратилась Кириешка к Юльке, — как комсорг и староста класса, ты отвечаешь за дисциплину в классе. Будь любезна, доложи, что произошло на предыдущей перемене.

— Кое-кто из наших товарищей, — встала Юлька, –позволил себе оскорбительное обращение к другому нашему товарищу. Что вызвало справедливое негодование других наших товарищей. Вследствие чего произошла конфликтная ситуация, которая в результате несправедливых действий первой стороны из словесной перепалки перешла в более активную фазу.

Юлька села. Браво, браво. Если б можно было, я бы аплодировал стоя. Я повернулся к ней боком и тихонько показал ей большой палец руки.

— Кто кого оскорбил? — уточнила Кириешка.

Юлька опять встала:

— Юль Николавна, мне кажется, они сами знают.

— Кто кого оскорбил, я спросила. Вабишевич! — настаивала строго Кириешка.

Класс затих.

— Тимур Полянский назвал Вету Белову опарышем, — была вынуждена ответить Юлька, и опять села.

Ага, так ее Ветой зовут! Отсюда и Ветка.

— Полянский. Вот как тебе не стыдно? — начала увещевать его Кириешка.

Есть с кого пример брать! Самой-то не стыдно было ее оскорблять?

— Тимур, ты должен извиниться перед Ветой, — потребовала Кириешка.

— Не буду я извиняться, — заявил Полянский, развалившись на задней парте.

Ну-ну, и как ты выйдешь из этой ситуации? Я в предвкушении конфуза уставился на Кириешку.

— Напрасно, напрасно, — ухмыляясь, сказала Кириешка. — Вон, наши корреспонденты уже карикатуру на тебя рисуют. Попадёшь в стенгазету, над тобой вся школа смеяться будет.

Я с интересом осмотрелся. Что за стенгазета? И правда, на стене, примыкающей к коридору, висел лист ватмана. Мне со своего места было не разглядеть, что там. Надо будет посмотреть. Учитывая, что занятия по русскому языку и литературе проходят во всех средних и старших классах школы, то проходимость этого кабинета, без преувеличения, вся школа.

— Я им пальцы повыдергаю! Пусть только попробуют что-нибудь нарисовать, — пригрозил, не вставая со своего места, Полянский.

— А за это можно и из школы вылететь, — с угрозой в голосе сказала Кириешка. — И в милицию попасть. Проще извиниться. А, Полянский?

— Не буду, — пробубнил Полянский уже не так уверенно.

Я посмотрел на Ветку, она, сидя вполоборота, в упор смотрела на него.

— Чего не будешь? — спросила Кириешка.

Полянский молчал.

— Дурак! Без аттестата останешься! — не выдержала Дианка.

— Чёрт с вами. Обзываться не буду, — сдался Полянский.

— Осталось извиниться, — подсказала Юлька.

Полянский сидел молча, насупившись как дитя малое. Меня смех разобрал от всего этого цирка. Ну правда, как в детском саду! Одновременно меня не покидало ощущение чего-то давно забытого — все эти «товарищи», «стенгазеты».

— Извиняйся, Полянский! Пока не поздно, — посоветовал я ему, включаясь в игру. — А то Ветка врачом станет, ты придёшь к ней с насморком. А она тебе сорок клизм пропишет!

Класс заржал. Под шумок Полянский что-то сказал смотрящей на него в упор Ветке. Никто ничего не слышал из-за шума. Но, поскольку Ветка развернулась лицом к доске, все решили, что сатисфакция получена.

Ну и хорошо.

Кириешка постучала карандашом по столу, призывая всех к тишине.

— Извинения извинениями, но чтобы подобного больше не было. Такое поведение недостойно комсомольцев. Никаких драк и оскорблений, иначе в следующий раз разговаривать с вами будем уже совершенно по-другому. А теперь вернемся к литературе, — призвала она нас.

Остаток урока занимались обсуждением тем экзаменационных сочинений.

Когда прозвенел звонок, у меня было исписано три страницы в толстой тетрадке по литературе.

Многие, в том числе и Славка, писали перьями на палочках, постоянно макая их в чернильницы, стоявшие на каждой парте. Как они успевали что-то записывать, для меня осталось загадкой.

После литературы я спрятал бабулин паркер во внутренний карман пиджака. От греха подальше.

Потом тут же был урок русского языка. Продолжили повторять экзаменационный материал, а именно, билет номер четыре. Оказывается, повторение этого билета было домашним заданием. И теперь, вызванный по журналу ученик должен был как на экзамене ответить по билету у доски. Интересная техника обучения.

Последний урок на сегодня закончился. Мы с девчонками спустились в раздевалку. Одеваться не спешили, ждали Славку. Скоро их группа тоже подтянулась.

Мы оделись и вышли на крыльцо.

— Славка, девчонки уговорили тебя идти в кино? — спросил я улыбаясь.

— Так уговаривали, что у меня не было шанса отказаться, — ответил Славка, поправив очки на переносице.

— Ну, тогда ты старший по билетам, — перевёл на него стрелки я. — Девчонки, какие будут пожелания?

— Ой, а вы сегодня хотите идти? — спросила Ветка. — У меня сестра младшая, в третьем классе учится. Её до вечера оставить не с кем будет. Я только после шести могу.

Как раз в этот момент на крыльцо вышла мини клон Ветки. Растерянно уставилась на нас.

— Это Норка, — представила нам сестру Ветка. Ребёнок смотрел на нас круглыми от испуга глазами.

— Здравствуйте, юная леди, — поприветствовал я ее, галантно расшаркиваясь. — Разрешите представиться: друг вашей сестры Павел.

Малышка недоверчиво посмотрела на меня, потом на Ветку. Тогда подключился Славка.

— Принцесса, разрешите, я буду вашим рыцарем? — встал он перед ней на одно колено. Юлька с Веткой рассмеялись, и я цыкнул на них:

— Придворные дамы! Вы что? Где ваше почтение.

— Ох, простите нас, принцесса, — тут же присела в реверансе Юлька.

Малая заулыбалась. Ветка взяла её за руку, и мы спустились все вместе во двор школы.

— Что это за имя такое, Норка? — спросил я Ветку.

— Нора. Элеонора, — пояснила Ветка.

— Если Норка — это Элеонора, то, боюсь спросить, кто тогда ты? — удивлённо посмотрел я на Ветку, — а то необычное какое-то имя — Вета. Тоже сокращение?

— Я не Вета, я Виолетта, — грустно ответила Ветка. — Виолетта Гарольдовна.

— Ох, ничего себе! — воскликнул Славка. — Как красиво звучит.

— С таким именем замуж только за Романова или за Виндзора, — пошутил я.

— Тут хоть за кого-нибудь бы выйти, — грустно отозвалась Ветка.

— А ты не спеши, — сказал ей я, и тут же вспомнил историю из своей жизни. — Учись, карьеру делай, мозгов набирайся. Муж подходящий обязательно найдётся, при котором ты звездой будешь. Всё в сравнении познается. Мать рассказывал, у нее подруга в классе самая крупная была и по весу, и по росту. Парни в классе её шпалоукладчицей дразнили. Замуж она из всех подружек самая последняя вышла за парня по фамилии Король. Король этот в милиции служил. Размером был два с лишним на два метра. Она рядом с ним миниатюрной казалась. Потом сыновей под стать мужу нарожала и ходила среди них вся такая девочка-дюймовочка.

— Но я такое чучело! — чуть не разревелась Ветка.

Юлька со Славкой стояли молча. Я понял, что успокаивать Ветку опять придётся мне.

— Девчонки, не обижайтесь, — начал я. — Но, когда Бог создал женщину, посмотрел он на неё, посмотрел, а потом сказал: «А, да ладно, накрасится!».