Загадка тауматургии

— Чем оплатишь молчание? Свобода в обмен на числа. Что насчет моего молчания?

Амелия улыбнулась.

Слово в слово. Она бы запросила то же самое, поменяйся они местами. Фея предусмотрела этот поворот разговора.

— В эпоху Пробуждения меня называли Скульптором плоти. Какое тело хочешь?

— Человеческое. Молодое.

— Предлагаю временное решение, — протянула руку в сторону зверька Амелия. Раскрыла ладонью вверх. — Я изменяю нынешнее тело по вкусу. Позже подселю в живую девушку. Сойдет?

— Вполне.

Зверек сорвался с крыши, замахал крыльями и сел на ладонь феи. Рука опустилась под весом.

— Слушай внимательно, — произнес спинокрыл и медленно продиктовал соотношения для четырех чудес. Каждое число с точностью до тысячных. — Я хочу...

Амелия направила ману в душу. Сотворила преображение.

— Благодарю.

По телу зверька пробежала волна. Коричневый мех пробили осколки костей, из черных глаз брызнула кровь.

Спинокрыл раскрыл пасть. Маленький розовый язычок бешено задергался, словно червяк. Из горла вырвался сдавленный писк. Бесполезно.

Фея создала в душе новую формулу преображения, и крик оборвался.

Преображение. Амелия расширила владение, накрыла им зверька целиком с душой.

Преображение. Разорвала все связи, кроме души и «магнита» в спинокрыле.

Тело дрожало от судорог.

Она поднесла собеседницу ко рту и медленно, словно для ребенка, прошептала:

— Я восстановлю голосовые связки. Закричишь, и я разорву твою душу. Отвечай честно, иначе тебя ждет участь хуже смерти.

Направила ману в душу. Создала формулу для преображения. Восстановила горло и легкие зверька. Собеседница не закричала.

«Умница», — подумала фея.

— Сколько разведчиков видели меня?

— Один. Я.

— Твой хозяин знает обо мне?

— Нет.

— Отлично.

Преображение. Мышцы в голосовых связках завязались в узел. Преображение. Язык вывернулся наизнанку. Преображение. Легкие сжались в пару точек.

Больше она не заговорит.

Преображение. Позвонок пробил череп и вырвался наружу. Преображение. Грудная клетка и конечности слились в единое костяное лезвие и вылезли с другой стороны. Преображение. Кровь сжалась в алый шарик. Он вывалился из разорванной плоти и упал на землю. Преображение. Мех и мышцы собрались в рукоятку.

Внешний вид оружия готов.

Амелия обратила взор на «пульт» вокруг души феи. Еще одно нововведение людей.

Оковы состояли из трех частей: «магнита души», «пульта» и «связанной бомбы».

Второе представляло собой слой с доступными для феи формулами. Свободная фея — верная смерть практика. Поэтому проскисиологи создавали «пульт», в который добавляли формулы — «кнопки». Фея нажимала их маной, когда желала воспользоваться.

Если сущность из грез пыталась использовать формулу не из доступных, срабатывала «связанная бомба». Механизм разрывал связь между душой и оболочкой. Особо жестокие практики разрушали им души фей, превращали в отголоски.

Амелия насчитала пять «кнопок». Больше, чем она ожидала. Практики ограничивались двумя. Изредка тремя.

Узница тянула тонкий жгутик маны к ближайшей.

«Наивное дитя».

Преображение. Формула сломалась. Преображение, преображение, преображение, преображение. Амелия разрушила все «кнопки». Узница осталась с пустым «пультом».

Мана в душе феи запульсировала.

— Не выйдет, — прошептала костяному клинку Амелия.

Преображение. «Связанная бомба» увеличилась вдвое.

— Попробуешь сбежать, и она разорвет твою душу целиком. Ты не станешь отголоском. Смирись.

Амелия покрутила в руке новое оружие.

В фее внутри не было нужды. Она убрала лишнего свидетеля и размялась. Вспомнила, как управлять маной на Сцене.

Села на горку досок и кирпичей. Одной бедой меньше. Практики не должны знать о ней.

«Зачем я здесь? — мысли вернулись в прежнее русло. — Ради чего я стремилась на Сцену? Мне здесь не место».

Взгляд скользнул по фее в костяном клинке. Это дитя было на своем месте. Слуга проскисиолога. Хитрое чудовище из грез. Нечто, с чем заключили договор. Нечто, что стремится к свободе.

Амелия была такой же... Нет. Не была. Да, она — фея. Да, она заключала договоры и стремилась на Сцену. Амелия достигла цели. Она здесь. Свободная, в человеческом теле. Но ради чего? Что делать дальше? К чему стремиться «всемогущему бессмертному существу»?

Словосочетание напомнило о старой дилемме.

— До Забвения я обнаружила кое-что, — прошептала фея оружию. Амелия оставила уши целыми. — Дилемму бесконечных желаний. Если в мире существует «бессмертное всемогущее существо», то или мир или все живое обречено. А я и есть это «существо». Понимаешь, дитя? Рано или поздно я сломаюсь. Рано или поздно уничтожу этот мир. Так что же мне делать?

●●●●●● пришел к глупому ответу. Он придумал загадку. Ответ решал дилемму. Так считал ●●●●●●. Наивно. Для дилеммы требовалось одно всесильное существо. Убийство большинства не решало ее.

Что могла сделать Амелия?

— Знаешь, что самое забавное? Тауматургия способна превратить людей во «всесильных бессмертных существ». Когда-нибудь они столкнутся с нашими бедами. Придут к тем же выводам, что и я. Все повторится вновь. Новая катастрофа Забвения. Новая раса существ. И так по кругу. Бесконечные представления до скончания веков.

В мыслях проскочила задумка. Крошечный миг просветления. ●●●●●● мыслил в правильном направлении. Ему помешала гордыня.

— Что если отобрать желания у всех людей? Забрать у них тауматургию?

Театралы создали механизм вокруг своей души. Он преобразовывал повествование в формулу.

В грезах вестник отрезал от ее души механизм, поэтому феи создавали формулы вручную.

Люди не видели потоков маны. Без механизма человечество окажется без тауматургии.

Да, они станут уязвимы перед феями. Но люди находчивы.

Амелия вспомнила артефакторику, проскисиологию, синдесиологию, филакторику и другие дисциплины. Человечество создало их. Возвело науку на фундаменте опасной «магии». С гордостью шагнуло из эпохи Раскола в нынешнюю — эпоху Царствий.

— Люди не пропадут. Они намного лучше нас.

На лице растянулась улыбка. Амелия нашла цель. Причину жить. Свою роль в бесконечном представлении.

Она освободит человечество от тауматургии. Подарит наследникам театралов надежду на спокойное будущее. Будущее без дилеммы бесконечных желаний.