Итальянские маршруты Андрея Тарковского

Место было выбрано из стратегических соображений. Правда, выбирали его не люди. В те далёкие времена всё происходило по воле богов, и дельфийский оракул подсказал, что здесь должно быть основано «поселение изгнанников». В своё время город был могущественным и так же, как Метапонт, обладал правом выпуска собственных монет. Местные деньги украшали не колосья, а мифический сюжет с участием эпонима — Тарас на дельфине, посланном его отцом Посейдоном, чтобы спасти отпрыска во время кораблекрушения. Здесь проходили масштабные атлетические соревнования — альтернатива Олимпийским играм.

Уже в III веке до н. э. Таранто нанесло поражение Риму в борьбе за господство на юге Италии. Значительную помощь в этом оказал царь Пирр, впервые в военной истории использовавший слонов в боевых действиях. Римляне были впечатлены и отступили. Однако позже, в 272 году, они взяли реванш, утвердив своё доминирование в регионе. Порт Таранто тогда исключили из торговых отношений, а Аппиева дорога, выходя из Вечного города, шла не сюда (что было бы логично в случае экономического и стратегического партнёрства), но следовала в сторону Бриндизи, ставшего главными морскими вратами Апулии.

Войны следовали нескончаемой чередой, и территория поселения наполнялась оборонительными сооружениями. Учащающиеся и усиливающиеся набеги турков привели к тому, что в XV веке воздвигли Арагонскую крепость или замок Сант-Анджело (см. фото 29) — одно из самых современных фортификационных строений эпохи. Оно было возведено на берегу пролива, соединяющего Маре-Гранде и Маре-Пикколо. Прежде там стоял старый форт. До него ещё один форт. А когда-то на этом месте было спартанское укрепление, рядом с которым возвышался древний храм в дорическом стиле. Останки четырёх колонн, датированных 580 годом до н. э., можно лицезреть и сейчас.

Именно замок является главной достопримечательностью, лицом и эмблемой города. Последней каплей, толкнувшей короля Фердинанда Арагонского отдать приказ о строительстве, стало то, что в 1480 году турки заняли соседнее Отранто. Как ни парадоксально, но одна из наиболее совершенных цитаделей своего времени в боях участия не принимала. Главная её заслуга в том, что самим фактом своего существования она отпугивала неприятелей.

Наполеон Бонапарт занял крепость во время итальянской кампании, войдя в город по суше. Он приказал модифицировать крупнейшую башню, прорезав дополнительные окна для большего количества пушек. Кроме того французы построили вторую цитадель на одном из близлежащих островов в Маре-Гранде. В XVIII веке отчаявшийся понюхать пороху замок стал использоваться в качестве тюрьмы, а в конце XIX-го перешёл в подчинение военно-морских сил Италии, где и служит в звании музея.

12 ноября 1940 года случилось то, что теперь называется битва при Таранто — нападение английских самолётов на базу. Уникальность этой операции состояла в том, что в результате двух волн атаки малым числом единиц техники англичане временно, но полностью парализовали итальянские силы, лишив их возможности противостоять перемещению флота союзников. До сих пор битву при Таранто изучают в военных училищах. Но лучше и быстрее всего её проанализировали в Японии, поскольку именно это нападение стало прообразом атаки на Перл-Харбор год спустя.

Если название города напоминает читателю о пауке тарантуле и танце тарантелла, это небезосновательно. Происхождение обоих слов, действительно, связано с этим местом, а также между собой. Начнём с того, что обитатели южного полушария, тарантулы, здесь не водятся. Зато тут можно частенько встретить представителей семейства Lycosidae — так называемых пауков-волков, распространённых, впрочем, по всему миру. Однако именно в среде тарантини (жителей города) возникла занимательная традиция пускаться в пляс, будучи укушенными этими тварями. Идея ясна: в танце сердце начинает биться быстрее, поднимается давление, и паучий яд имеет шансы выйти обратно. Так возникла тарантелла. Хотя, вообще говоря, плясать после укусов Lycosidae необязательно, их яд неопасен. Ну и, возможно, для установления справедливости — тарантулами назвали тех членистоногих, после укуса которых танцы крайне желательны.

Таранто — красивый город с интересными историческими районами, отражающими разные эпохи, множеством палаццо и церквей, поворотным мостом, дивной набережной для прогулок… Тарковский не пишет ничего о визите сюда, потому трудно судить, где именно он побывал. Тем не менее центральный собор святого Катальдо (piazza Duomo, @ 40.476008, 17.228981) посетил почти наверняка.

Древнейший в Апулии храм, построенный в XI веке, имеет обширную эклектичную историю и, как следствие, такую же архитектуру. Он поражает чудесами зодчества даже самых взыскательных путешественников. Чего стоят одни только скульптуры и мозаики часовни Сан-Катальдо[180] (см. фото 30). Но вопрос о том, приводил ли Гуэрра режиссёра сюда интересует нас главным образом из-за крипты (см. фото 31).

Тут стоит вспомнить одну из первых сцен «Ностальгии», в которой бездетная женщина молится Марии. Сразу скажем, что снималась она в другом месте, но, когда прогуливаешься по подземелью этого собора, не покидает мысль о том, насколько оно… Нет, не похоже, не стоит убеждать себя, будто все крипты идентичны, но эта тоже могла бы подойти для упомянутого эпизода по широкому спектру параметров — от атмосферы и пропорций до того, что технически группе здесь было бы ничуть не менее, а то и более удобно работать, чем в церкви Сан-Пьетро в Тускании, где съёмки состоятся на самом деле. Есть вероятность, что впервые крипту, в которой можно поставить своеобразное шествие, Тарковский увидел именно в Таранто. Не пришла ли ему идея такой сцены именно тут? Не запомнилось ли это подземелье и не всплыло ли в памяти во время написания сценария?

Перемещаясь по Италии вслед за Андреем и Тонино, мы редко задаёмся вопросом о том, чем, собственно, руководствовался итальянский сценарист, отбирая места для посещения. И уж совсем не обсуждаем, отчего он решил проехать тот или иной пункт мимо. Например, почему, оказавшись в этих краях, путешественники не посмотрели Сасси-ди-Матера — древний пещерный город, возникший во времена неолита? Возможно, именно здесь жили первые люди Апеннинского полуострова. Конгломерат сасси — жилищ, выдолбленных в скале, ныне стал своеобразным историческим (точнее, доисторическим) центром города Матера. Это поистине уникальное место, расположенное всего в семидесяти километрах от Таранто и в сорока от Метапонто.

Следуя по чужим следам, всегда стоит оглядываться вокруг и не пропускать такие жемчужины. А сколько их ещё было и будет на протяжении маршрутов! Италия богата открытиями для внимательных путешественников, как никакая другая страна. Впрочем, это делает вопрос отбора точек менее актуальным, ведь по Апеннинскому полуострову нельзя проехать «неправильно», каждая траектория — неповторимый дар и шанс. Мы уже несколько раз вспоминали книгу Павла Муратова «Образы Италии». Стоит обратить внимание, сколь мало общих точек в маршрутах Муратова и Тарковского. При этом ни один из них не хуже. Просто в Италии не путешественник выбирает дорогу, а наоборот.

Так или иначе, очередной остановкой режиссёра и компании стала Мартина-Франка, следующий по величине город в окрестностях после Таранто, но, в отличие от последнего, он не связан с военной историей. Это место культурной славы, с 1975 года принимающее у себя, например, ежегодный оперный фестиваль. Один лишь этот факт говорит немало о характере Мартина-Франки. Каждое лето перед дворцом дожей, который есть вовсе не только в Венеции, исполняют забытые классические шедевры оперного искусства. В воздухе витают Моцарт и Верди, Россини и Пуччини. Казалось бы, эти известнейшие композиторы давно обжили театральные подмостки. И хотя первый написал двадцать две оперы, второй — двадцать восемь, третий — тридцати девять, в постоянные репертуары входит малая толика. Лишь здесь можно услышать произведения, которые, в угоду времени и незатейливым запросам публики, не звучат более нигде. На фестивале оживают найденные рукописи, потерянные страницы партитур, открытия музыкальных археологов и исследователей творчества великих.

Так и сама Мартина-Франка — это сфера восстановления позиций академического искусства. В особенности, после Таранто, она поражает своей белоснежной королевской красотой. Здесь нет места смешению по воле случая, тут — царство барокко. В микроскопическом центре, согласно карте-путеводителю, собралось пятьдесят три достопримечательности. Иными словами, «на каждом углу» — вовсе не фигура речи, а некое преуменьшение.

Существенная часть летописи города повторяет то, что мы уже проходили — обсуждаемые нами пункты всё-таки находятся не настолько далеко друг от друга, чтобы ключевые обстоятельства их жизни радикально отличались. Поселение возникло едва ли не во времена неолита, потом — лангобарды, сарацины… Важно другое: в IX веке сюда пришла крупная коммуна евреев из Ории. Это стало поворотным моментом истории Мартина-Франка, произошедшим ещё до её формального основания.

Иудейское сообщество появилось в Апулии, как минимум, два тысячелетия назад. В силу давности событий бытует множество точек зрения на причины его возникновения, однако наиболее вероятная из них связана с захватом Рима Титом Флавием в 70 году. А уж были ли переселившиеся евреи пленниками или беженцами, не так важно. В любом случае, Ория стала основным их анклавом — в городе имелись учебные заведения для образования в сфере иудейской философии, изучения Торы и других священных текстов. Так продолжалось бы и дальше, если бы Апулия не оказалась под пятой Византии, яростно отстаивавшей чистоту христианской веры. Прибавьте сюда нашествие арабов… Летопись Ории прекрасно изложена историком и астрологом Саббатаем Донноло, попавшим в плен к сарацинам в двенадцатилетнем возрасте. Так или иначе, крупная местная диаспора, дополненная беженцами из Таранто и сообществом странствующих пастухов в X веке основала поселение на горе́, которое со временем получило имя Мартина-Франка.

Да, она тоже лежит на возвышенности. Это было универсальным решением для города, который намеревался принимать участие в общественной, торговой или военной истории. Примечательно же, что Мартина-Франка раскинулась на территории, которая была частной собственностью, принадлежала крупному феодалу по имени Льичерио де Персона. Во владении де Персоны находились ещё города Моттола, Солето и Челье-Мессапика. Он был чрезвычайно могущественным человеком, богатым не только имуществом, но и врагами. К числу последних принадлежал, ни много ни мало, король Карл I Анжуйский. Отбрасывая детали, скажем, что, в результате, Льичерио был обвинён во множестве преступлении, главным из которых значилась лояльность к династии Гогенштауфенов. Де Персону схватили в Таранто и казнили, после чего Мартина-Франка отошла к дому Анжу. Вскоре сын Карла Филипп преподнёс её в подарок Пьетро дель Токко за отличную службу и преданность его семье, будто это не город, а перстень или иная красивая безделушка из рук правителя. Собственно, сейчас Мартина-Франка и производит впечатление белого ювелирного изделия, напоминая о дель Токко лишь названием одной из периферийных улиц. Тогда же, в конце XIII века, она представляла собой центральный замок и подконтрольные ему земли в радиусе трёх-четырёх километров, на которых располагалось несколько церквей, два университета и многое другое, включая крестьянские дома.