Горгона и генерал

18

— Что вы будете делать в столице? — поинтересовалась горгулья, с равнодушием много путешествующего человека глазеющая на лесные пейзажи.

— Встречусь со старыми друзьями и, возможно, свергну короля, — ответил генерал рассеянно, слишком погруженный в свои мысли.

— Что?! — вскричала гематома так пронзительно, что у Траппа немедленно заложило левое ухо.

— Что? — повторил он ошарашенно.

— Я не позволю вам даже приблизиться к королю! — прошипела горгона злобно.

— Как? Сбросите с лестницы? — кротко спросил её генерал.

— Сброшу, если понадобится, — рявкнула она. — Что вы себе думаете? Я фаворитка короля! Его благополучие — моя основная забота.

— Бывшая фаворитка, опальная и, возможно, в скором времени мертвая.

— Это все крохотное недоразумение, — заявила она высокомерно. — Мелкие камешки на пути к счастью.

— В таком случае, — добродушно заметил Трапп, — смена короля не изменит кардинально ваших планов. Вы просто переключитесь на следующего.

— Типун вам на язык, — рассердилась она окончательно. — С этим столько возни было!

Он засмеялся её практичности и полному отсутствию моральных принципов.

— Я пристрелю вас из ваших же пистолетов, если вы будете надо мной смеяться, — сообщила она сердито.

— Не пристрелите, — хмыкнул Трапп, — по крайней мере до тех пор, пока мы не доберемся до столицы. Вряд ли вы захотите проделать такой путь в одиночку.

— Значит, потерплю до столицы.

— Дорогая, вы слишком часто угрожаете мне в последнее время. Я вам так надоел?

— Надоели? — повторила она медленно.

Он уже не впервый раз видел, как стремительно её эмоции отступают перед мыслительным процессом.

Вот и сейчас вся злость слетела с горгоны, и она примолкла, задумавшись.

Трапп ждал результатов её измышлений, в том, что они последуют, сомневаться не приходилось.

— Совершенно не надоели, — через пару минут сообщила она. — Почему вы мне до сих пор не надоели? — негодование в её голосе было вполне искренним. — Мы же с вами как эти лошади в одной упряжке, натираем друг другу бока последние недели. А я вообще с трудом выношу человеческие общество.

— Ну мы же с вами друзья, — напомнил Трапп с усмешкой.

— Шутите? Мы только что с вами выяснили, что являемся идеологическими противниками. У нас с вами прямо противоположные цели и задачи. А это значит, что совсем скоро наш временный союз перейдет в противостояние.

— Звучит увлекательно, — резюмировал Трапп, приостанавливая лошадей на лесной развилке.

Горгона вместе с ним задрала голову к небу. Несколько мелких капель дождя упали на её лицо.

— Скоро будет такой ливень, что мало нам не покажется, — сказал Трапп.

— Правда? Навещу я, пожалуй, нашу госпожу.

И Гиацинта легко соскочила на землю, чтобы укрыться от непогоды в карете.

Следующие несколько часов Трапп двигался практически вслепую, продираясь сквозь стену дождя. Ему пришлось тащить лошадей под уздцы и временами выталкивать карету из стремительно раскисающей земли.

Грязный, насквозь промокший, он уже подумывал о том, что придется останавливаться и пережидать непогоду, когда практически налетел на людей, разбивших лагерь на просторной поляне.

Здесь было несколько богатых экипажей, парочка грузовых телег и множество людей в ливреях цветов небольшой соседней страны.

— Что это такое? — сам себя спросил Трапп, удивившись столь необычному явлению посреди леса.

— Кортеж госпожи Линд, — ответил ему косоглазый малый, пробегавший мимо с охапкой мокрых веток.

— Да ладно, — расхохотался Трапп.

Он заглянул в свою карету.

— Девочки, не скучайте. Маленькая остановка.

— Закройте дверь, дует, — сонно отозвалась горгона, свернувшаяся калачиком на сиденье.

Безошибочно определив нужный ему экипаж, генерал двинулся мимо снующих туда-сюда людей.

— Куда, немытая рожа, — возмутился один из лакеев.

— Туда, — отозвался Трапп спокойно.

Лакей прищурился, подумал, пожал плечами и пошел по своим делам дальше.

Он был очень опытным и мудрым человеком, знавшим свое дело.

Трапп распахнул дверь экипажа.

— Госпожа Линд, — приветственно поклонился он.

Что примечательно, она узнала его сразу — заляпанного по самые брови грязью, со стекающим с длинных волос дождем, разбойничьей бородой и постаревшего на десятилетие.

— Ха, — коротко выдохнула эта женщина, — вы посмотрите, какие звери водятся в этой чащобе. Ну привет, везучий ублюдок.

— Порк, моя леди, — представился Трапп, — кучер госпожи Клодии Летидж, почтенной вдовы. Мы направляемся в столицу.

— Порк, — повторила Оливия подрагивающим от смеха голоса.

Она была все такой же кудрявой блондинкой, и время, казалось, обошло её стороной. По крайней мере, пухлые губы, всегда готовые смеяться, по-прежнему улыбались, а глаза светились искорками неподдельной радости.

— Если позволите, — продолжал Трапп почтительно, — мы присоединимся к вашему кортежу.

— Почему же нет? — она склонилась ближе к нему, игнорируя дождь и дремавшую в углу экипажа компаньонку. — Обожаю, — шепнула она, — прятать под своими юбками беглых преступников.

— Что вы делаете в этой глуши? — также тихо спросил он.

— Проводила лето в деревне у одной подруги. Наступает осень. Приличные женщины возвращаются ко двору.

— Вы теперь приличная женщина, любовь моя? — произнес он еще тише.

Она воркующе засмеялась.

— Вам придется это выяснить самому… Порк.

Трапп отступил, не желая испачкать её. Еще раз поклонился.

— Я поблагодарю вас, как только приведу себя в надлежащий вид, — произнес он с улыбкой.

Она вскинула одну бровь.

— Буду ждать с нетерпением.

К ночи дождь прекратился, им удалось развести костры, решено было переждать ночь на этой поляне, чтобы дать земле подсохнуть и на рассвете выдвинуться в дальнейший путь. Для Оливии была разбита палатка, Эухения решила ночевать в карете, а для них с горгоной Трапп уже вполне привычно расстелил лапник возле огня.

— Вы ужасно довольный, — заметила она, с удовольствием вытягиваясь в полный рост.

— Сколько сна в вас лезет? Вы целый день дремали.

— В ужасной тряске. Вы не могли управлять каретой аккуратнее?

— Простите.

— С вас грязь прямо кусками падает. Может, вам лучше попрыгать?

Генерал не ответил, пытаясь почистить одежду. Горгулья встала и сама принялась за дело.

— Не дергайтесь, — велела она, орудуя щеткой. — Как это вам удалось уговорить этих людей приютить нас?

— Это кортеж Оливии Линд.

— Кого?

— Жены посла. Ну помните…

— Той самой жены посла? — сосредоточенно уточнила горгона.

— Точно.

— Удивительное везение, — она привстала на цыпочки, пытаясь причесать его волосы. — Вы же с ней хорошо расстались? Она не полна гнева брошенной женщины?

— Нет-нет, ничего такого.

— Впредь постарайтесь поддерживать ваши нежные отношения на должном уровне, — рассудительно посоветовала Гиацинта. — Эта встреча очень кстати, так нам будет куда проще въехать в столицу.

Она отступила на шаг, критически его осматривая.

— Теперь вы более-менее похожи на человека. Можете отправляться к своей госпоже Линд. И, ради бога, без ваших медвежьих повадок! Вспомните, что когда-то вы были светским человеком.

— Фу, — скривился Трапп, падая на их походную койку, — в лесу, среди толпы людей, в тесной карете. Даже никакого сеновала поблизости! Ну уж дудки.

— Вы удивительно капризны для человека, проведшего десять лет наедине с Эухенией, — заметила горгулья, зевая. Она традиционно устроилась за его спиной, прижимаясь к нему щекой и обнимая за талию. — Если нас будут грызть волки — не будите меня.

— Не буду.

— Если нападут разбойники — расправьтесь с ними как можно тише.

— Как скажете, дорогая.

— Если…

— Я понял суть, Гиацинта, и постараюсь сохранить ваш сон любой ценой.

— Хорошо.

Дальнейший путь прошел действительно очень гладко.

На последней стоянке Траппа позвал один из лакеев Оливии и сообщил, что госпожа желает с ним побеседовать.

— Очень безрассудно с твоей стороны, — первым делом буркнул Трапп, застав её в легкомысленном пеньюаре на кровати убогой комнатушки постоялого двора.

— Не ворчи, Бенедикт, — отмахнулась она. — О моей легкомысленности всем известно.

— Это самое прекрасное твое качество.

Она улыбнулась.

— Что будет дальше?

— Пока не знаю.

— Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

— Будет отлично, если ты забудешь о нашей встрече как можно скорее. Тебе лучше держаться в стороне.

Оливия кивнула.

— Знаю. После того, как ты исчез, я провела немало часов на допросах у Варкса.

— Кто это? — спросил Трапп с сожалением. Он никогда не хотел причинять этой женщине столь утомительных неприятностей.

— Варкс? Он сменил Розвелла. Появился буквально из ниоткуда и сразу получил очень широкие полномочия. Когда король оправился от своей оспы и понял, что потерял тебя, меня арестовали. Все это едва не закончилось дипломатическим разрывом отношений, но я ничего про тебя не знала. Тебя обвинили в государственной измене, и мой муж был выслан. Согласно приговору, ты был его агентом и передавал нашей стране какие-то важные сведения. А я, очевидно, была вашим связным, — Оливия хмыкнула. — Мы ведь с тобой провели столько ночей, занимаясь шпионажем. Меня оставили в столице только потому, что приставили ко мне наблюдение. Варкс считал, что ты можешь попытаться снова со мной связаться. Ну, а потом давление стало ослабевать, пока, наконец, про меня все не забыли. И вот я здесь, а мой муж — там. Лучше не придумаешь.

— Прости. Мне действительно очень жаль, — Трапп сел на крешек кровати и поцеловал руку Оливии.

— О, перестань. Не ты начал всю эту игру. Но мне действительно хотелось бы выяснить, что всё это значило. Должны же мои злоключения иметь какой-то смысл. У тебя есть деньги?

— Да.

Оливия улыбнулась и поцеловала его. Вблизи было видно, что морщинки нарисовали узоры вокруг её глаз, кожа на груди стала тоньше, а руки — полнее. Но она все еще рождала внутри генерала тепло и нежность.

— Удачи, Бенедикт. У тебя интересная спутница. Любопытный способ отомстить за всё королю.

— Ты полагаешь? — удивился Трапп.

— Все знают, какой властью над Его Величеством обладала эта женщина. Она казалась непобедимой. Ты даже не представляешь, сколько людей пытались её отравить или оклеветать, но ответом была только сияющая улыбка. За ней следовал шлейф слухов и дурной репутации, но король был готов убивать за одно только неосторожное слово о своей фаворитке. Её ссылка стала таким же потрясением, как и твоя. Соблазнить возлюбленную короля — это вполне в твоем духе.

— Значит, он действительно любил её?

— Как безумный.

— Значит, наш король идиот, — ухмыльнулся Трапп, спуская с нежных плеч кружево пеньюара. — Тем лучше.

Оливия покачала головой, глядя на него с сочувствием.

— Не окажись сам в дураках, любовь моя.

Паркер ждал их в условленном месте.

Заприметив Траппа, он легко вскочил на козлы, забирая вожжи из генеральских рук.

— Явились, — проворчал он. — А я все надеялся, что вас волки по дороге слопают.