Империй. Люструм. Диктатор

Диктатор

Посвящается Холли

Меланхолия древних кажется мне более глубокой, нежели скорбь современных авторов, которые все в большей или меньшей степени подразумевают бессмертие по ту сторону черной ямы. А для древних эта черная яма и была самой бесконечностью; их мечтания возникают и протекают на недвижном эбеново-черном фоне. Ни криков, ни судорог, ничего, кроме напряженно-задумчивого лица. Богов уже не было, а Христа еще не было, то было — от Цицерона до Марка Аврелия — неповторимое время, когда существовал только человек. Нигде не нахожу я подобного величия…[77] Гюстав Флобер. Письмо г-же Роже де Женетт. 1861

Когда Цицерон был в живых, он делал жизнь людей лучше. Сегодня его письма действуют так же — хотя бы на студента, который забывает об унизительной безысходности и оказывается среди вергилиевых «людей, одетых в тоги», отчаянных хозяев большого мира. Дэвид Рой Шеклтон Бейли. Цицерон. 1971