Мия

И вот однажды мы нашли Северные холмы, о которых ходили легенды. Знаешь ли ты, что такое эти холмы? О, милая, это страшное место! Не потому, что пустынно, а потому, что нуждается в хранителе. И хранителя эта земля выбирает себе сама. Как это происходит и почему – никто не знает. Просто однажды ты приходишь в холмы и понимаешь: тебе отсюда не уйти. Никогда. Что бы ни случилось – ты останешься в холмах. Их серая земля будто прорастает в тебя, ты начинаешь слышать ее, чувствовать. Каждый звук, каждый шорох, бег мышки-полевки, полет бабочки. Ты вдруг понимаешь, что знаешь про этот мир все: его историю, легенды, тебе знакомы все люди, что прошли здесь от начала времен; ты чувствуешь, когда ветер над холмами сменится и принесет дождь, мороз или зной… Ты стал хранителем. Теперь тебе ведомы тайны жизни и дана особая сила, огромная, как небо над головой, и древняя, как земля под ногами. И ты не умрешь, пока тебя не сменит другой хранитель.

Это и произошло с Дьенто Суэрой Току. Мы были с ним вдвоем. Мы знали, что такое возможно. В глубине души каждый из братства и хочет, чтобы холмы выбрали его, и боится этого. Каждый, но не Дьенто. Понимаешь, у него дочь и жена, которых он безумно любил. Он мечтал вернуться к ним. Он все время мне о них рассказывал, мне уже начало казаться, что я вырос с Элоис в одном доме, а Эверин была мне, например, старшей сестрой. И вот мы в холмах, которые почему-то отвергли меня и выбрали его. Он катался по серой пыльной траве и орал от бешенства. Потому что всё, его жизнь закончится тут. Ты вечный пленник, ты не можешь уйти за пределы, очерченные кем-то и когда-то. Я не знал, что мне делать, как успокоить его, и в то же время был уязвлен, что не меня выбрали холмы. «Почему? – думал я. – Я моложе, я сильнее, я свободен!» Но холмы никогда не дают ответа. И мне оставалось только смотреть, как в ярости Дьенто рвет на себе одежду и рыдает.

А потом из земли стали выползать дети. Самые разные. Твоего возраста, и совсем маленькие, и те, кто еще вчера считался ребенком, но завтра уже будет взрослым. Они смотрели на нас и молчали. Я подумал, что это призраки, и сердце у меня замерло. Но Дьенто… О, Дьенто! Он успокоился сразу. Взял себя в руки, подошел к ним и начал расспрашивать, кто они, откуда взялись и что здесь делают. И тогда я понял, почему холмы выбрали не меня.

Оказалось, что эти дети – все с островов. Кого-то выкрали солдаты Империи, кто-то пришел, чтобы спасти семью, угнанную на работы в Рионелу, и не смог пробраться за стену, у кого-то отец повстанец, и пришлось бежать из города… Так или иначе, все они попали в холмы и жили теперь здесь в вырытых норах, как зверьки, загнанные в угол, потому что идти им было некуда: острова имперская армия взяла в блокаду, в Рионеле слишком опасно. Смотреть на них было страшно, такие худые, грязные и унылые были они. Многие жили так уже не один год.

«Вы живете здесь одни? – спросил Дьенто. – Есть кто-нибудь взрослый?»

И один из мальчиков, самый старший из всех, отвел нас в глубокую узкую нору. Там, при свете стаи светлячков в стеклянной бутылке, умирал прежний Хранитель холмов. Он был невероятно стар, и я не стал бы спрашивать, сколько ему лет, даже если бы посмел задать такой вопрос. Он лежал на копне серой травы, и по всей норе пахло горько-сладко: травой и умирающим человеком. Старый Хранитель посмотрел на Дьенто, прошептал «спасибо» и закрыл глаза навеки. Мальчик, что привел нас, заплакал, Дьенто сложил руки умершего и сказал: «Я останусь с вами». Мальчик вытер глаза и кивнул. «Как вас зовут?» – спросил он Дьенто. И тот ответил: «Хранитель холмов».

Так Дьенто стал Хранителем холмов. Ну а я… я стал его ногами и глазами в большом мире. Я нашел путь в Рионелу, подрабатывал там то плотником, то маляром, писал портреты на заказ, а на добытые деньги покупал одежду и еду для тех, кто в холмах. А еще мыло. И лекарства. И книги. В реке, что отделяла Северные холмы от города, я нашел брод, потому что единственный мостик через реку тогда еще охраняли, и ночами переносил им все самое необходимое. Мы отмыли детей, вылечили больных, Хранитель начал учить их читать, считать, охотиться и собирать травы. Вечерами мы сидели у костра и рассказывали друг другу сказки. Дети холмов знали их немало, а уж мы с Хранителем тем более. Там я и услышал впервые легенду о том, что жизнь человека – это всего лишь история, которую боги пишут в больших небесных книгах. Они соревнуются, у кого истории будут интереснее, и поэтому жизни многих людей так трудны и непредсказуемы.

– Кто рассказал вам ее? – перебила Мия.

– Как странно, что ты спросила… потому что… да, это был особенный случай. Мы сидели у костра, была теплая и звездная ночь, начало осени, время звездопадов, и вдруг из темноты вышла старая женщина в темном плаще. Я не помню ее лица, оно будто ускользает, нарочно прячется в тени, не дает себя разглядеть и запомнить. Она кивнула Хранителю, как будто они были давно знакомы, оглядела всех и спросила, можно ли ей посидеть с нами? Я помню, как мне стало не по себе, а многие дети так и вовсе расплакались, и их пришлось успокаивать. Но Хранитель разрешил ей остаться, сам налил ей чаю и просил угощаться шариками из дикого меда и цветов серебрянки. Чай она выпила, а к угощению не притронулась.

«В благодарность я расскажу вам историю, – сказала она. – Историю про то, что все мы – всего лишь часть чьей-то истории, истории, которую боги, развлекаясь, записывают в книгу. Так что все, что происходит с нами здесь, – это всего лишь слова в чьей-то книге».

Не помню, что было потом, и долго ли старуха пробыла в холмах, и куда потом делась… но ее история не давала мне покоя. Неужели вся моя жизнь, все мои беды, странствия, потери – это всего лишь чья-то выдумка? Я думал об этом не переставая.

Но что-то надо было решать с детьми в холмах. Ведь в любой момент власти Рионелы могли устроить облаву, да и невозможно же детям вечно оставаться в своих норах! И Хранитель отправил меня к братству, с которым мы почти потеряли связь, чтобы они придумали, как вывести этих несчастных туда, где они будут в безопасности. В Империи идет война, а значит, нам нужен проводник в другой мир, и я должен его найти. На это у меня ушло почти восемь лет. И самое смешное, что она все время была рядом! Художница Ола, что жила в Рионеле после смерти своих родителей, Хранительница карт, проводник по мирам! Но узнал я ее только после долгих скитаний по всей Империи. И нужно было еще как-то войти к ней в доверие, прежде чем посвятить в нашу тайну.

Малыши холмов под присмотром Хранителя превратились в крепких и сильных ребят, умеющих и добыть себе пропитание, и найти дорогу по звездам. Они научились делать ткань и шить одежду из полыни, что росла там повсюду, плести сандалии из ее стеблей, лечить разные хвори ею же. Хранитель дал им так много! Он спас их. Он гордился каждым из них. И он тосковал по своей семье. Он попросил меня поселиться у сестры своей жены, присматривать за дочерью, которую отправили жить в Рионелу непонятно почему.

Так я познакомился с Элоис. Сначала она на дух меня не переносила, она была нескладной и очень дерзкой, такой… своенравной. Такой она и осталась, наверное. Потом мы подружились. Мы подолгу разговаривали, я учил ее рисовать и рисовал ее портрет. Мне нужно было как-то подготовить ее к тому, что она должна уйти со мной, уйти совсем. Но я не должен был рассказывать ей об отце. Так он велел, а я как дурак послушался… Я вообще был какой-то… делал все, что мне говорили, и… Всю жизнь я выполнял чужие поручения, спасал чужие жизни и чужую свободу, теряя свою… А все, чего мне хотелось, – это жить с твоей бабушкой в маленьком домике в горах и растить своих детей.

– Да, – сказала Мия. – Ей тоже очень этого хотелось. По крайней мере, тогда.

– Тогда… – Гаррэт потер лоб.

Мия заметила, что пальцы у него узловатые, крепкие, сильные. Дед продолжал:

– Все это время я был в таком странном состоянии, будто мой мир пошел трещинами и вот-вот лопнет. И к тому же я нигде не мог найти Олу, хотя точно знал, что она не покидала Рионелу. В общем, ничего удивительного, что я попался. Меня выследили: видели, как я хожу в холмы, ношу туда еду и одежду… Так я угодил в тюрьму. Там я снова увидел Элоис. И понял, что все эти годы я скучал по этой нескладной девочке. Что я любил ее. Когда мы уплыли из Рионелы, я думал, что счастливее меня нет человека. Я избежал тюрьмы и, скорее всего, казни, я выполнил дьявольски сложное поручение человека, когда-то спасшего мне жизнь, и рядом со мной была самая прекрасная девушка на свете. Но одна мысль не давала мне покоя: что, если моя жизнь – это всего лишь история, всего лишь слова, записанные в книге? И где эта книга? И тот, кто ее написал? И можно ли прочитать ее сейчас? Конечно, все это просто сказка, рассказанная у костра какой-то старухой, но я видел, какими серьезными были глаза Дьенто, когда она говорила, а я привык во всем доверять ему. Я старался выпытать у него, верит ли он этой истории, но ничего не добился. Сейчас мне кажется… то есть бывают такие дни, когда мне кажется, будто я все это выдумал сам, что не было никакой старухи у нашего костра…

– Была, – прошептала Мия, но Гаррэт ее не услышал.

В дверь постучали. Гаррэт недовольно поморщился и крикнул:

– Войдите!

Вошла Саша, вздохнула, увидев Мию.

– Вот ты где… доброе утро. Мия, тебя хочет видеть Алехин. Это директор Школы. Простите, господин Этьен, я ее заберу ненадолго.

Гаррэт не ответил, и Мия с удивлением поняла, что он недоволен приходом Саши. Точнее, тем, что она забирает Мию. Может, ему надо выговориться? Рассказать все до конца?

– Я вернусь, – сказала она тихо и дотронулась до его плеча.

Они вышли в коридор, который в этот раз притворялся зимним садом, где росли разные цитрусовые.

– Как ты его нашла? – спросила Саша.

Мия пожала плечами:

– Шла, шла и нашла.

Она видела, что Саша ею недовольна, но нужно было обдумать все, что сказал ей Гаррэт. Как не вовремя их прервали! Неизвестно ведь, захочет ли он рассказывать дальше…

– Зачем меня зовет… ммм…

– Алехин. Ну, видишь ли, он здесь за все отвечает, и за двенадцать лет существования Школы дорог и мостов к нам впервые кто-то явился без приглашения.

«Школа дорог и мостов» – Мии понравилось, как это звучит, и не надо объяснять, что значит. Прокладывать дороги, наводить мосты между мирами – вот чему здесь учат Сашу, Кирилла и других.

– Алехин хочет спросить, как я здесь оказалась?

– Нет. То есть и об этом тоже. Но вообще-то мы с Киром хотим убедить его отправить нас обратно, чтобы вернуть Арса. И хотим попросить тебя помочь нам.

Мия покачала головой. Саша просто ничего не знает про холмы, не чувствует их.

– Оттуда невозможно уйти, если ты Хранитель. А Арс стал именно им. Прости.

Они остановились у какой-то двери с матовым сиреневым стеклом. Саша сказала:

– Знаешь, я не очень в это верю, – и толкнула дверь.