Гордость, сила и зима: стирая границы

Глава пятьдесят четвертая, где двое целуются, а остальные им не мешают

Наверное, у каждого в жизни были такие моменты, когда человек сам себе говорил, какие вещи он больше никогда не будет делать. Лично у меня так случалось довольно часто, и по мере взросления список продолжал расти. Так, например, к пунктам «Никогда не ворошить осиное гнездо», «Не вскрывать секретер при папе», «Вообще не пытаться вскрыть, если папа где-то поблизости» и «Вообще-вообще не пытаться вскрыть, если отец в радиусе одного километра» к восемнадцати годам прибавилось еще некое количество в духе «Не забывать, что слуги бывают впечатлительными».

И вот сегодня я твердо поняла, что пора сделать пометку в голове: не участвовать в подготовке к свадьбе, сроки которой обусловлены полумесяцем. И, если честно, глядя на все происходящее, я еще больше сомневалась в своем желании выходить замуж. А Линда и вовсе в иные моменты казалась до того потерянной, что пару раз хотелось предложить сбежать в Табарган от суматохи.

Женитьба единственного короля, к тому же в первый раз, это дело нешуточное. И обитатели дворца так и вовсе уже сбились с ног, готовясь к торжеству. В городе, по слухам, тоже воцарилась кутерьма, но проверить их не представлялось возможным: уже шестой день, практически не переставая, лил дождь, на корню обрубавший желание сделать вылазку в Алию. Впрочем, будь Каролина Уилсон в городе, плохая погода бы меня не остановила, но, отправив письмо в управу, я узнала, что госпожа дознаватель будет еще некоторое время отсутствовать. Видимо, давненько у меня в корзине лежала записка от женщины. Так и представлялось, как в нашу встречу я говорю ей: «Эх, что ж ты не дождалась-то». Но мысли мыслями, а факты фактами.

А по факту мы сейчас находились в спальне Линды и рассматривали эскизы и образцы тканей. Будущее положение девушки, помимо грядущих привилегий, доставляло и немало дискомфорта. Во дворце теперь ее уже все знали как практически королеву, так что приходилось бедняге потихонечку осваивать соответствующие статусу обязанности. Кстати, открыто никто не возмущался, что король намеревался жениться на простой девушке, но чутье и жизненный опыт подсказывали, что советники и министры, а также многие ханжи сразу с этим не смирятся. Это и было второй причиной, по которой я оказалась втянута в свадебную лихорадку — безопасность будущей королевы. Разумеется, не я одна находилась, так сказать, на посту, но последние дни мы разве что в одной кровати не ночевали, впрочем, и такое случалось, когда мы вымотанные рухнули в одной спальне, не в силах добраться до своих комнат. А первая причина, как ни странно, дружеская поддержка, не позволявшая бросить подругу наедине с этим безумием. Благо, рядом еще частенько находились супруги членов ордена, которые на собственной шкуре прошли пытку свадьбой. Но вот сейчас «боевая гвардия» отсутствовала, так что приходилось молодняку самому сражаться.

— Всевышний, — выдохнула Линда, откладывая очередной эскиз. — У меня уже в глазах рябит, и голова кругом идет.

— Сегодня еще общение с фрейлинами, — мрачно напомнила я, прикладывая к ней темно-вишневый бархат.

О да. По статусу Линде полагалось такое количество приближенных фрейлин, что бедную девушку за ними просто не должно быть видно при перемещении. Вряд ли это был такой способ защиты от покушений, скорее очередная глупая традиция, точной сути которой никто наверняка не знал. Изначально, кстати, Линда хотела сделать меня статс-дамой[24], но подсунутый под нос кулак мягко намекнул, что дела ордена важнее. Так что пришлось ей лично знакомиться с девушками и проводить беседы. И кто при этом присутствовал? Именно.

— Кстати, — встрепенулась Мартина, — доставщик цветов прислал письмо, в котором уточнял, можно ли пионы заменить на розы, а розы на пионы. Мол, в букет невесты лучше первые, а в гирлянды вторые.

Она и леди Дингл уже стали приближенными фрейлинами, так сказать, вне конкурса. Не мудрствуя лукаво, Линда прямо спросила: кому можно доверять, помимо жен членов ордена, чтобы сократить поиски. И я со спокойной совестью назвала имена леди Сторм и Дингл. И после короткого знакомства с будущей королевой они тоже погрузились в пучину тканей и кружев. Многие вопросы, конечно, могли бы решать слуги, но уж больно не хотелось никому оплошать на свадьбе любимого и единственного короля, так что они довольно часто отвлекали с уточнениями. И невольно приходилось принимать во всем участие.

— И что решили? — обреченно поинтересовалась Линда.

— Чтобы делал и то, и то, — отозвалась леди Игрейн, отбрасывая неугодный кусок материи. — А потом уже решать, что лучше смотреться будет.

Отложив очередной листок, я откинулась на спинку кресла, устало оглядывая погром в комнате. Практически везде находились образцы самых различных тканей. Здесь лежали и легкий шифон, и струящийся шелк, и тяжелый бархат. Про расцветки и говорить не стоило: они были самыми разнообразными. Ах да, еще по практически всем доступным поверхностям расставили коробки с уже готовыми вещами, которые дожидались примерки и вердикта: быть или не быть им на королеве. И тут, я осознала, что время приближается к семи часам вечера. Хвала всевышнему!

— У нас же собрание! — подскочила я с кресла и бросилась к кровати, расшвыривая ткани. Наконец, откопав рыжего кота, бесцеремонно закинула его на плечо и поспешила к выходу. — Не скучайте, дамы.

— Вэл, ты могла бы так не сиять? — хмыкнула Линда. — Прям завидно.

— Терпи, Перевелл, терпи, — хихикнула я, выскакивая в коридор.

По мере приближения в лестницам, затекшая нижняя половина постепенно разминалась, а настроение улучшалось. Нет, я вернусь в девушкам, но попозже. А пока самое время послушать про нечисть и преступников, а также прочитать доклады. Задорно напевая, я вышла к мраморным лестницам, ведущим вниз, а потом решила напомнить Оливеру, который, кажется, продолжал спать на моем плече, что пора бы ему двигать ногами самостоятельно. Или лапками. Нагло дернув его за хвост, тут же зашипела, ощутив, как когти впиваются в плечо.

— Мяу!

— Что «мяу»? Давай, топай сам, Оли, у меня плечи не казенные, — проворчала я, отдирая от себя кошака и ставя его на пол. Метаморф извернулся в воздухе, а спустя мгновение на его месте стоял Стоун в своем человеческом облике, одетый в форму ордена.

— Пошли уже, лентяйка, — фыркнул он. — Трудно было донести легкого котика?

— Мне за это жалование не платят, — резонно отметила я, прижимаясь к перилам и пропуская слуг, в руках у которых были разноцветные башни из коробок. И было ясно, куда их несут.

— А как же доброта душевная? — поинтересовался Стоун, выполнив аналогичное движение, но по отношению к стене. Дождавшись, пока люди пройдут, мы отлепились и продолжили спускаться. Но Оливер к чему-то принюхивался. — Чем-то странным пахнет.

— Уверен? — спросила я, пытаясь ощутить что-то подозрительное. Но я тоже остановилась, не дойдя до конца лестницы. — Только натиркой для полов пахнет.

— Да нет же, другое. Оно как шлейфом идет, — продолжал свою деятельность мужчина. Повернулся лицом к ступеням, словно отмеряя путь. — Неприятно пахнет. Ты не ощущаешь, потому что человек. Как в лабораториях запах, только гораздо приглушеннее… Коробки!

Произнеся последнюю фразу, он принялся бегом подниматься вверх по лестнице, перепрыгивая через четыре ступеньки. Я же бросилась за ним следом, но слегка подотстала, поскольку шаги у меня гораздо меньше. Но даже упустив метаморфа из виду, я прекрасно понимала, куда бежать, — в спальню Линды. Хоть Стоун и не до конца объяснил ситуацию, но стало понятно, что в коробках, которые несли слуги, находилось что-то, что своим запахом вызвало подозрения.

Миновав лестницу, увидела развевающуюся синюю мантию Оли и ускорилась, силясь догнать его. Вот он уже забежал в комнату, оставив дверь открытой. И спустя какие-то мгновения я тоже ворвалась в помещение, едва не завалившись на повороте, но вовремя удержавшись пальцами за косяк. Ошарашенные нашим внезапным возвращением девушки притихли около двери в ванную и смотрели, как Оливер судорожно обнюхивает коробки.

— Открывали что-нибудь? — спросила я, еле переводя дух от неожиданной пробежки.

— Нет, — помотала головой Игрейн, инстинктивно разводя руки, показывая, чтобы Линда и Мартина продолжали оставаться сзади нее. — Не успели.

— Нашел, — оповестил Оли, удовлетворенно прижимая к себе бежевую круглую коробку с изображением белой лилии на боку. Отставив ее назад, чтобы запах не сбивал, он еще раз принюхался к оставшимся, но ничего не учуял. Найденный предмет принялся вибрировать. Тихо выругавшись, Стоун подхватил ее и подскочил к окну, намереваясь выбросить. Но, глянув вниз, еще раз ругнулся и поспешил к выходу, опрокидывая предметы мебели. И коробка в его руках просто ходуном принялась ходить, так что практически молниеносно метаморф скрылся в коридоре.

— Никого не выпускать, никого не впускать, — бросила я, готовясь к очередному забегу. — Дверь запереть.

Да, надо было остаться в комнате, чтобы обеспечить хоть какую-то охрану, но что-то подсказывало, что лучше последовать за мужчиной.

Оказавшись в коридоре, огляделась по сторонам и увидела, что Оливер бежит в сторону спален, окна которых выходили на противоположную сторону. Логично, на лестнице велика вероятность натолкнуться на кого-нибудь, а спальни членов ордена пусты, потому что все наверняка уже в зале. Максимально ускорившись, драпанула за ним, молясь, чтобы коробка не взорвалась, тогда весь этаж взлетит на воздух.

Я почти успела догнать Оливера, когда заметила, что ноша в его руках окончательно сошла с ума: казалось, что коробка сама вырвалась и полетела вниз. Невольно я затормозила и завалилась на пол, некоторое время продолжая скользить вперед. И последнее, что увидела, перед тем, как произошло соприкосновение с полом и появилась слепящая вспышка: отшатнувшийся Стоун, инстинктивно прикрывший лицо руками.