Загадка тауматургии

— Я — Еврентий Мудров. Родился и вырос в Благословенном царствии Острок.

Каждый школьник знал о первом императоре. Биографию основателя проходили на самом первом уроке истории Острокийской империи. Парень наизусть помнил ранние годы, отрочество и взрослую жизнь Еврентия Мудрова. Все события от Восстания крестов до смерти императора отскакивали от зубов любого жителя страны.

Дерек не шелохнулся. Казалось, мужчина пропустил высказывание мимо ушей.

Сэмюэль словно щелкал переключателем и непонимающе смотрел на охладитель. Опускал и поднимал рычаг в надежде включить артефакт. Другой человек сказал бы, что рубильник и устройство не соединены и бросил бы эту затею. Но только не Сэмюэль. Парень совершенно не замечал отсутствующий кабель.

«Я не могу врать, — понял он. — Вернее, могу, но меня не слышат».

Сэмюэль чувствовал движение губ, поднимающийся по гортани воздух, отчетливо слышал каждое слово. Но ни один звук не долетал до Дерека.

— Мистер Нейви?

Мужчина дрогнул.

— ... Да?

— Что я сказал последним? — поинтересовался Сэмюэль.

— Сэмми, я... С тобой все в порядке? Фея напала на тебя, да? Оборвала связь и... пытала? — спросил Дерек. Вопросы лились рекой. — Ты... ты сам не свой. Говоришь что-то, а затем резко замолкаешь. Тебя будто выключает...

— Я просто стою с закрытым ртом?

Мужчина медленно кивнул.

«Чулять! — выругался парень. — Ладно. Это лучше, чем просто открывать и закрывать рот...»

Сэмюэль хотел засмеяться. Упасть на пол. Свернуться в комок и залиться истерическим хохотом.

Вестник, будто, говорил: «Себе можешь врать сколько пожелаешь, но другим — не смей».

— Сэмми, ты пугаешь меня, — сказал мужчина, нервно обнимая себя. — Скажи хоть что-нибудь.

— Я прогнал фею, — осторожно подбирал слова парень. Он не хотел беспокоить Дерека еще больше. Прямо сейчас ему нужно было успокоить его.

— Врешь, — заявил он. — Ты ведешь себя... жутко. Я даже не понимаю, Сэмми ты или кто...

— Я — это я, мистер Нейви. Спросите меня о чем угодно.

Мужчина чуть помялся.

— Если это действительно ты, то мне жаль, — произнес он, отводя взгляд в сторону. — Когда погиб Дэнни?

Сэмюэль прикусил губу. Вопрос ледяным колом пронзил сердце. Колючий мороз карабкался из груди, сорняком разрастался по всему телу. Парень закрыл глаза и глубоко вдохнул. Медленно выдохнул.

— ... Папа умер... восьмого нима.

— Ты действительно Сэмми, — заметно расслабился Дерек. — Как ты сделал это? Как победил фею?

— Я, — начал парень. — Вы знаете про вестников?

Мужчина кивнул.

— Я напугал ее. Она сбежала в ужасе.

— Но почему... Почему думаешь, что она не вернется? — недоумевал мужчина. — Что мешает ей прийти в следующий раз? Боги, Сэмми... Она станет еще злее.

— Фея выбросила мою руку. То, что осталось от нее, — метнул он взглядом в висящую безвольным грузом правую руку. — Думаю, без руки фея бессильна. Она так сказала.

— И ты поверил ей? — вцепился в плечи мужчина. Затормошил парня. — Они лжецы, Сэмми! Все до единого! Это может быть каким-нибудь трюком... Ну не знаю. Чтобы ты потерял бдительность и поверил, что все закончилось.

— Все закончилось, — заверил Сэмюэль, раздраженно смахивая руки Дерека с плеч. — Я свободен... от пыток феи. Она больше не явится в мои сны. Можете мне верить.

— Но...

— Мне, — начал он, но быстро исправился, — хочу на работу, мистер Нейви.

— Сейчас? В такую рань? — перевел взгляд Дерек на кухонное окно. Парень последовал примеру. За непроницаемым стеклом стояла плотная тьма, будто окно со стороны улицы закрывала черная штора.

«Мистер Нейви не оставит меня в покое, пока не узнает все, — подумал Сэмюэль. — Без лжи я не смогу ответить. Только сильнее встревожу его».

Парень молча повернулся спиной к мужчине. Захромал в комнату. Накинул рубашку и пальто, сдерживая стоны от порезов на пальцах. Из-за мрака Дерек не заметил их. Парень бросил в портфель бинты и вышел в коридор, где столбом стоял мужчина.

Проходя мимо удивленного Дерека, он не произнес ни слова. Тот поступил так же. Сэмюэль чувствовал недовольный и обескураженный взгляд, что холодным крюком вцепился в спину.

— Мне жаль, — проронил на прощание. — Сейчас мне хочется побыть одному.

Он ушел. Сбежал, оставляя мужчину в квартире одного.

▪ ▪ ▪

Весь рабочий день Сэмюэль думал. Искал пути для сохранения работы.

Когда в цех вошел Андреа «Свинков», тот лишь мазнул по парню взглядом и спокойно зашагал к кабинету. Это злило Сэмюэля. Ему нужно было как-то исцелить правую руку и ногу, поэтому после работы он отправился к Краговой.

— Часики пошли, — проскрипела она, хлопая тяжелым металлическим люком.

«Лечебные ритуалы, заклинания для отращивания конечностей или хотя бы настойки», — проговорил в уме парень.

Сегодня был вторник. До увольнения оставалось четыре дня, не считая воскресенья. Растрачивать деньги на походы в подпольную библиотеку и покупку книг было не самой лучшей задумкой. Но Сэмюэль не мог сидеть без дела. Не желал пускать все на самотек.

— В четверг у меня будет зарплата. Ее должно хватить на неделю. Что-то останется... Если продам папину печатную машинку...

Он помотал головой.

— Очнись, Сэмми. Ты пришел сюда за знаниями. Так почему же тратишь время на мысли?

Следующие полчаса парень складывал в стопку книги, названия которых отсылали к исцелению. «Тайные рецепты предков», «Секреты шепчущей травы», «Поход в Лес плоти». Он греб все, что попадалось на глаза. Когда на полу образовались три невысокие стопки, Сэмюэль присел рядом и открыл первую книгу.

Оставшиеся полчаса парень потратил на беглый просмотр каждой.

— Время вышло!

Он вылез из подвала ни с чем. Почти все собранные книги оказались сборниками рецептов народного целительства. Напитки от боли в спине, супы от коликов в желудке, печенье с добавлением крови девственниц для молодости. Ничего полезного. Одна книга чуть не убила в Сэмюэле веру в людей. Она называлась «Поход в Лес плоти». Это был сборник рассказов одинокой ткачихи, мужа которой зачислили в солдаты. Книга была оформлена как дневник молодой и «фигуристой» путешественницы. Юная особа решила попытать свое счастье в недавно обнаруженном Лесу плоти. И это было... отвратительно. Парень и понятия не имел, что кто-то способен вообразить нечто настолько богомерзкое. Каждая глава описывала новый способ сношения — он не мог назвать это иначе — девицы с самыми разнообразными отростками и чудовищами. Жизнь Сэмюэля больше никогда не будет прежней.

Стоило замку щелкнуть, он толкнул плечом входную дверь и вошел в квартиру. Парень сразу захромал в комнату.

В углу стояла небольшая черная коробка, от которой по стене карабкались две трубы: белая и красная. Одну сторону артефакта покрывали дыры. Охладитель воздуха.

В артефакторике — одном из направлений тауматургии — все крутилось вокруг клетки души и формул.

Первая представляла собой небольшой кубик размером с пол-ладони. Внутри находилась душа животного, которое вырастили на одной из ферм душ. Клетку души изобрела одна из наследниц дома Гремовых. В народе их герцогство называли Болотом лилий. Почему-то все представители рода были девушками.

Вторые — формулы — Сэмюэль штамповал каждый день. Отпечатанные на листах рисунки каким-то образом запускали действо и производили желтый дым.

Парень долго смотрел на гудящий охладитель, а затем махнул рукой.

«Никогда не полезу в него», — подумал он.

Сэмюэль вспомнил Ронни. Паренек был его товарищем и соседом по парте в школе. После выпуска они пошли работать в один цех. Ронни любил разглядывать рисунки на белом камне, искать в них связи. Он желал знать, как работают артефакты, и в будущем стать мастером-артефактором. То, что занять должность могли только слуги высшего дворянства, Ронни не беспокоило. В один из дней паренек не вышел на работу. Как узнал позже Сэмюэль, кожа Ронни растаяла, а органы смешались в кашу. Он нарисовал на бумаге десяток кругов-формул и поставил в центр клетку душ из охладителя. Артефакты не работали без постоянной подачи маны. Ронни дотронулся до ядра, и самодельный артефакт высосал из паренька всю ману. Действо «убило» Ронни самым чудовищным способом. Когда охотники за мистикой нашли его, он был все еще жив, пытался слизать разлитые на полу внутренности.

Поэтому Сэмюэль даже не думал об артефакторике. Он ничего не соображал ни в формулах, ни в клетках душ. Ноль шансов на успех, и сотни возможностей закончить как бедный Ронни.

Парень прикусил губу. Покосился на стоящие на прикроватной тумбочке стеклянные банки со снотворным. Оставались только грезы.

— Если откушенная во сне рука воздействовала на настоящую... Значит, нужно отрастить потерю там же, — закинул он в рот половинки лекарства и рухнул на кровать. — ... Правда, я очень сомневаюсь. Главное — не потерять, что-то еще.