Время в подарок

О консилиумах натощак и памятниках при жизни

Россия, Мурманск,

сентябрь 2003 года

В субботу утром Снейп собрал учителей ещё до завтрака. Заспанные и хмурые преподаватели заходили в директорский кабинет, отчаянно зевая и всячески пытаясь скрыть это. Сам директор не пытался.

Снейп сидел за столом — угрюмый и лохматый — и кивал коллегам. Расстроенный Михаляк бормотал «садитесь где-нибудь». В итоге кабинет директора заполнили разномастные стулья, кресла и табуретки. Опоздавший Бергман пристроился у самой двери на нелепом раскладном стульчике. Он держал в руках маленькие часы с откидной крышкой и периодически кивал сам себе. Снейпу было более чем знакомо подобное поведение: он сам частенько злился на Альбуса, собиравшего затянутые и бесполезные педсоветы именно в тот день, когда у него варилось сложное зелье.

— Коллеги, не могу назвать утро добрым, — с места в карьер начал он. — Сегодня ночью у подножия лестницы нашли Арину Суворову, — преподаватели ахнули. — Наша коллега жива, но пострадала значительно. Более того, по заключению доктора Краснопольского, это не просто падение. Виктор пришёл к тому же мнению, так что мы имеем нападение на преподавателя. В ближайшие несколько дней станет известно, кто это совершил — так или иначе. Однако мы должны принять меры, чтобы облегчить поиск виновного. Полагаю, это в интересах каждого.

Профессоры переглянулись.

— Мне пора, — подал голос Бергман. — Через десять минут надо процедить зелье. Есть что-то срочное или я зря пришёл?

Снейп кивнул.

— Только одно. Если вы что-то услышите или увидите... или у вас появится подозрение, кто мог это сделать или кто может нам помочь в поиске, сообщите мне. Можете просто послать за мной домовика.

Скрипнул складной стул — и зельевар исчез за дверью.

— То же самое относится ко всем остальным, — Снейп поочерёдно посмотрел на каждого из коллег. — Я могу сказать одно: вчера вечером, около десяти, может, чуть позже, Арина вышла из моего кабинета, живая и здоровая. Как сообщил врач, на неё напали примерно в это же время, так что ориентир — четвёртый, пятый, шестой этажи, с десяти до одиннадцати часов вечера. С чего или с кого следует начать? Ваши предложения? — он снова обвёл коллег взглядом.

Преподаватели безмолвствовали.

Итальянка пребывала в состоянии глубокого шока — лёгкого проникновения в её сознание оказалось достаточно. Михаляк на взводе, это Снейп выяснил ещё ночью. Старики — что Назарян, что Горин — хмурились, Шварц, Элиава и Сергеев напряжённо думали — кстати, все пятеро отменно закрывали сознание, и Снейп не стал рисковать. Пока. Траволог перебирал варианты — холодно и равнодушно, будто чистил перо или обрезал кусты, а вот Эрик переживал. Окклюменцией он не владел, более того, даже не заметил чужого присутствия в сознании. Зато Снейп чуть не захлебнулся в переживаниях Йохансона. У него что — тайная любовь к Суворовой?

Только этого не хватало.

Остальные тоже мало чем порадовали: везде щиты, везде отчуждённые лица, разве что преподаватель по Уходу переживал, как бы ему не увеличили нагрузку, раз Арина не будет вести уроки.

Мерлин, даже он не был такой бездушной скотиной!

— Северус, — подал голос траволог. — А что вы думаете об учениках?

— К сожалению, именно о них я и думаю, — мрачно откликнулся Снейп. — И у меня даже есть претенденты. Вам что-нибудь говорят имена Эндрю и Лукас? И ещё какое-то...

— Максим, — выплюнул Сергеев. — Вы их где-то видели?

Снейп покачал головой.

— Я слышал, как Арина отчитывала их вчера вечером. Кажется, за драку. Обещала сообщить деканам.

— Этих троих однажды чуть не исключили, — поджала губы Клара. — Но у нас в очередной раз сменился директор. Запомните, директор: Геллер, Мясников и Гак. Там, где эти трое, вечно что-то случается.

Знаем мы таких.

И вечно от них проблемы.

— Мне объявлять общий сбор? — скривился Снейп. — Или хватит объявления за завтраком?

— Какое объявление, Северус? — взорвался Йохансон. — Они чуть не угробили преподавателя!

— Во-первых, не факт, что это они, умерьте пыл, — поостудил его Снейп. — А во-вторых, если вы хотите помочь Арине, то предложите свою помощь Бергману или Краснопольскому.

— Объявите сбор, — примирительно произнёс Горин. — Но только осторожно. Не давите на них.

Снейп кивнул.

— Хорошо. В таком случае, все свободны, кроме... Андрей, Клара, Виктор и Кирилл, останьтесь, пожалуйста.

Йохансон буркнул что-то вроде «за завтраком» и вышел первым.

Когда кабинет почти опустел, Снейп повернулся к оставшимся четверым коллегам.

— Друзья, — слово было незнакомое, шершавое, но он не знал, как ещё объяснить им, в каком беспросветном лесу они находятся. — Мне нужен ваш совет.

* * *

Общий сбор оказался бесполезным.

Колонны студентов в алых мантиях. Шепотки, нахмуренные лбы, беспокойные взгляды. Кое-где — сжатые кулаки.

Sonorus.

Иначе в Дурмстранге нельзя — не услышат.

Снейп был предельно аккуратен в выражениях. Сообщил, что ночью произошло неприятное происшествие, которое может подорвать престиж школы (спасибо, Андрей!). Что было нарушено основное правило Дурмстранга — бороться за своих (спасибо, Клара!). Что преподаватели ищут виновника. Если ночью кто-то заметил отсутствие товарищей по спальне, пусть сообщит преподавателям. Рассказал о заменах на следующую неделю.

К сожалению, у Арины была огромная нагрузка, так что раскидывать пришлось на всех. Зелья в понедельник Снейп взял на себя. Без отдыха Бергман окончательно озвереет. Впрочем, студентам об этом знать не обязательно. Придут — увидят.

— Господин директор, а что с профессором Суворовой? — послышался тоненький голосок из толпы.

Снейп нашёл ученицу взглядом, осторожно прощупал сознание.

Мимо. Беспокойство за любимого преподавателя. Страх, что не успеет подготовиться к дополнительной нумерологии. А на первом плане — мысли о каком-то мальчике в соседнем ряду: заметит он, как ей идёт красный цвет или нет?

— Профессор Суворова выясняет, кто причастен к ночному происшествию. В ближайшие несколько дней она будет занята.

— А профессор Бергман? — не унималась девчонка.

— Он тоже, — отрезал Снейп.

У школьницы поубавилось энтузиазма.

Не любят дети Бергмана.

Северус тщетно пытался растянуть время — больше вопросов не было. Учеников столько, что никакая Легилименция не поможет, хорошо, если успеешь охватить первый ряд. Снейп приметил давешнюю троицу: студенты стояли в центре толпы и беспокойно поглядывали в сторону учительского стола. Кроме гнева деканов их вообще ничто не интересовало.

Но тогда кто? Кто?

И Снейп решился.

— Я хочу, чтобы вы помнили: Геллерт Гриндевальд начинал с безобидных дуэлей, а закончил нападением на преподавателя. И был исключён. Вы помните, что стало с Геллертом Гриндевальдом?

Есть!

Имя Гриндевальда в Дурмстранге вызывало ту же реакцию, что имя Волдеморта в Хогвартсе.

Дожмём.

— Сегодня к вечеру я буду знать, кто виновен в ночном происшествии. Поверьте, вам очень повезло, что вы узнали о Гриндевальде из книжек или от родителей. Вам повезло, что не при вас Дурмстранг заработал репутацию долгосрочных курсов непростительных заклинаний. Вы меня поняли?

Студенты кивали головами — бледные и растерянные.

Вопрос «что же произошло ночью?» был написано у них на лицах. Северус знал по собственному опыту: нет ничего хуже недосказанности. Потому что именно недосказанность и неопределённость порождают панику.

— Я не слышу, — он понизил голос до шелестящего шёпота, от которого Лонгботтом начинал кидать в котёл всё подряд. — Вы. Меня. Поняли?

Громовое «да, господин директор» отразилось от сводчатого потолка и резануло по ушам. В такие моменты Снейп как никогда остро чувствовал процентное соотношение мальчиков и девочек в Дурмстранге. Школьниц было не более четверти — в лучшем случае. И сейчас их почти не было слышно. Зато дисциплина налицо.

— Сегодня в течение дня я буду в своём кабинете, — уже обычным голосом добавил он. — Жду всех желающих поделиться информацией. Все свободны.

Он развернулся и вышел из зала. Преподаватели двинулись следом, деканы остались проконтролировать студентов.

На шестом этаже Снейпа ждал сюрприз: стену возле директорского кабинета подпирал коренастый шатен лет тридцати, с морщинистым лбом, рыжеватой щетиной и ярко-голубыми глазами. Северус замер: с незнакомого лица на него смотрели глаза Альбуса Дамблдора.

— Господин Снейп? — мужчина отлип от стенки и шагнул навстречу директору. — Меня зовут Игорь Суворов, я брат Арины.

Северус осторожно пожал протянутую руку — жилистую, с длинными пальцами.

Такую знакомую. И такую чужую.

— Здравствуйте. Вас известили?..

— Профессор Михаляк прислал письмо и портал. Я хотел бы помочь.

— Разве что нашему зельевару.

— Бергману? С вашего позволения, я поменяюсь с ним местами. Пусть он ищет студентов, а я сварю для сестры зелье. По-родственному.

Снейп пожал плечами.

— Как пожелаете. Но с Бергманом договаривайтесь сами. Вы знакомы?

— К сожалению, да. Мистер Снейп, у меня к вам есть просьба... Не пригласите в кабинет?

Снейп распахнул дверь.

— Прошу.

Суворов прошёл в директорский кабинет, посмотрел по сторонам и кивнул каким-то своим мыслям.

— Мистер Снейп, у вас есть список учеников?

Северус озадаченно кивнул и призвал с полки пухлый журнал.

— Вы позволите позаимствовать его на полчаса?

— Мистер Суворов, может, вы сначала объясните суть просьбы? — кисло поинтересовался Снейп.

У мужчины стало такое лицо, будто ему не повезло с «Берти Боттс».

— Просьба в том, чтобы посмотреть журнал, — как ребёнку, объяснил он. — Видите ли, это же не просто список, это зачарованные личные дела. Так что... Вы, например, знали, что Элизабет Селвин в середине девяностых сбежала от мужа к французским родственникам, а оттуда направилась в Австрию? В мае девяносто восьмого безутешная чистокровная вдова выскочила замуж за магглорождённого эмигранта из России и стала Елизаветой Зингер. Её пасынок учится в Дурмстранге на втором курсе.

Снейп осторожно нащупал палочку, но Суворов предупреждающе поднял руку.

— Мистер Снейп, не стоит. Я прекрасно знаю, кто вы и на что способны. Кстати, об этом знает половина преподавательского состава, но у них хватает такта помалкивать.

Снейпу показалось, что на него вылили ведро ледяной воды.

Об этом знает половина преподавательского состава.

— Кто? — процедил он.

— Михаляк, Шварц, Сергеев, Назарян, Горин, Краснопольский. Может, ещё Элиава... Я не знаю, я предполагаю, — он выразительно посмотрел на Снейпа. — Они не такие дураки, как вы думаете.

— Я не думаю, — огрызнулся Северус.

Суворов снова поднял руку.

У них с сестрой это семейный жест, что ли?

— Мы в Дурмстранге, мистер Снейп, — по лицу Суворова пробежала тень. — Половина здешних преподавателей провели детство или юность в тени Гриндевальда, а зрелость — в ожидании Волдеморта.

Снейп потёр лоб.