Дальше живут драконы

Власть и могущество адмирала Итэкецу — были основаны на том, что он работал напрямую на Императорский совет. Эта группа чиновников, которая сейчас состояла из восьми человек — фактически и правила Страной восходящего солнца. По традиции заседания Императорского совета возглавлял сам Сын неба[77] — но согласно той же традиции на Совете он должен был молчать. Если на совете выслушивали кого-то постороннего — то вопросы задавал один из чиновников, но не сам Император.

— Императорский совет — сказал адмирал Итэкецу — интересует, насколько мы приблизились к созданию абсолютного оружия?

То, что разрабатывал генерал Исии, никогда не называли своим именем. Только — абсолютное оружие. Да и имя у этого оружия — было столь сложным, что неподготовленный и не знающий микробиологию человек не смог бы его произнести…

Разработки абсолютного оружия начались в тридцатых, почти сразу после того, как Япония потерпела тяжелое поражение от России на суше, столкнувшись с массированным применением бронеходов — слово «танк», тогда еще не прижилось как универсальное обозначение этого типа оружия. Чрезвычайная опасность бронеходов, их неуязвимость для большинства типов пехотного оружия — потребовала создания такого типа оружия, которое могло бы обходить броню, а не пробивать ее.

Таким оружием могли быть либо удушающие газы, либо микробы и вирусы, о существовании которых тогда мало кто задумывался. Японии надо было развивать одно из этих направлений. И Япония в отличие от Европы решила развивать микробиологию. В отличие от Европы — у Японии на тот момент не было сильной химической промышленности, а именно она и является основой для разработки и производства боевых отравляющих веществ. А вот про микробиологию японцы кое-что знали — в арсенале ниндзя существовало немало способов убийства человека с помощью микробов или вирусов. Ниндзя передавали опыт из поколения в поколение, они не понимали, почему работает тот или иной прием — но знали, что он работает, потому что проверили на опыте. Японские медики — только развили это направление. Так появился Отряд 731 — основа японской программы микробиологической войны.

Первые опыты — проводились в Китае, на китайцах — их было столько, что убийство во имя науки сотни и даже тысячи китайцев — не имело никакого значения. Микробиологическое оружие представлялось идеальным — оно не оставляло гор трупов, которые надо куда-то убирать, что-то с ними делать, не разрушало собственность, как авиационные бомбы, не оставляло в живых некомбатантов, женщин, стариков, детей — Япония была перенаселена и гайджины (варвары) не нужны были даже в качестве рабов. Но война с русскими, которую ждали все сороковые — не произошла. Япония для вступления в войну ждала, пока начнет войну давняя, еще с прошлого века союзница — Великобритания. Но британцы так и не решились. А потом появилось чудовищное оружие — атомное — и оказалось, что один прорвавшийся к Токио бомбардировщик врага может спалить весь город. Или его половину…

В Японии — атомное оружие долго недооценивали. Островное государство со скудными ресурсами, оно не имело прямых источников урана и достаточно мощной промышленности для того, чтобы произвести атомную бомбу. К тому же считалось, что отработанные методы биологической войны эффективнее даже ядерного оружия, ведь атомная бомба это та же самая обычная бомба, только с на два порядка усиленными поражающими факторами. Потом — когда стратегия атомной войны начала перерастать в стратегию взаимогарантированного уничтожения, а ядерное оружие стало рассматриваться как оборонительное, а не наступательное оружие — вот тогда японцы спохватились. Да было поздно. Первые бомбы — японцам вообще продали англичане, за огромные деньги, обеспокоенные тем, что Россия может воспользоваться моментом и разобраться с дальневосточным союзником Британии, пока это можно сделать. Свои атомные бомбы — появились у Японии только в середине шестидесятых, и возможно именно это спасло конфликт в Индокитае от перехода в ядерную фазу. В отличие от европейских стран — японцы ядерное оружие, несомненно, применили бы, будь оно у них.

Перед отрядом 731, который тогда возглавлял генерал Исии, была поставлена новая задача. Все накопленные запасы традиционного «абсолютного оружия» враз потеряли свой смысл. В ответ на применение его — последовала бы атомная бомбардировка всех крупных городов страны. и остановить ее — было бы невозможно. Перед отрядом была поставлена задача разработать оружие с длительным инкубационным периодом, или такое, которое маскировалось бы под обычную болезнь, и не вызывало бы подозрений до определенного момента. Короче говоря — японцам был нуден промежуток между биологической атакой и ответным ударом. И чем больше, тем лучше.

Генерал Исии подошел к решению этой проблемы только через несколько лет. К тому времени — гайджины уже убрались из Индокитая. Но Россия осталась. Остались и Северо-американские Соединенные Штаты — те еще больше жаждали мести. Японии нужны были стратегические точки на перешейке между Северной и Южной Америкой — если их удастся получить, то со временем большинство стран Америки Латинской станут ориентироваться на Японию, а не на САСШ. Нужно было вернуть Желтороссию, захватить Сахалин полностью и вывести из игры смертельно опасные для Метрополии форпосты русских на берегу Тихого океана — от них до Токио может долететь тактический бомбардировщик, а не стратегический. Для всего для этого нужно было нечто такое, что вызовет настоящий мор. Но при этом — не заставит русских или североамериканцев сразу нажать на кнопку.

— Программа создания абсолютного оружия — сказал генерал Исии — подошла к завершению шесть месяцев назад. Оружие, которое принесет победу нашей Родине над любым количеством гайджинов — готово.

Адмирал подался вперед

— И вы говорите об этом только сейчас, Исии-сан?

— Да, потому что у нас нет второго элемента, Итэкэцу-сан, второго конца веревки. У нас нет вакцины.

Адмирал напряженно размышлял

— В критической ситуации — возможно, вакцина и не понадобится…

Исии покачал головой

— Это исключено. Этот вирус столь смертоносен, что я приказал его полностью уничтожить….

Адмирал — задохнулся от негодования.

— Как вы… как вы…

— Если этот вирус вырвется наружу, мы все умрем — совершенно серьезно сказал Исии — никого не останется. И эта смерть — будет такой, какой не пожелаешь и врагу. У меня остались записи, я владею его технологией производства, у меня есть исходники. При необходимости мы сможем поставить его производство на поток за два месяца. Но только когда нам это будет необходимо, Итэкецу-сан. Я не хочу рисковать, тем, что из-за одного неуча и болвана мы все можем…

Адмиралу нелегко было смириться с этой мыслью. Он все-таки был флотским офицером, и мыслил в категориях традиционного оружия. Если вы произвели тысячу винтовок — они у вас есть. Если вы их уничтожили — их у вас больше нет. Адмиралу была дика сама мысль о живом оружии воспроизводящемся само собой.

— Где находятся записи? Вы переправили их в метрополию?

— Собираюсь в ближайшее время — Исии смотрел на остывший чай — главное у меня в голове. Даже мои ученики многого не знают. Я не хочу рисковать.

Адмирал снова кивнул

— Что вам нужно для завершения работ, Исии-сан?

— Я же сказал, вакцина. Без нее применять оружие смертельно опасно для нас самих же.

— Как быстро мы сможем получить ее? Месяц? Два?

— Если бы… — генерал Исии потер виски — на это могут уйти годы. В худшем случае мы вообще ее не получим. Тогда обо всем придется забыть…

— Но ведь у вас уже есть вирус, Исии-сан? Разве есть какие-то проблемы с вакциной от него? Я слышал, что для вакцинации применяют ослабленные и больные или убитые вирусы.

Исии с жалостью посмотрел на флотского

— Такая простая вакцинация годится только для обычных болезней. Против того, что разрабатываем мы — она бессильна. Мы не просто так едим свой рис, Итекецу-сан. Вирусы, которые мы разрабатываем — нельзя победить. И чем опаснее оружие мы разрабатываем, тем труднее создать защиту от него. Мы боремся сами с собой Итэкецу-сан. Сначала мы создаем меч, который не может отразить ни один доспех. А потом — делаем и доспех, неуязвимый для этого меча. Наша жизнь — наперегонки с самими собой.

Адмирал благосклонно кивнул. У него были мечи. Его нельзя было назвать коллекционером, ибо у коллекционеров их сотни — но если адмиралу попадался в руки хороший меч, он обычно его из рук уже не выпускал. Коллекции мечей — в японских семьях передавались от отца к сыну, копились поколение за поколением и могли стоить миллионы и даже десятки миллионов йен. Некоторые голодали, но отказывались продать меч, которого касались руки отца или деда.

— Насколько продвинулась работа по созданию вакцины, Исии — сан?

— Есть несколько препаратов — туманно выразился Исии — но мы не знаем, какой результат они дадут. Никогда не знаешь, пока не испробуешь, так двигается вперед науки. Мы стреляем не одной, а сотней стрел и надеемся, что хоть одна да попадет в цель. Есть один исследователь, у меня есть на него большие надежды

— Кто именно?

Исии назвал фамилию. Адмирала едва не хватил инфаркт

— Гайджин?!

— Он самый — Исии презрительно заметил — в науке нет гайджинов, есть только ученые. К тому же это англичанин. Мы разве не дружим с Англией?

— Как вы посмели… привлечь к работе над абсолютным оружием гайджина?! Он же варвар, животное!

— Сбавьте тон — генерал Исии сознавал, что как специалист он незаменим и поэтому мало боялся гнева теневых кругов руководства — одним из условий моей работы был свободный подбор персонала. Этот человек добился серьезных результатов за очень короткое время, несмотря на молодость он квалифицированный ученый с большим будущим. Если вас что-то не устраивает в ведении программы — можете подыскать другого исследователя мне на замену.

Слово «мне» генерал Исии выделил тоном

Адмирал решил «сбавить темп»

— Прошу прощения, Исии-сан — сказал он — я сильно разволновался, когда услышал, что гайджин подключен к работе над проектом, который имеет такое значение для нашей Родины. Безусловно, вам решать, кого подключать к работе над проектом, и насколько этот человек полезен для общего дела. Но в наши времени прискорбного упадка морали, даже надежным людям, офицерам — приходится доверять с оглядкой. А вы привлекли к работе варвара, который понятия не имеет о том, какую важную работу он делает, который не любит Императора, не любит нашу Родину, не имеет ни малейшего представления о чувстве долга.

— Зато он любит наркотики — сказал Исии — и пока это так, он никуда от нас не денется. Мы даем ему все, что ему необходимо, и он чувствует себя счастливым. Он не променяет это ни на что другое…

Адмирал задумался. Отношения Империи с наркотиками были сложные. Употребление большей части наркотиков японцами на территории Метрополии — каралось смертной казнью через повешение, в законе не упоминались только некоторые виды грибов, вызывающие галлюцинации. Еще молодежь «закидывалась» лекарствами, принимая большие дозы для того, чтобы «улететь» от передозировок. Во всех остальных частях Сферы[78] за наркотики могли разве что выпороть в полиции, и то если попадешься на улице в непотребном состоянии. Наркотики некоторых видов — входили в рацион рабочих на потогонных фабриках на континенте, без них — человек не смог бы работать по пятнадцать — шестнадцать часов почти без отдыха. Но это же дикари, звери… они ни на что не способны и не знают представления о допустимом. Пусть употребляют наркотики, это одно из средств к предупреждению бунтов. Но двойственность Японии проявлялась и здесь — наркотики употребляли многие офицеры Императорского флота, Армии, особенно те, кто повоевал в Индокитае. Обычно это был опиум. Несмотря на смертную казнь за употребление наркотиков японцами — это молчаливо не замечали, и даже полиция не задавала никаких вопросов. Но надо было держать себя в руках. Кто не мог — тот считался бесчестным, от него отворачивались друзья и общество в целом и обычно он сам наказывал себя — делал сэппуку.