Я убил Бессмертного. Том 4

Глава 27

Ночь прошла… сумбурно. Ну, её остаток — я вернулся уже ближе к рассвету, но это не мешало мне улечься спать. Почему бы и нет? Кто мне запретит?

Главным отличием были… сны. Все те двадцать лет, что я прожил в мире Виссариона, я видел одно и то же — сцену своей смерти. Она ушла, когда я вернулся, и вместо неё мне снились либо сцены из бытности учеником Виссариона — либо вообще ничего, просто чернота.

Сегодня же сон был… иным. Ярким, странным и… каким-то слишком реалистичным что ли? А уже с какими-то голосами, как с субтитрами.

Во сне я видел какой-то трактир. Группа фигур за столом — все подряд! Ральф и Йоко, Юнджи и… Виссарион?! Он-то ещё что здесь делает? Чуть дальше я увидел Алекса и профессора Ханагаву. Ох, блин!.. Слишком фантасмагорично. А остальные американцы где? Люк, Сенат, Август? Раз уж тут у нас «общий сбор»…

— Они хотят убить тебя, — заметили шепчущие голоса. И — тут же, не оставаясь в долгу — Виссарион расхохотался, но как-то картонно.

— Мой ученик никогда мне не нравился, — с тоном опереточного злодея сообщил он. — Но на этот раз он зашёл слишком далеко.

— Учитель убил Юна, — отозвалась Юнджи, вставая и холодно глядя. — Он оскорбил честь моей семьи. Ему придётся ответить.

— Значит, прикончим его?.. — утвердил Ральф.

Ох. Что за чушь. Даже во сне я осознавал, чем навеяны такие сны особенно после того, как голоса прошептали «Убей их всех, пока они не убили тебя». Но вы бы могли хоть сделать это кино пореалистичнее! Юнджи вместе с американцами? Профессор и Алекс в трактире славного города Тансона? А венчает это всё великолепие Виссарион, которого я — если кто-то не заметил — уже убил?

…или нет?

— Ученик думает, будто прикончил меня, — зверски улыбнулся Виссарион, так, будто сон откликался на мои мысли; вероятно, так оно и было. — Ему невдомёк, что бессмертного не убить.

Я зевнул. Понятия не имею, как я умудрился зевнуть во сне, но я это сделал.

И — то ли сообразив, что этим меня не купить, то ли показав всё, что было нужно — картинка сменилась.

Теперь я видел Лимб; видел как бы сверху, с высоты птичьего полёта. Во всей его бесконечности, во всём многообразии. Миллионы первородных демонов, миллиарды осквернённых душ бродили там, страдая и даря страдания другим. В этом была даже какая-то толика красоты — в этом переплетении страданий, в яркости и завихрениях…

Стоп, стоп. Это меня уже несёт. Какая, к чёрту, красота может быть в грёбаном Лимбе? Снова демоны. Не дают нормально поспать, суки, со своими весёлыми картинками!

Впрочем, это не самое плохое, что они могут сделать.

К несчастью для них, теперь я тоже… могу кое-что.

…проснулся я в отличном настроении. В шикарном настроении!.. Внутри клокотала ярость, жажда убивать рвалась наружу — и я знал, что скоро, очень скоро я её утолю.

Рука скользнула по полу — и тут же наткнулась на что-то металлическое. А?..

Монтировка. Я поморгал глазами. Точно-точно, припоминаю!.. Кажется, вчера я — перед уходом — разнёс остатки дома Ино Сонним в поисках своего оружия. Не то, чтобы оно было мне очень нужно… но оставлять его я не хотел принципиально. Пусть полежит тут.

Если это не часть сна… кажется, нет, во сне не было Кросс… так вот, она предлагала мне уйти тихо и без лишнего шума. Говорила про какой-то подземный ход… Что ж, удачи. Охотно верю, что она так и ушла. Ну, а я…

Без лишнего шума? Для этого определённо было поздновато.

Наверняка сейчас на улицах Тансона шумно и без меня. Убийство парочки Мастеров средней руки ещё могли как-то спустить на тормозах, понимая, кто сейчас собрался в городе, но сама Ино Сонним и вся её охрана и прислуга… а ведь я ещё и местного аристократишку, что давал ей кров, кажется, зацепил. Наверняка они сейчас там бегают и землю носом роют!

Встав с кровати, я широко улыбнулся и подошёл к окну.

Тихо. Ни американцев с их претензиями, ни стражников, которые рвутся меня казнить. Может, досюда слухи ещё не дошли?

Ладно. Пора заниматься делом.

Выйдя из комнаты, я направился в столовую, где уже собрались ученики. Они что-то обсуждали, но при виде меня окончательно притихли и испуганно посмотрели на меня.

— Что такое? — осведомился я.

Молчание. Я нахмурился.

— Я спросил, что…

— Учитель, — отозвался, наконец, Джунсо, — у вас одежда и руки…

Я опустил глаза. Ох!.. Кажется, вчера я даже не озаботился тем, чтобы смыть с себя всю ту кровь.

— Пролил вишнёвый сок, — пожал я плечами, садясь за стол и придвигая к себе тарелку. Затем скользнул взглядом по фигурам… кого-то не хватало.

— Где Юнджи? — уточнил я.

— А… — Чон зависла, не зная, говорить или нет. — Её… не было с утра, Мастер.

Вот как?

Я меланхолично занялся завтраком, спокойно обдумывая то, что только что услышал.

Девчонку пора… в расход. Слишком много знает, слишком много подозревает. Позволяет себе… слишком многое.

Кажется, прежний я не хотел этого делать. Возможно… но и не открещивался от такой возможности, если припрёт.

Значит, решено. Хватит играть.

Да и остальные ученики… я оглядел их снова.

— Сегодня останетесь дома, — велел я.

— Что?! — подорвался Джиан, а следом за ним и остальные. — Но, Мастер…

— Я что-то неясно сказал? — поднял я бровь. — Останетесь дома.

— Но Турнир…

— Турнир? — я хмыкнул. — А какой смысл вам сражаться, если вы кучка бездарей, не способная даже за себя постоять? Пятеро из семи вчера позорно продули. Юнджи я здесь не вижу, а что до тебя, — я ткнул пальцем в грудь Джунсо, — то твой результат, если задуматься, тоже не такой уж впечатляющий. Если бы я не исцелил твою ногу — ты бы и так выбыл из соревнования.

Ученики молчали, не зная, как реагировать, и, пожалуй, боясь что-то возразить в этот момент. Хёнсо встал и вышел из-за стола, потупив глаза; остальные сели на места и тихо, неловко продолжили завтрак.

— Впрочем, если хотите, — я махнул рукой, — можете сходить в качестве зрителей. Или… Мне всё равно, в общем. Я вам учитель, в конце концов, а не нянька — главное, не нарушайте моих указаний, а в остальное время делайте что хотите.

Я поморщился. Голова… болела. Болела сильно, как мигрень. В какой-то момент я вдруг осознал, насколько сильно на меня влияет тьма внутри, и попытался взять её в аркан… Но не вышло.

Я продолжал понимать, насколько мои реакции отличались от реакций меня-обычного. Но… желание вернуть всё обратно проходило. Да и зачем?

Лучше заняться тем, что я задумал. Всё должно сработать, если действовать правильно. И нет, я не превращусь в демона. Всё было рассчитано, всё было учтено…

Или не всё? Возможно, я не учёл того, как тяжело будет сопротивляться тьме, как будет болеть голова, путаться мысли, и…

Ох. Я поднял голову от тарелки, потёр виски…

…и резко выбросил руку вперёд, ловя в полёте что-то вроде дротика.

Мои глаза сузились и, кажется, даже потемнели. Я встал, отшвыривая в сторону снаряд, пойманный буквально на рефлексах. У Хёнсо не было ни шанса меня прикончить, но как он вообще посмел…

— И что ты думал сделать? — сладко процедил я, приближаясь к нему. Парень побледнел от моей улыбки и отступал — шаг за шагом.

— Я пытался вас убить… Учитель… — пробормотал он. Остальные вытаращились на нас и попытались сделаться невидимыми.

— Вот как? — я наклонил голову.

— Как вы и приказывали…

А?

Стоп, точно. Виссарион. Учу тому, чему учился сам. Приказ пытаться убить меня не реже, чем раз в сутки.

— Что ж, — заключил я, продолжая улыбаться, — у тебя не получилось.

В комнате стояла полная тишина, не нарушаемая никем и ничем. Я с минуту стоял неподвижно, глядя на детишек — а затем развернулся и вышел прочь.

Пора заняться делом.

***

К моему удивлению, никаких вооружённых патрулей, рыскающих по городу в поисках опасных террористов, я не увидел. Странно, очень странно… так я думал в самом начале. А затем до меня дошло.

Страх. Вот что это такое. Вероятно, уже все в городе знали шокирующую новость. Убита Ино Сонним! Да-да, вы не ослышались — сама госпожа Сонним, дочь Матери Рока, и не где-нибудь, а в доме местного князя, гарантировавшего ей…

В том-то и дело, что ничего. Всю безопасность Ино обеспечивал не местный князёк, не его охрана и даже не её собственные стражники. В Мире Боевого Гуро каждый мог рассчитывать только на себя; Сила — вот высшая ценность, и безопасность Ино обеспечивала сама Ино.

Будучи сильнейшей и опаснейшей — сразу после своей матери — она была неприкосновенной только потому, что никто не мог её победить. А сейчас… всё же нашёлся кто-то, кто это сделал.

И власти боятся. Боятся искать того, кто мог сотворить подобное, убить их грозную полубогиню насилия и жестокости. Кто будет пытаться найти и арестовать человека, способного на такое?

Колизей, впрочем, тих не был. Он шумел, как и вчера, ревел и орал. На арене уже происходили первые схватки, когда я прошёл в здание.

— Мастер Готофуриду! — тут же подскочил ко мне один из распорядителей. — Мастер Готофуриду, вы опоздали, но мы поменяли расписание, и…

— Победители не опаздывают, — отмахнулся я. — Победители приходят тогда, когда им будет угодно.

— Победители? — сбоку от меня раздались шаги, и до скрежета зубовного знакомая фигура замаячила рядом. — Не спорю, вчера ты сумел удивить нас всех, Готофуриду. Но не слишком ли вчерашний успех вскружил тебе голову, что ты уже величаешь себя победителем?

Сун Ли.

«Убей его», — шептали те же голоса, которые я слышал во сне. Шептали не в прямом смысле слова — я не слышал их слов, просто… ощущал их.

О, на этот раз — с удовольствием. Я уже хотел сделать это; мне не терпелось. Рвануться вперёд, атаковать, вырвать сердце и размозжить голову…

Ну, нет. Даже тонна тёмной демонической энергии внутри меня не заставит меня забыть о стиле. Стиль — главное! Поэтому я медленно развернулся к Суну Ли и позволил себе маленькую, скромную улыбочку.

— Вчерашний успех? — я поднял брови. — О, нет-нет, прошу прощения! Ты не так меня понял!

Сун Ли хмыкнул и скрестил руки на груди. Идиот… кажется, он принял мой тон за чистую монету и был доволен этим. Вокруг нас уже собирались другие Мастера, привлечённые разговором; большинство из них держались поближе к Суну Ли.

Шакалы. Ненавижу шакалов.

Но вначале — расправиться с тигром.

— Что ж, — заметил Сун Ли, подходя ближе. Его лицо осветилось снисходительной улыбкой, а брови играли в какую-то свою, странную игру. — Поясни мне. Нет-нет, — он тут же поднял руки в притворном смущении, — никто из нас и не думает умалять твоих вчерашних заслуг, но… что-то же ты имел в виду!

Я пожал плечами.

— Ничего, ничего. Пояснить? Нет ничего проще. Я имел в виду не успехи прошлые, а будущие.

— Будущие?

Сун Ли старался держаться красиво, но я заметил толику раздражения у него на лице. Он… не мог меня прочитать. Не мог понять, что значит моё поведение, к чему я веду и во что это выльется дальше. Нет, разумеется, он меня не боялся — ведь в его картине мира он был тут номером один, самым сильным, непобедимым, а его скудного ума не хватало на то, чтобы это поменять. Но он не мог сообразить, что будет дальше — и это раздражало.