Мия

Китовый Ус

«Дорогая бабушка! Я пишу тебе, потому что со мной случилась беда, и я боюсь писать маме и папе. Мы ехали в Рионелу, но в Тимьяновой пустоши на нас напали драконы. Все погибли, кроме меня и моего тулукта, это такая большая кошка, которую я спасла от мальчишек. Потом меня подобрали контрабандисты, они были хорошими, жаль, что их арестовали. Мы с ними сидели в тюрьме, но теперь все хорошо, правда, меня, может быть, ищут, потому что я смогла сбежать. Сейчас я в городе под названием Китовый Ус. У меня нет денег, а это письмо мне разрешили отправить, если я буду мыть здесь полы всю неделю. Еще сказали, что будут кормить. Но что мне делать потом, я не знаю. Та женщина, что всегда моет тут полы, выздоровеет, и меня прогонят. Все говорят, что Хотталар очень далеко и мое письмо будет идти к тебе две недели, если только не разольется река, не польют дожди или еще чего-нибудь не случится. Обнимаю тебя, целую, передай привет маме, папе, братьям и сестричкам. Я вас очень люблю! Мия».

Мия вздохнула, запечатала конверт и аккуратно написала на нем адрес. Это письмо – ее последняя надежда. Хозяин почты показал, где стоят ведра и швабры.

– Я люблю чистоту.

Что ж, с этим Мия справится, дома она мыла полы во всем доме и иногда в маяке, а это почти сто ступеней.

– Утром принесу поесть.

Есть хотелось ужасно. Неудивительно, последний раз она ела в тюрьме, если не считать молока кошки-горы. Ее подташнивало от голода, но она кивнула.

– Спать… не знаю, ну, тут ложись, больше негде. – Он показал на скамейки для посетителей вдоль стены. – И смотри у меня!

Мия молчала. Что она могла сказать? Они с тулуктом пришли в Китовый Ус поздно вечером. Это был маленький тихий городок, зажатый холмами с трех сторон. Тулукт вдруг остановился, понюхал воздух, бросился бежать и исчез за углом. Мия звала его, пыталась догнать, но только заплутала в лабиринте улиц. Она так измучилась и устала, что села у первого попавшегося дома и расплакалась, как маленькая. На плач вышел вот этот старик, завел ее внутрь, дал попить воды и велел успокоиться. Велел так строго, что Мия разом проглотила все слезы.

– Ну и правильно, – одобрил старик. – Даже спрашивать не буду, откуда ты тут взялась и чего ревешь. Это почта, взять тут сейчас нечего. Хочешь – можешь переночевать вот на скамейке, а утром иди подобру-поздорову.

«Почта», – мелькнуло в голове у Мии. Она тут же вспомнила, как в Контакоре Арс водил ее на почту.

– А можно мне… отправить письмо?

– Письмо? Хмг…

Старик внимательно посмотрел на нее, потом ушел за стойку, долго возился там. Мия успела согреться и устать еще больше.

– Доставить письмо получателю стоит денег! – крикнул вдруг старик. – А денег-то у тебя, поди, нет.

– Нет, – шепнула Мия.

– Вот-вот.

Он вышел из-за стойки, неся в руках лист бумаги, коричневый конверт и огрызок карандаша. Положил все это на стол перед Мией и сказал:

– Терпеть не могу грязный пол. А женщина, что убирает тут, приболела. Помоешь полы, отправлю твое письмо, куда следует. Помоешь полы и завтра, налью тебе чаю и покормлю. Можешь остаться тут, пока она не выздоровеет, думаю, на неделю-то точно. Если уж тебе некуда идти совсем.

– Некуда. Спасибо.

Старик хмыкнул и ничего не ответил. Мия принялась писать письмо. В голове шумело, и она не особенно думала над словами. Главное, написать и убедиться, что старик точно его отправит. Пока она писала, он гремел посудой и все-таки вскипятил чай. Она пила его сейчас, обжигаясь и торопясь под едким взглядом старика. Вдруг он вздохнул и вынул из кармана мятный пряник, аккуратно завернутый в бумагу.

– На вот…

Мия даже застонала, вгрызаясь в него зубами. Старик вскочил и нахлобучил шапку.

– Все, спи давай, утром приду – чтобы было чисто.

Он ушел, что-то бурча под нос, будто видеть не мог голодных детей, грызущих мятные пряники. А Мия дожевала пряник, стараясь растянуть удовольствие, и выпила еще два стакана терпкого чая. Потом легла на скамейку. Она была узкая, жесткая и холодная. Мия вертелась и не могла устроиться. Если бы тулукт не бросил ее, можно было лечь с ним в обнимку, было бы теплее. Она встала, побродила по почте, нашла довольно мягкое кресло, свернулась в нем калачиком и тут же уснула.

Прошло два дня. Неожиданно Мия подружилась со стариком, хозяином почты. Его звали Тео, и он был очень добрый, только не умел это показывать. Поэтому на Мию он все время ворчал, но всегда вместе с сытной похлебкой приносил ей пряники и конфеты, а однажды даже принес куклу.

– Не все же тебе работать.

Кукла была небольшая, с ладонь, и очень красивая, в платье жителей Срединной долины и с длинными косами. Мия благодарно обняла Тео. Не потому, что ей хотелось играть в куклы, а потому, что ей никто никогда их не дарил. Она убрала ее в сумку и подумала, что на ее дороге встречаются только хорошие люди.

С утра она мыла полы на почте, складывала конверты, перья и карандаши, наливала чернила в чернильницы, разогревала сургуч. Потом Тео прогонял ее гулять. Он был уверен, что детям полезен свежий воздух и солнечный свет. Мия любила гулять по Китовому Усу, городок был красивый и уютный, но старалась не отходить далеко от почты – вдруг заблудится. Иногда ей казалось, будто она живет тут уже вечность, что она всегда тут и жила, что всё – маяк, родители, Крошка Си и дорога в кибитках, Контакора, драконы, Последний Приют, Марга и кошка-гора, – всё-всё только привиделось ей. А на самом деле она внучка Тео и любит играть с куклами.

Неделя близилась к концу, и Мии было страшно каждое утро, что вот сейчас придет та женщина, вместо которой она моет пол, и прогонит ее. Куда ей идти? Надо дождаться письма от бабушки, та обязательно даст ей совет! Может быть, если она попросит, Тео найдет еще какую-нибудь работу в Китовом Усе? Он сам говорил, что всех здесь знает. Она чувствовала, что стоит ей попросить, и он оставит ее просто так у себя, что он привязался к ней и жалеет ее.

Она уже совсем было подобрала слова и решила поговорить с Тео, когда вернется с прогулки, когда вдруг увидела своего тулукта. Он стоял на перекрестке и смотрел на нее. Она медленно пошла к нему, чувствуя, как рвутся ниточки, которыми она себя здесь привязала, почти поверив, что тут ей и жить всю жизнь. Тулукт не убегал. Он спокойно смотрел, как Мия приближается, жмурил карие глаза. И стоило ей подойти, как он начал тереться о ее ноги и оглушительно мурлыкать. Мия гладила его и нежно выговаривала:

– Куда же сбежал, бессовестный? Ведь я тут совсем одна! Я чуть с ума не сошла… где ты был?

Тулукт дернул головой, освобождаясь от ее рук, и побежал вдоль улицы. Ну, теперь уж Мия его не упустит. Она бежала за ним, не следя, как сменяются кварталы, перетекают из одной в другую улицы. Наконец они оказались на круглой площади, и тут же Мия услышала:

– Только сегодня! Только сейчас! «Театр дядюшки Арса» дает представление! Спешите все, от мала до велика…

Голос оборвался, и Мия увидела, что Рич застыл с раскрытым ртом. Они стояли напротив друг друга: он на помосте, в своем костюме агиба, она – посреди площади, держа руку на голове тулукта.

– Мия!!! – завопил Рич так, что стая голубей взметнулась в небо.

Он кинулся к ней, схватил за плечи, развернул к солнцу, будто не веря, что это и впрямь она, и стараясь хорошенько рассмотреть. Потом прижал к себе так крепко, что Мии стало нечем дышать.

– Хвала семи пряхам, ты жива… Ты жива!

Из-за ширмы к ней бежали Арс и Крошка Си. Над их головами кружил синий Сильвер.