Время в подарок

О бедах студенческих и бедах преподавательских

Россия, Мурманск,

ноябрь 2003 года

Шелестела листва — тихо и беспорядочно, как бывает в безветренный весенний день. Вроде бы на ветвях не так много листьев, но в воздухе уже разливается неясный шорох — майский шорох, самый манящий и самый ласковый. Северус любил май; он нёс с собой избавление от школьников, избавление от канцелярских проблем, избавление от обоих хозяев. Снейп улыбнулся. Шум не раздражал, вокруг реяло облако тепла... и тут он понял простую вещь: у него затекла шея. Шея просто требовала что-то предпринять и не признавала отказа. Он попробовал повернуть голову — и уткнулся носом в подушку. Тёплое облако оказалось огромным пуховым одеялом, натянутым до подбородка, а шея ныла от неудобной позы. Снейп приоткрыл глаза — и вспомнил, где находится. Не открывая глаз и стараясь не обращать внимания на ноющую шею, он скосил глаза и подавил желание облегчённо вздохнуть.

Не жалеет.

Арина уже не спала. Она полусидела на постели и с пользой проводила утро. В халате, в очках, с пухлым пучком волос на затылке, волшебница внимательно изучала сразу две газеты. Обе были огромными. Самая большая (в которой Снейп опознал «Магическую правду», старинную российскую газету) держалась в воздухе с помощью магии, вторую Арина пристроила на собственном животе и медленно листала, то и дело заглядывая в подвешенную «Правду». На прикроватной тумбочке лежал свиток пергамента, исписанный дюймов на двадцать. Периодически женщина что-то шептала, и Самопишущее перо покрывало пергамент текстом. Из-под одеяла показалась волшебная палочка. Взмах — газета, лежавшая у Арины на коленях, сложилась в два раза и легла на тумбочку. Взмах — её место заняло очередное издание. Именно шелест сменяющих друг друга бумажек и напоминал весенний шум листвы.

Бывает же.

— Доброе утро.

Женщина вздрогнула. «Правда» с шумом упала на пол.

— Доброе. Хорошо спалось?

— Более чем, — Снейп отвёл взгляд и принялся изучать стену напротив. Как и предполагала Арина, обои он оценил. Зелёные, мерцающие, с тонким серебристым орнаментом — мечта слизеринки. Спальня вообще была удивительно светлой, но при свете дня в этой светлой спальне Снейп не знал, как себя вести. Всё было слишком правильно — будто так и должно быть. Будто каждый день он просыпается с этой женщиной и желает ей доброго утра.

Мерлин знает что!

— Думаю, тебе будет интересно, — Арина протянула Снейпу свёрнутую газету. — Почту принесли сюда, раз уж мы не были на завтраке.

— Не были на завтраке?.. — взгляд на часы подтвердил, что завтрак закончился час назад. — У тебя нет будильника?

У коллег, определённо, возникнут вопросы.

Арина повела плечами.

— Будильник есть. Я не хотела тебя будить. Сегодня пятница, студентам плевать, кто из профессоров пришёл на завтрак, для них уже началась суббота. У меня нет первой пары. Я предупредила Клару, она скажет Андрею. А эти двое всё понимают так, как надо, — она улыбнулась и помахала перед его носом газетой. — Так ты будешь читать? Это «Пророк».

Снейп с опаской раскрыл газету. Всю первую полосу украшала его колдография шестилетней давности. Он смутно помнил, что, кажется, именно этот снимок прилагался в своё время к статье «Новый директор Хогвартса». Статья, озаглавленная «СЕВЕРУС СНЕЙП ЖИВ», представляла собой раздутую, приукрашенную, но — он был вынужден признать — более-менее правдивую версию произошедшего накануне. Скитер даже не пришлось врать: сама по себе история воскресшего двойного агента, ставшего директором Дурмстранга, казалось достаточно невероятной. Впрочем, в конце страницы значилась зловещая приписка: «подробности на с. 2-5». Северусу хватило одного взгляда на два разворота так называемых подробностей, чтобы сделать все надлежащие выводы. Казалось, население магической Британии просто жаждет вспомнить, кем он был, с кем учился, кого учил и как умер. Суд над Адамсоном был упомянут вскользь — такая мелочь не стоила внимания благонравных граждан Британии. Половину второго разворота составляли колдографии (Северус гадал, когда именно журналисты навестили Министерство). Вот злой Поттер в окружении младшего Уизли и Бута пробивается через переполненный Атриум — они ещё не знают, в чём дело. Невозмутимый Драко втягивает сердитую Грейнджер в лифт, за их спинами переругиваются Нотт и Боунс — что-то не поделили на совещании. МакГонагалл властным жестом указывает журналистам на дверь — кошачье чутье не подводит никогда. Рядом — снимок из Праги: он, Арина, Краснопольский и Бергман в холле Международного Магического суда. Краснопольский что-то говорит, Бергман фыркает и нервно поправляет манжеты. Сам Снейп идёт быстро и высматривает аврора с портключом. Арина шагает рядом, собранная, неестественно печатая шаг.

Северус несколько минут изучал колдографии и отложил газету в сторону.

— Что-нибудь нашёл? — Арина закончила диктовку и теперь перечитывала написанное.

— Ничего стоящего. Кроме того, я всегда плохо выхожу на фотографиях.

Она усмехнулась, отложила пергамент и поцеловала волшебника в щёку.

— Тогда идём завтракать, господин директор. Я позову Кузю?

Не так быстро.

У него были другие планы на это утро. Аринин халат и статьи Скитер в них не входили.

* * *

Вопреки всем прогнозам и предчувствиям, день прошёл великолепно.

Студенты помалкивали: то ли не все читали газеты, то ли написали родителям и ждали ответа, то ли их просто устраивал директор. Приехал Беринг и ещё пара попечителей, долго жали директору руку, раскланивались с заместителем и спрашивали, где найти Михаила Бергмана. Последний пребывал в замешательстве, потому что стал в глазах старшекурсниц тем самым «романтическим героем». Девицы махнули рукой на ненавистное зельеварение и влюблёнными глазами смотрели на преподавателя. За обедом тот с содроганием поведал об этом коллегам и спросил, что делать. Снейп развеселился пуще прежнего и одарил молодого зельевара понимающим взглядом. Кажется, Арина старалась не улыбаться. Приехали представители Министерства, контролирующие Дурмстранг, выпили с директором чаю, подписали необходимые бумажки насчёт Международного Блока, напомнили про январскую гуманитарную конференцию в Петербурге и попросили Снейпа «выставить кого-нибудь поспособнее». Он кивнул и подумал, что надо поговорить с Михаляком. В Хогвартсе не было понятия «гуманитарная конференция». Может, это фразеологизм? Интуиция подсказывала, что с заместителем не стоит делиться таким предположением. Приезжали несколько родителей. Все они улыбались, благодарили за «заботу о детях», просили «продолжать в том же духе» и восхищались «удивительной догадливостью» директора.

После всех этих визитов у Снейпа появилось ужасающее, но от того лишь более чёткое понимание: все эти люди очень рады, что во главе Дурмстранга находится Пожиратель Смерти, шпион Ордена Феникса, иностранец и полукровка. Им так спокойнее. Ему понадобилось несколько часов, чайник чая и беседа с Михаляком, чтобы в этом убедиться. И, как он считал, понадобится не один десяток лет, чтобы понять такую логику.

Немыслимо.

Впрочем, беседа с заместителем принесла ощутимую пользу: оказалось, что гуманитарная конференция включает целый блок дисциплин — как магических, так и маггловских. Каждая магическая школа имеет право представить по одному представителю для каждой дисциплины. Хогвартс это ежегодное мероприятие игнорировал. Северус подумал, не намекнуть ли Минерве, что она может наладить международные связи, но передумал. Он не хотел для своих студентов лишних конкурентов. А у МакГонагалл всегда может заваляться очередная Грейнджер.

Для своих студентов. Дожили.

Он усмехнулся и стал собирать бумаги для педсовета. Ему было, что обсудить с коллегами.

По лестнице Снейп спускался неспеша. Впереди была долгая беседа с профессорами, оставалось лишь надеяться, что все они будут во вменяемом состоянии. Вопросов назрело неожиданно много, в частности, что делать с травологией. Школа осталась без преподавателя в разгар учебного года, а это сулило множество замен до новогодних каникул и сомнительного педагога до конца года. Найти квалифицированного специалиста за несколько дней было невозможно — Снейп это знал.

Северус был настолько погружён в свои мысли, что заметил толпу учеников, когда до неё оставалось меньше десятка шагов.

— Директор идёт! — пискнул кто-то.

Все, как по команде обернулись.

Снейп нахмурился. В Дурмстранге авторитет директора был неоспорим, но студенты не испытывали перед главой школы страха. Паникующая толпа в коридоре настораживала. Снейп окинул ребят взглядом: старшие и средние курсы, в основном парни. Плохо.

— Могу я поинтересоваться, что происходит? — вкрадчиво поинтересовался он.

Двое студентов, стоящих дальше всего от него, побледнели и переглянулись.

Отлично.

— Молотов и Штендаль, объяснитесь.

Австриец заколебался, но русский, видимо, решил, что терять нечего.

— Господин директор, мы не виноваты! То есть... то есть виноваты, потому что не уследили. Там Новаковский и Зайцев с командой... Ну, они поспорили... а потом Кляйн... помирить... выпустилакакоетозаклинание...

— Стоп! — Снейп поднял руку. — Была драка?

Парень то ли не знал, как объяснить ситуацию, то ли не хотел выдавать своих, но вмешался австриец.

— Господин директор, вы позволите?

Снейп прищурился.

— Если вы, Штендаль, снизошли до комментариев, то прошу. И побыстрее, ваша группа поддержки уже парализовала всё движение.

Школьники засуетились и двинулись вглубь коридора, наступая друг другу на ноги.

— Команда Новаковского шла с тренировки. Им встретилась команда Зайцева...

— В которой играете вы, — уточнил Снейп.

Парень кивнул.

— Наша команда была немного... несдержанна, потому что у нас послезавтра матч и мы волнуемся, и...

Снейп поднял руку.

— Штендаль, стиль изложения вашего товарища оставляет желать лучшего, не уподобляйтесь.

У обоих студентов хватило совести покраснеть.

— Итак, вы сказали нечто нелицеприятное команде Новаковского, я верно понимаю?

Студент угрюмо кивнул.

— А они ответили в аналогичной манере, я верно понимаю?

Теперь кивала вся толпа.

— Теперь вопрос на миллион, — повысил голос Снейп. — Что было дальше? Почему здесь стоит толпа и что такого в этом несчастном коридоре, который вы загородили своими телами?

Скоро я начну снимать с них баллы, как с Лонгботтома.

— Можно, господин директор? — раздался уверенный голос из толпы.

На свет показалась растрёпанная София Марич — студентка из Сербии, честь и совесть Дурмстранга. Снейп мог только гадать, сколько домашних заданий было выполнено с её помощью, сколько драк она успела предотвратить и скольких растяп спасла от гнева преподавателей.

София Марич была головной болью Северуса. Темноволосая, кудрявая, с огромными глазами и сплошными «отлично» в табеле успеваемости.

Вторая Грейнджер.

Она напоминала гриффиндорскую всезнайку каждым словом и каждым движением. Вот и сейчас она отбросила непокорную гриву за спину и начала говорить, украдкой отмечая реакцию директора.