Дело о похищенных туфельках

ГЛАВА 4. В которой у агентов появляется дело, а Флайминг Лид бежит впереди паровоза

— Собирать слухи — недостойно агента, — сказала Ода Гартон чуть суховато.

Она взяла над Лидом негласное шефство. Не Малышу же с Медоедом новичка доверять? И теперь, когда Флайминг делился с нею новостями, немного сердилась сама на себя. Парень должен привыкать сам!

— Но исчезновение студентки института искусств, о котором писали две недели назад, началось именно с того, что она заявила о пропаже туфель. Это известно из слов ее подруг по общежитию, — сказал Флайминг Лид.

— Ты что, цитируешь заметку по памяти? — удивилась Ода.

— У меня хорошая память, — не унимался Лид.

— Ну вот что, стажер, — вздохнула агент Гартон, — туфли пропали, тем более старые, ношеные — это не то чтобы не преступление… Но не преступление по меркам нашего отдела. Может, леди Деннитсон сама их выбросила!

Флайминг Лид вобрал в легкие побольше воздуха, прежде чем выпалить на одном дыхании:

— Вы не понимаете, вот ведь какое дело. У танцоров новые туфли не в чести. Новые туфли на тренировке или на выступлении — это плохо. Вот уже обтоптанная пара — это другое дело.

— Это почему же? Ведь на выступлениях-то вон какие все красивые, блестящие, — удивилась Ода. — Я же видала года три назад концерт на площади! Все так и сверкают своими нарядами, а уж обувь-то! Потрепанная пара небось весь вид испортит!

— И все-таки они потрепанные, — упрямился Лид. — Их можно покрасить, начистить до блеска, но это непременно будут ношеные туфли. А у Ары Деннитсон они еще и счастливые. Она никогда не потеряет и не выбросит счастливую пару туфель, вот ведь какое дело.

— Ну допустим, — не сдавалась и Ода. — Допустим! Но где тут связь между исчезновением девочки-студентки с ее обычными городскими туфлями — и известным хореографом, которой уже сколько? Пятьдесят?

— Сорок шесть, — ответил Флайминг.

— Пропажа туфель тут лишь совпадение. И тем более это не занятие для нашего отдела, потому что тут не замешана магия, и даже состав преступления просто длиной с варакушкин хвостик. Украли туфли! Сама-то ара Деннитсон вполне на месте, жива и здорова.

— Это так, — кивнул Флай. — И даже разрешила мне записаться во вторую группу!

— Ну, тут я тобой горжусь. А когда ж ты будешь танцевать?

— Вторая группа — это не для новичков, хоть и любительская, — продолжил Флайминг, и лишь тут осекся. — Ну… я записался на вечер. После девяти вечера ведь буду уже свободен.

— Ну-ну, — кивнула Ода Гартон. — Ты, видать, не понял, куда попал.

Она постучала по столу карандашом, а затем поднялась со своего места и кивнула Лиду.

— У тебя есть свое рабочее место. А мне надо закрыть кабинет.

— Значит, за госпожой Деннитсон не будет установлено наблюдение? — спросил Флай, идя за агентом Гартон к выходу из ее кабинета.

— Да на каких основаниях? — рассердилась Ода.

— Ее могут похитить.

— Не думаю, — сказала Ода.

Подтолкнула парня, чтобы поспешил выйти, и удивилась, какой он, оказывается, крепкий и жилистый. Здоровяк Медоед, хоть и превышал Лида размерами чуть ли не вдвое, а все же не был такой… будто бы из канатов сплетенный.

— Не беги впереди паровоза, Флай. Даже если брать в расчет самый плохой вариант, то я тебе скажу: не было установлено, что при похищении Эллани Ши применялась магия. А мы все-таки отдел по магическим преступлениям.

Лид поплелся на свое рабочее место. Это был большой кабинет, где, кроме него, сидели оба здоровяка «на все руки». Медоед Кокус практиковался по мгновенному выхватыванию пистолета из кобуры. Малыш Талангер увлеченно просматривал какие-то дела, зажав в зубах красный карандаш. Время от времени он радостно рычал и начинал что-то подчеркивать, да так яростно, словно от этого зависела его жизнь.

— В голову уже ничего не лезет, — вздохнул Малыш, когда страница закончилась, а новой не обнаружилось. — Лучше б на место еще разок съездили, а, Медоед?

Кокус пожал широкими плечами.

— Поехали, а?

— Да что это даст? Пока эта старая лисица не согласится добровольно дать показания, мы не продвинемся. А выжимать их из нее насильно нельзя.

— Толку-то с твоей магии, раз ничего выжать не можешь, — буркнул Девлин Талангер.

— А ты возьми с собой менталиста, они ж хитрые — жуть! — посоветовал Медоед.

Лид сделал вид, что не подслушивает. Перед ним на столе лежало несколько газетных вырезок — об одном и том же преступлении, которое отдела не касалось. Вот их-то он и принялся раскладывать. И фотографию Эллани Ши не забыл. А заодно — это уже из личного архива, так сказать! — положил рядом и фотографию Ары Деннитсон. Вернее, конечно, рекламную листовку, на которой немолодая, но все еще прекрасная Ара в платье, обнажавшем безупречную ногу почти до нижнего белья, танцевала данзу.

— Красотка, — сказал вдруг Медоед, заглядывая Лиду через плечо.

Малыш одним прыжком оказался рядом и тоже посмотрел на фото.

— Старовата маленько, но аппетитная. Я б ее повалял.

Флайминг Лид вспыхнул.

— Это знаменитый хореограф, Ара Деннитсон, — выпалил он.

— Ну и что? Чем это помешает ей поваляться с красивым парнем? — удивился Малыш.

И оба агента расхохотались.

Лид спрятал фотографии в папку, завязал тесемки, а папку убрал в ящик стола и запер на ключ. У него еще не было никаких своих дел, поэтому в ящике было до печального пусто.

— Слушай, и правда, пошли со мной, — пригласил Малыш Талангер. — Там одна дамочка, ни за что не признается, что видела убийц. Они, видишь ли, маги. Я подозреваю — обработали они ее, а не запугали, и в этом случае у ней стоит блок. Ты ж менталист, наверняка умеешь эти блоки обходить!

— А ты сам не менталист? — подколол Флай.

— Увы, я всего лишь недостойный снисхождения всяких умников боевая единица.

— Врет. Боевой маг — это я, а Дев у нас всего лишь стихийник, — сказал Медоед. — Правда, огневик.

Флай вздохнул.

— Тогда надо взять у шефа Миллса разрешение на использование ментального вмешательства, — сказал он.

— Вот зануда, — возмутился Малыш. — Но… с другой стороны, если ты такое разрешение получишь — то ты даже зануднее, чем я думаю!

— Это он типа тебя уважать будет, если получишь, — пояснил Медоед, посмеиваясь. — Вот только Миллса узанудничать — это надо быть гением. У нас тут до тебя Эрика Сили была, так вот — она его даже блоки ставить научила.

Агенты переглянулись и снова засмеялись. Весельчаки, надо же.

Флайминг Лид понимал, что происходит. Не надо быть умником семи пядей во лбу, чтобы понять, что происходит. Его подговаривают вовсе не брать никаких разрешений, а слегка нарушить правила. Будет совсем небольшое несоблюдение норм, ему, как стажеру, вообще можно отговориться, что, мол не знал. Зато на этой чаше весов куда более снисходительное отношение двух товарищей по отделу.

Но на другой чаше… те самые правила. А Флай, как недавний выпускник, их чтил и уважал. К тому же неизвестная ему Эрика Сили словно только что послала вызов его способностям!

— Я все-таки попробую, — сказал Лид.

— Если не получится — то со мной пойти уже не сможешь, — предупредил Талангер, холодно блестя глазами.

Но Медоед внезапно поддержал стажера:

— Зато если получится, шеф тебя зауважает.

В этом Лид сомневался.

Шеф Андор Миллс включал и выключал вентилятор. В кабинете из-за опущенных жалюзи было темновато. И душно. Пахло спиртным и карамельками.

— Светлого неба, шеф Миллс, — поздоровался Флай.

И опытным менталистом не надо быть, чтобы понять: Миллс не в духе.

— Светлого, стажер Лид, — шеф подчеркнул слово «стажер», словно заранее расставляя приоритеты по своим местам. — Агент Гартон сообщила, что вы любитель поспешных выводов и беготни впереди паровозов. Это она так сказала.

Миллс улыбнулся уголком рта. Непривычное к улыбкам лицо слегка исказилось, будто от чего-то очень кислого.

— Да, шеф, я подумал, — смущенно начал Флайминг. — Я знаю, что рано судить по каким-то там туфлям…

— Если у вас есть какие-то подозрения, изложите письменно, — предложил шеф. — И поскорее. Вы за этим зашли?

Лид кивнул, потом, опомнившись, помотал головой.

— Агент Ма… агент Талангер зовет меня поучаствовать в деле. Ему надо допросить свидетеля, — сказал он. — По его мнению, я могу пригодиться как менталист. Требуется вмешательство, и я подумал…

Шеф Миллс посмотрел на молодого человека с возрастающим интересом. Если только что его взгляд был подобен равнодушному взору на пробегающую мимо козявку — то теперь стал похож на внимательный взор энтомолога на Очень Необычную Козявку.

Добившись таким образом некоторого повышения в глазах шефа, Лид приободрился и выпалил:

— Позвольте поучаствовать, подпишите, пожалуйста, разрешение на ментальное вмешательство!

— Это вас Талангер сподобил сбегать за разрешением? — спросил Миллс невинно.

Лид на секунду запнулся. Опять для него расставлена хитрая ловушка! Скажи он, что Талангер попросил подписать бумагу — шеф поймет, что это ложь. Он ведь наверняка прекрасно знает, что Малыш не любит всяческих проволочек и уговаривал стажера не ходить к несговорчивому Миллсу. Но наябедничать на это Флай тоже не мог: это было бы попросту некрасиво. А подавать все как личную инициативу тем более нехорошо. Стажерам с инициативами слишком часто лучше не лезть, а он только что устроил пресловутую пробежку впереди паровоза. Ода Гартон, конечно же, была права…

— Вы можете уточнить у агента Талангера, — сказал Флай, что, разумеется, звучало чуточку нагло, но могло сойти за верный ответ.

Теперь на него смотрели как на Действительно Редкую Козявку, а не на какую-то там.

— Я дам разрешение только в том случае, если агент Талангер проследит, чтобы оно не было чрезмерным, — сказал Миллс. — Пригласите его, пожалуйста, стажер Лид. Документ получит он, как старший. И знаете…

Стажер Лид встрепенулся.

— Я бы не советовал вам слишком крепко связываться с Малышом и Медоедом, — шеф улыбнулся двумя уголками рта сразу, отчего стал похож на едока кислых яблок с известной картины художника Ризана «На спор».

— Я свободен? — спросил Флай.

— Не забудьте как можно скорее записать все свои размышления и подозрения по поводу пропажи обуви, стажер, — кивнул Миллс. — Идите.