Время в подарок

Не зря.

Журналисты превратили неловкую и абсурдную историю Адамсона кто в триллер, кто в фарс. Снейп прочитал шедевр Скитер, потому что знал, что ему придётся ответить на пару-тройку вопросов. Пролистал более-менее официальные издания. Остальное он счёл недостойным своего внимания.

В дверь постучали.

— Войдите, Андрей.

Михаляк бочком протиснулся в кабинет.

— Как вы узнали, что это я?

— У Виктора тяжёлая рука, он стучит всем кулаком. Если Арина выйдет из комнат, её атакует Краснопольский, я видел, как он вешал Сигнальные чары. Остальные вряд ли захотят навестить меня. Впрочем... — он покосился на стопку мятых газет на столе. — Теперь, может, и захотят. Садитесь.

— Я видел вечерние новости и не поверил ни единому слову. Клара тоже.

— А Виктор? — Снейп вынужден был признать, что его волнует мнение Сергеева.

Заместитель улыбнулся.

— Виктор прочитал заголовки и сказал, что не ожидал от журналистов ничего хорошего. Он уверен, что сейчас вы проклянете любого, кто к вам сунется, и решил подождать до завтра.

— А вы, значит, рискнули?

— У вас с Виктором разный характер. Там, где он сыпет проклятьями, вы продумываете стратегию. Поэтому я просто зашёл.

Снейп криво улыбнулся и призвал поднос с чашками.

— Северус, — осторожно позвал Михаляк. — Ян правда собирался убить Арину, чтобы получить место Игоря?

— Не совсем. Когда Гогенхайм проводил отбор, Адамсон оказался вторым. Ему отказали, но дали понять, что он достаточно хорош для ученичества. Просто есть кто-то более способный, — Снейп отпил из чашки и вытянул ноги. — Гогенхайм был на слушании. Он в ужасе, потому что собирался пригласить Адамсона на следующий год.

Михаляк застонал.

— А что Ян?

— Он заслужил услышать это сегодня, — процедил Снейп. — На его совести два покушения, и десять лет Нурменгарда — очень небольшой срок.

— Потому что там нет дементоров? — негромко спросил Михаляк.

Снейп промолчал. Сделал пару глотков чая и заговорил снова.

— Адамсон — полукровка из очень небогатой семьи. Я видел его личное дело в школьном архиве. Именно поэтому меня интересовало, откуда он взял эльфа. Исключительно поэтому я вызвал для допроса домовика последнего человека, которого хотел бы видеть в сегодняшних условиях.

— Миссис Уизли?

— Да. Она выяснила очень простую вещь. Домовик был оплатой.

Рука заместителя замерла над сахарницей.

— В таком случае, я не вижу смысла. Кто и что оплатил им?

— Вы знакомы с Теодором Берингом?

— Главой Попечительского совета? Разумеется.

— Ему угрожали. Ему и его семье. Собственно, это не имеет никакого отношения к Дурмстрангу, но Беринг — бизнесмен и магглорождённый, а занимает весьма завидное положение. Адамсона попросили припугнуть главу попечителей. А он попросил очень интересный аванс.

— Трибуны. Беринг сидел на трибунах, — Михаляк поднял на директора печальный взгляд. — Он не думал, что мог угробить половину школы?

Снейп улыбнулся — криво и желчно.

— Андрей, — он наклонился к заместителю. — Он был готов убить женщину, чтобы изобрести новое зелье и прославиться, и не сделал этого просто потому, что нашёл способ попроще. Он был готов обвинить в покушении школьника и отправить его в колонию при Нурменгарде, и не сделал этого просто потому, что я нашёл, кого и о чём спросить, а потом снял с палочки Поленова отпечатки пальцев. Он был готов спровоцировать любой скандал с аврорами, чтобы они не стояли рядом с его кабинетом и рядом с теплицами, но у него не получилось. У него в кабинете нашли флакон с составом, влияющим на зрение, Арине хватило бы нескольких капель, чтобы ослепнуть, но Адамсона, к счастью, арестовали до того, как он подлил это ей в чай. Мерлинова борода, вы спрашиваете меня, что его волновало!

Снейп с присвистом выдохнул и откинулся в кресле. Михаляк провёл по лбу тыльной стороной ладони, снял очки, повертел их в руках, снова надел и довольно ровно произнёс:

— Думаю, нам стоит оставить Милу в Дурмстранге.

Снейп смерил заместителя подозрительным взглядом, но тот продолжил как ни в чём ни бывало.

— Как-то за обедом она рассказывала, как в Европе борются за права домовиков. Видимо, в этом есть рациональное зерно. По крайней мере, в Англии эльф точно не становится оплатой без ведома Министерства.

— Вы уверены? — без особого интереса спросил Снейп.

— Конечно. Видите ли, там они имеют хоть какие-то права. Так что есть резон в том, чтобы Мила продолжала свою... просветительскую деятельность. В конце концов, есть ошибки, которые не стоит повторять, — Михаляк бледно улыбнулся. — Северус, я пойду, расскажу Кларе, что случилось. А вам надо отдохнуть.

Есть ошибки, которые не стоит повторять.

Через четверть часа после ухода заместителя Снейп снимал Сигнальные чары с дверей профессора чар. Он постучал дважды и поднял руку в третий раз, когда дверь открылась. Снейп вошёл и утонул в непроглядной темноте. Камин не горел, люстра — тоже. Свечи Арина не признавала.

— Lumos.

Огонёк на конце палочки выхватил из темноты валяющийся на полу женский сапог на тонком каблуке, через пару метров — второй. Снейп поднял палочку повыше и наконец увидел Суворову. Она лежала на диване, свесив одну руку вниз, другую подложив под голову вместо подушки. Манжет официальной блузы выбился из рукава мантии и почти касался пола — женщина так и не переоделась. Половина дивана была свободна: Арина лежала, перекинув ноги через мягкий подлокотник. Длинная юбка помялась и казалась неряшливым лоскутом, а не парадной одеждой.

Снейп закрыл за собой дверь и, подсвечивая палочкой, добрался до дивана.

— Садись, — хрипло уронила Суворова. — Ты знал.

Она не обвиняла и даже не укоряла, просто констатировала факт.

— Нет, — Снейп сел на свободную половину дивана. — Я догадывался, но доказательств у меня не было.

— Ты не сказал мне.

— Не хотел волновать.

Во рту появился неприятный привкус. Ложь. На самом деле, он не сказал, потому что боялся двух вещей: утечки информации и дурацкого положения, в котором мог оказаться.

— Как скажешь, — Арина слегка приподнялась и переложила голову с дивана на колени Снейпа. Он не знал куда деть руки и в итоге принялся перебирать пряди в растрепавшейся косе.

— Можно я разожгу камин?

— Нет, — поспешно ответила Суворова и добавила. — Пожалуйста.

— Ты видела газеты?

— Домовики сложили почту на стол в кабинете. Газеты там же, можешь посмотреть.

— Я их уже видел. Арина, — Снейп перестал тормошить волосы волшебницы. — Ты должна посмотреть прессу. Завтра тебе могут задать самые разные вопросы, и ты должна быть готова.

— Я буду готова. Что-то ещё?

Снейп сощурился. Он не видел выражение лица Суворовой, но подозревал, что она напряжённо смотрит куда-то в пространство, не заботясь о том, как выглядит со стороны. Она думала, и мысли были невесёлые — в этом он даже не сомневался. Было крайне соблазнительно задать ей вопрос, который мучил его уже не один месяц. Ответ случайно нашёлся на кладбище в Годриковой Впадине, но показался настолько невероятным, что Снейп отмёл его. Сейчас он был в той ситуации, когда Суворова не соврёт, а если и соврёт... это будет очевидно.

— Арина, — негромко позвал он. — Зачем ты вытащила меня из Визжащей Хижины?

Суворова вздрогнула и слегка запрокинула голову. Несколько минут она молча смотрела волшебнику в лицо, потом отвернулась.

— Северус, тебе объяснить, что происходит, когда семнадцатилетняя девочка влюбляется во взрослого мужчину?

Снейп промолчал.

— Так вот я тебе объясню, — Арина напряглась, щёлкнула пальцами, и в камине затрепетали язычки пламени. — Семнадцатилетняя девочка начинает старательно искать в этом мужчине всё хорошее, что в нём есть. Если девочка глупа, она находит пару различимых черт и переходит к этапу освоения новой территории. Если девочка умна, она ищет дольше и находит миллион достоинств, которыми пресловутый мужчина никогда не обладал. И тогда просто взрослый мужчина становится фигурой романтической. Так вот, — невозмутимо продолжала Суворова, игнорируя испепеляющий взгляд Снейпа. — А когда у мужчины двойное прошлое, беспокойное настоящее и неясное будущее, он становится просто идеальным вариантом. Можно влюбиться надолго, совершенно безнадёжно и со всей возможной безвкусицей. Собственно, это переживают все девочки, просто в разном возрасте, — удовлетворённо закончила она.

— Арина, твой рассказ безумно интересен, но тебе было семнадцать лет. А я тебя спрашиваю про сравнительно недавние события, — сухо произнёс Снейп. Кончики ушей стало ощутимо жечь, а платок слишком плотно охватывал шею. — Кроме того, я не падок на лесть.

— Жалко, — Арина неловко оперлась на локоть и резко села. Когда она вновь заговорила, голос звучал куда чётче и куда печальнее. — Северус, в тебе было самое главное. Совершенно незамутнённый разум. Интеллект чистой воды. Талант в зельеварении. Талант в боевой магии. Талант в ментальной магии. А потом я узнала, что ты шпион и герой в окружении романтической славы. Гарри Поттер постарался известить об этом общественность. О, вот только не надо так на меня смотреть, — она поджала под себя одну ногу и уселась, как наездница в седле. — Кроме того, мой прадед всегда считал, что ты искупил свои грехи на сто лет вперёд. Я говорила тебе про список жертв Альбуса Дамблдора?

— Да, — Снейп тряхнул головой. По лицу разливался жар. Арина сидела непозволительно близко, говорила непозволительные вещи и не собиралась останавливаться.

— Потом ты приехал сюда. И...

Снейп поднял ладонь.

— Не продолжай. Я понял.

— Понял он, — Арина скривилась. — Северус, каждый достоин нормальной жизни. Я попыталась дать тебе шанс, раз уж ты такой... рыцарь печального образа, — она улыбнулась одними губами. — Я всё-таки из Дамблдоров, помнишь?

Из Дамблдоров.

— Право на счастье надо заслужить. И на нормальную жизнь тоже, — Снейп прислонился к спинке дивана и уставился на огонь. — Думаю, мне ещё предстоит этим заняться.

— А я думаю, — прошептала Арина ему в лицо. — Что у тебя и так было для этого достаточно времени.

Она притянула его за воротник и мягко, жарко поцеловала. Будто делала это каждый день. Будто у них не было этой убийственной разницы в возрасте. Будто у неё было на это право. Спустя минуту, отчаянно путаясь в складках арининой мантии и проклиная собственную неловкость, он почувствовал: у неё есть это право. На мгновенье он отстранился, прищурился, изучая волшебницу — раскрасневшуюся, уверенную, безумно молодую, — и решился.

— Арина... пожалуйста. Не здесь, — он неловко кивнул в сторону двери.

Женщина улыбнулась — смущённо и счастливо. Медленно развязала платок, стягивающий его шею. Снейп замер: дышать стало ещё труднее. Пальцы Арины прошлись по рукавам его рубашки, расстегнули манжеты.

— Идём, — поколебавшись, она взяла его за руку и нехотя поднялась. — У меня в спальне отличные обои. Ты оценишь.

Мантии они оставили в гостиной.