Гордость, сила и зима: стирая границы

Глава тридцать третья, где баллады совсем не поются

— Проходите, проходите, — суетливо говорил губернатор Дорздена, рассыпаясь перед нами в поклонах. — Эй, ребятушки, коней в порядок приведите, чтобы они к утру бодрячком были.

Где-то я это уже слышала…

В замке короля решили долго не задерживаться. Хотя я еще не до конца оклемалась, товарищам была преподнесена информация о прекрасном самочувствии. Хотелось как можно быстрее вернуться в Ламелию и забыть это путешествие, едва не обернувшееся катастрофой. Мужчины молчаливо были со мной полностью согласны, поэтому сделали вид, что поверили байке, и лошадей заставляли ехать гораздо медленнее. Вариант телепортации опять отклонили по старым причинам. Почти единогласно решили заехать на обратном пути к господину Криду, а сэр Бэкон-старший даже вызвался доехать с нами до Дорздена. А вот его сыночек отказался от поездки и решил дождаться возвращения отца в замке. Точнее, Тревор как бы невзначай спросил у Джереми, поедет ли он с нами, на что парень немного дерганно ответил что-то про давно построенные планы. Видимо, правильный выбор ему помог сделать угрожающий хруст пальцев Сакса, которые он «случайно» разминал, задавая вопрос.

Зато губернатор очень обрадовался, когда узнал, что наша делегация заглянет к нему, так что встретили нас опять радушно и искренне. В доме была все такая же светлая и теплая атмосфера уюта, а слуги так и вовсе бросились с вещами наверх с такой прытью, будто специально ждали, когда же мы покажемся на горизонте. Когда я поднималась вверх по лестнице, то от меня не укрылся мелькнувший подол платья, который быстро скрылся за углом второго этажа. Госпожа Жаклин пока так и не решилась выйти и поприветствовать нас, впрочем, пока из семьи Кридов удалось поздороваться только с хозяином дома.

Дальше все было по стандартному плану — приведение себя в порядок, обед в милой обстановке, а потом все разбрелись кто куда. Я предпочла уединение в отведенной мне комнате, потому что разговаривать ни с кем не хотелось, к тому же поездка до дома губернатора сильно вымотала. Разувшись, прошла по мягкому ковру и устроилась в кресле, которое стояло перед уже разожженным камином. Языки пламени так и плясали в очаге, а я уставилась на огонь, отстранённо о чем-то думая. Странно, я думала, что у меня будет теперь некоторое время страх перед пламенем, но открытый огонь расслаблял, а не нагонял панику. Как-то незаметно я умудрилась задремать, положив голову на подлокотник. Из дремоты вырвал легкий стук в дверь, сначала я решила, что мне показалось, но потом звук повторился.

— Открыто, — крикнула я, потягиваясь в кресле. — Ваше Величество?

— Не вставай, — прервал мои попытки поприветствовать его должным образом монарх, который и вошел в комнату. Выглядел он достаточно фривольно, позволив себе закатать рукава рубашки и расстегнуть верхние пуговицы. А вот на лицо набежала тень усталости, вызванная событиями последних дней. Договор правители все-таки подписали, но вот сколько сил он выкачал из всех нас, об этом даже думать не хотелось. А король Филипп придвинул стул к камину и сел, устало потерев лоб. — Как самочувствие?

— Хорошо, спасибо, — осторожно ответила я, разглядывая Блейка. Что-то подсказывало, что зашел он не просто справиться о моем здоровье. — Что-то случилось?

— Случилось, — не стал отнекиваться монарх, а потом пристально заглянул мне в глаза. — Прайд, что случилось в горящем доме?

Я нервно затеребила цепочку на шее и невольно передернула плечами, вспоминая то ужасное будущее, в которое меня затянуло. О том, что произошло, я так и не рассказала, прямых вопросов не задавали, как-то было немного не до этого. А самой не хотелось вспоминать, потому что… Потому что это было очень больно. Никто не увидит того будущего, а я в нем побывала и воочию всё ощутила. Когда мы двинулись в дорогу, то появилась надежда, что обо всем забудется и спрашивать никто ни о чем не будет. Король терпеливо молчал, а потом продолжил говорить, все еще пристально глядя на меня:

— Согласись, когда хрупкая девушка практически в одиночку раскрывает такой заговор, это выглядит весьма эффектно, — мягко произнёс Блейк. — Эффектно и не очень правдоподобно.

— Вы подозреваете, что я как-то ко всему этому причастна? — встрепенулась я, окончательно осознавая, что разговора избежать не удастся.

— Я — нет, однако по ушам мне знатно проехались на эту тему многие, — размеренно проговорил король. И я понимала, кого он имел в виду — советников, которые, кстати, все еще остались в замке, намереваясь вернуться чуть позже. Впрочем, наверняка были еще люди, которые впечатлились произошедшими событиями. — Твоя рубашка, чудесным образом поменявшая цвет и превратившаяся в мужскую, тоже дает им пищу для размышлений.

Я невольно хмыкнула, представив, какие лица были бы у всех, если бы меня нашли в белой рубашке. Но если я все расскажу королю, как могут быть советники и другие уверены, что это правда? Докатилась, Прайд, почти политическая преступница.

— Прайд, — понизил голос Блейк и, встав, перешел к столу. Некоторое время я видела только его спину, а потом он развернулся и сказал: — Когда я приглашал вступить тебя в орден, это значило, что я доверяю тебе. Доверься и ты мне.

— Ваше Величество, — тихо подошла я к правителю и встала рядом, не зная с чего начать. Ладонями он опирался на столешницу, правое запястье было обмотано цепочкой с крупными звеньями, на которой висел хрусталь. — Не замечала раньше за вами любви к украшениям, — пробормотала я, пытаясь собраться с мыслями.

— Как же девушки ловко переводят темы, — усмехнулся король, а затем проворно расстегнул цепочку и вложил мне в ладонь. — Можешь потеребить ее, а то рука на шее как-то уже приелась, — посоветовал Блейк, намекая на мою привычку, связанную с нервами. Невольно я сжала кулак, ощущая, как острые грани хрусталя впиваются в левую ладонь, на которой, кстати, уже не осталось следов пореза.

— Вы что-нибудь слышали о временной петле? — издалека начала я, перемещаясь обратно к креслу и опираясь о спинку.

— Полагаю, это по специальности наших магов?

— Верно, — кивнула я, а потом слова полились из меня сплошным потоком.

Цепочка, отданная мне королем на временное пользование, подверглась нещадному терзанию, а я все говорила и говорила. Король же внимательно за мной наблюдал, позволяя продемонстрировать свое удивление только легким движением брови. А я уже рассказывала, что Лекс и Дик из будущего догадались про королеву, только сообщника вычислить не смогли. Точнее, одного из сообщников. Блейк довольно улыбнулся, когда услышал, что его подчиненные построили верные догадки. Когда я завершила свой рассказ, он некоторое время молчал, а потом спросил:

— И ты добровольно пошла на верную смерть? Неужели не было мысли остаться и прожить жизнь там? — в этом вопросе не было никакой иронии или осуждения. Королю просто было интересно знать, что же ощущает человек, добровольно подписавший себе приговор.

— Честно? — грустно улыбнувшись, посмотрела на Блейка и, дождавшись его кивка, продолжила: — Были. Мне было так страшно, я думала, что скончаюсь еще до того, как Лекс перенесет меня обратно.

— Но ты все-таки рискнула, хотя знала, что каждый раз погибала. И опять чуть не погибла. Дважды, — невесело сказал король Филипп.

— Если бы не рискнула, то мы бы с вами сейчас не разговаривали, — вздохнула я, в очередной раз передергиваясь от неприятных воспоминаний. — Вы мне верите?

— Конечно.

— Но почему? — удивилась я. Ведь эта история невероятна, советники запросто поставят ее под сомнение. А правитель верил мне.

— Потому что, если бы ты врала, то в ладошке твоей уже была бы дымящаяся дырка, — позволил себе открытую улыбку Блейк.

Я разжала левую ладонь, еще раз посмотрела на цепочку и отшвырнула ее, осознавая, что это какой-то артефакт. Который мог меня покалечить.

— Не раскидывайся, это ценная вещица, — ловко поймал в воздухе цепь Блейк, а потом пояснил: — Эта штучка обжигает, если человек врет.

— Проверка на блохастость? — нервно уточнила я, быстрым шагом подходя под освещение люстры, чтобы разглядеть руку.

— И ты ее с блеском выдержала.

— А если бы я врала? — невпопад спросила я, все еще осматривая ладонь. Как хитро меня обдурил король, отдав артефакт, я даже ничего и не заподозрила, да и не было подозрений, если честно. А еще сейчас в голове вертелись мысли, что была упущена какая-то деталь, как будто я должна еще что-то сказать, что-то, связанное с Линдой Перевелл. Вот только что?

— Тогда это бы означало, что я ошибся в тебе, но, — король переместился ко мне и встал напротив, положив руку на плечо, — этого не произошло. Чему я несказанно рад. Надеюсь, тебя не сильно обидела проверка, но так было нужно. Зато теперь есть доказательства, которые заставят советников и остальных попридержать языки.

Какая обида? Ведь это было правильно, но король выглядел немного виноватым. Он всегда относился к нам, как к равным, никогда не смотрел ни на кого свысока, хотя имел на это полное право. А еще я поняла, что проверка артефактом была выбрана для того, чтобы избежать телепатии. Вряд ли бы хрусталь раскалился до такой степени, что оставил бы дымящийся след, скорее всего, я бы просто от неожиданности разжала ладонь. А вот копошение в голове могло оставить после себя последствия, потому что, скорее всего, читать мои мысли не разрешили кому-то из магов ордена. И король Филипп, судя по всему, подозревал, что особой аккуратностью пришлые маги отличаться не будут. Только я хотела поблагодарить правителя за такую трогательную заботу, ведь по-другому этот жест никак нельзя было назвать, как раздался торопливый стук в дверь, а потом она отворилась. Одновременно посмотрев на источник звука, мы с Блейком обнаружили Ричарда, который, как мне показалось, немного удивленно смотрел на нас.

— Прошу прощения, — ядовито произнес Дик, — не знал, что ты занята.

— Я уже собирался уходить, — отозвался Блейк, убирая руку с моего плеча, которое он все это время сжимал. Перед тем, как закрыть за собой дверь, монарх с улыбкой произнес: — Не разнесите комнату.

Проводив тяжелым взглядом короля, Ричард уставился на меня, а я четко увидела, как он немного нахмурил брови. Похоже, Форс явно находился не в духе, но и уходить парень тоже не собирался. Жестом пригласила его присесть, а сама начала копаться в оставленной на втором стуле котомке, выискивая лекарства.

— Ты что-то хотел? — поинтересовалась я, еле сдержав сухой кашель. Руки в этом время заставляли столешницу пузырьками.

— Хотел спросить кое-что, но, — иронично хмыкнул за моей спиной Ричард, даже не пытаясь скрыть недовольства в голосе, — вижу, что тебя уже развлекли беседами.

Эта фраза прозвучала так колко, что от неожиданности я прекратила борьбу с пробкой одного из флаконов и, крепко зажав его в правой ладони, развернулась лицом к Форсу. Дик так и не сел, а продолжал буравить меня взглядом, еще и сопеть начал. Что-то мне это напоминало…

— Если у тебя плохое настроение, — размеренно произнесла я, смотря на Ричарда и попутно пытаясь вытащить пробку из флакона, — то я в этом не виновата. Либо спрашивай, что хотел, либо иди и срывайся на кого-нибудь другого.