Я убил Бессмертного. Том 4

— А ты?

— Хочу взглянуть на всё это своими глазами, — отрезал Люк. — Понять, с чем имею дело.

Герда пожала плечами.

— Тебе хорошо. У тебя есть выбор, а у меня… его нет.

— Ты могла просто не идти на этот бал.

— Бал, — Герда хмыкнула. — Ещё никто не додумывался так пафосно обозвать эту скучную тусовку. Ну, может, я и могла не идти сюда, но, знаешь, когда столько времени сидишь взаперти, будешь рад возможности выбраться куда угодно. Даже на вечеринку демонов.

— Тогда почему у тебя нет выбора?

— Забудь, — помрачнела Герда. — Думаю, сегодня ты и сам всё узнаешь, но я… не хочу говорить об этом.

Люк с подозрением взглянул на неё. Будь здесь Артур… уж он бы понял, о чём речь, а как по нему — всё было слишком запутанно.

— Каждый из нас лишь следует тому, что уготовано, — раздалось за его спиной. Герда закатила глаза и отпила из бокала; Люк обернулся. Позади него стоял демон настолько явный, что никакой запах не был нужен. Он улыбался во всю ширь, и улыбка эта не сулила ничего хорошего.

— Слышал о том, что случилось с вашим миром, господин Люк, — сообщил демон. — Не буду врать, что сочувствую, но всё же рад познакомиться со столь легендарным воином Света. Я Жюль, кстати.

Люк уставился на него взглядом тяжеловесным, как наковальня.

— Вы уничтожили мой мир, — он выделил первое слово и ещё раз повторил. — Вы.

— Ну, не я лично… — Жюль с чуть смущённым видом развёл руками. — Но да. Это то, чем занимается мой вид, и я совершенно не считаю это неправильным. Но знаете, что ещё? Мы умеем и дружить. Мы можем быть и щедры, и милосердны, если только захотим. Вон, видите Крейна? Он подтвердит. Всё, что у него есть, вся его империя…

— Он не Император, — презрительно бросил Люк. — Не нужно лжи.

— Не буквально, конечно, — легко согласился Жюль. — Но его власть и богатство не меньше, чем у иного императора. Все эти небоскрёбы, заграничные счета, дорогие машины… простите, я не уверен, разбираетесь ли вы в машинах — вы же новенький здесь, так?

Люк неопределённо повёл плечом.

— Возможность устраивать вечеринки вроде этой, — продолжил Жюль, — всё это великолепие, это шампанское и маленькие тортинки с икрой…

— И какой ценой? — Люк всё так же сверлил его неподкупным взглядом паладина.

— А вы у нас моралист, господин Люк? — хмыкнул Жюль. — Вот уж не думал, что встречу такое качество в лучшем ученике Артура Готфрида — интригана, который во имя своих сомнительных целей жертвовал людскими жизнями направо и налево!

— Мой учитель — не какой-то интриган! — рявкнул Люк так, что нескольких ближайших демонов отбросило от него. Жюль, впрочем, остался стоять и улыбаться. — Он сражался не ради выгоды, а ради священных целей!

— Ага, ага, — хмыкнул Жюль. — Убить Виссариона. Он был с ним заодно — ты же знаешь?

— Не смей… — начал было Люк, закипая, и Сенат внутри него заворочался с таким настроением, что Люк сразу понял — тот поддержит его.

— Ну ладно, ладно, — Жюль выставил вперёд ладони. — Какой ценой? Никакой, для самого Крейна. Ценой других. Может, всего мира, но какое ему до того дело? Он станет одним из владык этого мира — нам ведь тоже нужны наместники. А вы, господин Люк… не тяжело остаться без власти после двадцати лет в короне?

Люк не ответил.

— Я не зря начал свой разговор с речи о будущем, господин Люк, — Жюль продолжал улыбаться. — Будущее предопределено — и оно предопределено нами. Этот мирок… Что он, как не кормушка для сильных?

Люк глядел на демона испытующе. Спокойно, спокойно. Он говорил это и себе самому, и Сенату. Мы же пришли сюда слушать и смотреть? Вот и отлично. Слушаем. Смотрим. Действовать будем потом.

— Любой мир, если так вдуматься, — заметил Жюль, — выстроен по такому принципу. С нами или без нас, но везде есть сильные и слабые. Первых мало, но они снимают все сливки; вторых много и им остаются помои. Мы просто меняем власть на свою, вот и всё.

— Там, где вам не дают отпор, — вырвалось у Люка. Этот тип его бесил, и даже терпение подходило к концу. Кажется, его было не так уж и много.

— Помилуйте, господин Люк, — рассмеялся Жюль, и ближайшие к нему демоны тоже рассмеялись. Только теперь Люк обратил внимание, что все разговоры в зале стихли — все слушали их. — Какой отпор? Пара десятилетий боёв? Мы умеем ждать. Любой отпор нам — лишь малая отсрочка. Хотите знать имя единственного существа, которое действительно было для нас опасно?

— Артур Готфрид? — поднял брови Люк.

— Пха!.. Виссарион, — презрительно покривился Жюль. — Это он не пускал нас в свой мир.

— Виссарион? — Люк часто поморгал. — Но он же…

— Злодей и негодяй, да? — наклонил голову Жюль. — Некромант, разоритель и всё такое. Да, просто ему не нужны были конкуренты — только и всего. Никто не сражается за свет и добро, господин Люк — их просто нет, этих категорий. Все сражаются за место у кормушки.

— Ложь, — отрезал Люк. — Я знавал рыцарей благородных и достойных, что ценили честь прежде жизни…

— Ну, честь-то они, может, и сохранили, — рассмеялся снова Жюль. — А жизнь? Может, такие и есть, но они проигрывают.

Он обернулся и указал на Герду, что ушла в другой конец зала, чтобы вновь быть подальше ото всех, оказаться окружённой немыми и улыбчивыми статистами.

— Видите эту девушку? Вот и плата, принесённая господином Крейном за союз с нами. Но это… мелочная плата для него. Знаете, что будет дальше?

— Я будущего не вижу, — сухо отозвался Люк.

— Дальше будет то, что предопределено заранее, господин Люк, — снисходительно поведал Жюль с видом знатока, открывающего истину простофиле. — И ни вам, ни мне этого не изменить. Дальше эта плата будет принесена, и Герда Крейн переродится. Считанные мгновения — по нашим меркам — остаются до этого момента. Герда Крейн переродится, чтобы стать Матерью Рока — а после этого нас будет уже не остановить, и даже отсрочить что-либо станет почти нереально.

Люк слушал демона с закипающим внутри гневом. Эти лживые ублюдки!.. Они так уверены в себе, что говорят всё без опаски. Не изменить? Не изменить, говорите?

— Этот мир уже наш, — улыбнулся Жюль. — Слышали, как этот безумный проповедник… Джебедайя Мерсильер… говорит в своих интервью? Называет Крейна демонопоклонником и всё такое. Бедняга… он даже не понимает, что случайно попал в яблочко. Мать Рока воссияет тьмой, господин Люк. Всё случится так, как мы этого хотим. Поэтому ваш выбор прост. Умереть с гибнущим миром… или присоединиться к нам. Победителям.

Он покачал головой, отступая на шаг.

— Решайте, господин Люк. Решайте, за что вы сражаетесь и зачем.

***

— Обязательно было изображать из себя агента Смита? — покосился Крейн на Жюля.

— «Матрица» — отличное кино, — заметил демон. — Очень… правдоподобно рассказывает о том, что такое иерархия.

— А если он скажет «да»?

Крейн и Жюль наблюдали за происходящем в зале через небольшое окошко.

— Он светлый паладин, — презрительно хмыкнул Жюль. — К тому же, как я и говорил — прост как валенок. Психологию таких идиотов очень легко просчитать. Я впечатлил его злым размахом злого зла и злодейских злодеяний — а потом «ненароком» выдал важную деталь. Это вызов для людей вроде него, господин Крейн. Он убьёт Герду, думая, что спасает мир.

***

Люк приближался к Герде. Выхватить меч — одна секунда, так?

Определено. Как же. Демонические ублюдки думают, что он настолько бессилен, что…

— Ты хочешь прикончить её? — прошептал внутри него на несколько голосов Сенат. — Жаль, Мы не сделали этого тогда, при прошлой встрече. Она демоническая сучка, такая же, как и все они…

«Что?» — удивился Люк, подходя к Герде. — «Нет! Я не собираюсь её убивать!»

— Но…

Люк помотал головой.

«Она — жертва, Сенат. Нужно спасти её от демонов. Убить их всех, если понадобится — но спасти её и не дать им добраться до неё».

До Герды Крейн ему оставалось несколько шагов.