Горгона и генерал

28

Один из гвардейцев Варкса ворвался прямо на «совещание с бородатыми лесниками», хотя Трапп бы назвал это военным советом.

— Ваша спутница, — выпалил гвардеец, смятенно взглянув на генерала, — забрала коня и уехала.

Трапп кивнул, поскольку чего-то такого и ожидал.

Горгона была не из тех, кто станет ждать.

Однако Варкс неожиданно отреагировал иначе.

— Отправьте за ней пару человек, — велел он.

— Стоять, — скомандовал Трапп. — Нам здесь нужен каждый.

— Но волки… — начал было Варкс.

— Пфф! Вы же сами говорили, что эта женщина стоит маленькой армии. Я ценю ваше стремление проследить за Гиацинтой, однако заверяю вас, что это излишне.

Варкс кисло кивнул, явно недовольный.

Он бы никогда не упустил случая сунуть свой длинный нос в сомнительное прошлое гематомы, однако она тщательно берегла свои маленькие секретики.

Генерал был даже рад, что Гиацинта отправилась на юг.

Кто знает, что ожидало их под Пьорком.

Под Пьорком его ожидало предательство.

Трапп и сам удивился тому, каким сюрпризом для него оно стало.

И когда он решил, что уже можно доверять Варксу?

Горгона вернулась спустя девять дней после своего отъезда.

Плавающий в температурном бреду Трапп не сразу поверил, услышав её голос за дверью комнаты на постоялом дворе.

— Сюда никому нельзя входить! — воскликнул мальчик-посыльный, единственная защита, которая теперь была у Траппа.

— Ну разумеется мне можно, — гневно возразила гематома.

С трудом встав с постели, генерал доковылял до двери.

— Впусти её, — слабым голосом попросил он у мальчика-посыльного, который неумело наставлял на Гиацинту генеральскую саблю.

— Это еще что за призрак? — изумилась горгона и на всякий случай пребольно ткнула Траппа пальцем под ребра.

— Держитесь от меня подальше, — прохрипел он, снова падая на кровать. — Возможно, я подцепил волчье бешенство.

— А ты собираешься меня кусать? — уточнила Гиацинта, без всякой опаски растягиваясь рядом. От неё пахло потом и лошадьми. — Я совершенно без сил, — пожаловалась она сонно. — Не умирай до тех пор, пока я не высплюсь.

— Хоть сапоги сними, — вяло возмутился Трапп, закрывая глаза и отодвигаясь от неё как можно дальше.

Но гематома уже спала, крепко стиснув в кулаке его рубашку.

Когда Трапп пришел в себя, было уже далеко за полдень, и яркое солнце из распахнутых окон заливало комнату. Прислушавшись к своему состоянию, генерал с удовлетворением отметил, что от царапин не исходит боли и жжения, что его конечности не онемели, слюноотделение не повышено, а жар спал.

Кажется, это все-таки была обычная простуда, ничего смертельного.

Гематома, в его шелковой рубашке на обнаженное влажное тело, оглянулась.

— Очнулся? — спросила она и села в его ногах, подтянув колени к груди. — Приходил доктор, он сказал, что нет у тебя никакого бешенства. Ничего другого не мог придумать?

— Как прошла твоя поездка?

Она дернула плечом.

— Старик Мо — умирающая развалина. Он живет подаянием, все его дети покинули его. Я купила ему хижину на берегу и оставила все деньги, которые у меня были при себе. Джереми не возвращался к нему, и я не собираюсь больше это обсуждать. А ты почему в таком плачевном состоянии?

— Варкс устроил мне ловушку и бросил в яме с волками. Некоторые из них разодрали мне бока, я даже проворонил один укус. Потом мне пришлось долго сидеть в ледяной реке, чтобы смыть со своих ран волчьи кровь и слюну. И, кажется, простудился.

— Где теперь Варкс? — спросила Гиацинта, не удивившись.

— Ушел на запад с остатками людей.

— Ну и дурак, — подумав, решила горгона. — Что бы он выиграл, угробив тебя? Сам бы стал великим генералом?

— Наверное, он просто бесился, что из-за меня лишился хорошей должности при прирученном короле.

— Теперь он лишился вообще всего.

— Варкс не ожидал, что я выживу. Если честно, у меня было очень мало шансов.

— Никому нельзя доверять, — наставительно протянула горгона. — Ты, Бенедикт, как дитя малое. А что с волками?

— Я нашел звериную ферму с пустыми клетками. Какая-то сумасшедшая старуха разводила волков, заражала их бешенством и выпускала на волю. Она была уже мертва к моему приходу, и я спалил там все дотла.

— С разодранными боками палил?

— Ну не отступать же было обратно, — Трапп потянулся. — А еды нет? — спросил он.

Горгона встала, исчезла из виду и через пару секунд вернулась с подносом.

— Куриный суп, — объявила она с такой торжественностью, как будто лично вырастила, поймала, ощипала и сунула в кастрюлю эту самую курицу. — Верное средство от всяких болячек. Итак, вы поехали с Варксом, гвардейцами и бородатыми лесниками в Девичий лес?

Трапп попытался забрать у неё тарелку, но горгона только покачала головой, и пришлось постыдно открывать рот, пока она кормила его с ложечки.

— Куда подевались остальные, пока Варкс играл с тобой в кошек и мышек?

— Мы разделились.

— Сколько волков было в той яме?

— Семь.

После каждого ответа гематома одобрительно вливала в его рот ложку бульона.

— Варкс специально подготовил её для тебя или увидел яму и не удержался, чтобы не пнуть туда генерала?

— Думаю, второе. Вероятнее всего, эту яму выкопала та сумасшедшая старуха для того, чтобы смешивать в ней здоровых волков с больными.

— Что еще за старуха?

Трапп вздохнул.

— Кто теперь узнает? Я был полумертвым, когда добрался до её хижины.

— И на всякий случай всё сжег, не приходя в сознание? Молодец, Бенедикт, — развеселилась горгона. — Что за странного охранника ты себе раздобыл? Он выглядит таким тощим, что даже я, хрупкая, беззащитная женщина, его не боюсь.

— Кто под руку подвернулся, тот и встал на стражу. Лесники все еще прочесывают леса в поисках остальных волков. А вдруг Варкс захотел бы вернуться?

— И убить тебя, бедненького, больного, одинокого сиротку?

Гематома встала, унося пустую тарелку.

— Ты выглядишь лучше, чем вчера, — заметила она. — Мы уже можем отправиться в путь за моими бриллиантами? Я изрядно поиздержалась, и моя душа находится в унынии. Драгоценности мигом придадут ей бодрости. Кстати, ты знаешь, что на соседней улице живет самый известный в Пьорке ювелир?

— Да неужели?

— Я ни на что не намекаю… — томно протянула Гиацинта, приспуская с плеча ворот рубахи, — но ведь я так заботилась о тебе во время болезни!

— Накормила супом? Ах вот к чему это было, — рассмеялся Трапп, с удовольствием разглядывая нежную кожу, которая в лучах солнца казалась золотистой.

— Разве ты не хочешь отблагодарить меня за заботу? — спросила горгона, расстегивая пуговицы.

— Рискну снова прослыть бедненьким сироткой, — с сожалением произнес генерал, — но я весь состою из бинтов и кровоточащих ран.

— Жалкие царапины!

Гематома с разбегу прыгнула на кровать рядом с Траппом, отчего они оба слегка подскочили на матрасе. Она попыталась было прильнуть к генералу, но тут же отпрянула.

— Фу, — воскликнула, наморщив нос, — ты воняешь.

— Доктор мазал мои царапины обеззараживающей мазью.

— Страшно представить, из чего она сделана. Из дегтя? — Гиацинта откатилась на другой конец кровати и спросила у потолка: — Чем бы мне заняться, пока ты так бездарно валяешься?

— Кажется, уход за ранеными не входит в круг твоих интересов, — заметил Трапп, улыбаясь. — Разве ты не ощущаешь непреодолимую потребность промывать мои раны и читать мне романы вслух?

Гиацинта перевернулась на бок и уставилась на генерала, подперев голову рукой. Рубашка задралась до пояса, полы разъехались, обнажая левую грудь.

Никогда в жизни Траппа столь сильно не расстраивали его ранения, как в эту минуту.

— Я только одного не пойму, — пробормотала она задумчиво, — почему Варкс так беззаботно уехал, оставив тебя в яме?

— Семь бешеных волков, — напомнил ей Трапп.

— Надо было дождаться развязки, чтобы в случае чего тебя добить. Я бы именно так и поступила.

— Повезло мне, что это не ты пыталась меня убить.

— Ну, — она потянулась, — любому везению рано или поздно приходит конец.

Когда они добрались до Изумрудного замка, там командовал Большой Боб.

— Я великий генерал, — вопил мальчишка, размахивая деревянным мечом, — я меняю королей, как захочу!

— Я настоящий Джон! — отзывался его приятель. — Я поколочу придурка Стива!

— Я не придурок, я министр! — слышалось из кустов.

— Посмотри, до чего ты довел эту страну, — покачала головой горгона.

Трапп спешился, вопя во все горло:

— Большой Боб! Ты не боб, ты горох!

— Генерал! — младший брат пастуха Лорелеи с разбега бросился ему на шею. — Тебя опять сослали в ссылку? — с надеждой спросил он.

— Увы, дружок. Я просто ехал мимо.

— Я позову Лорелею, — и мальчишки умчались в сторону деревни.

Трапп оглянулся на недовольную горгону.

— Придется здесь задержаться.

— Как ты только терпишь этих мальчишек, — скривилась она. — По мне, так они совершенно невыносимы.

— Не любишь детей?

— А какой от них прок?

Она бросила ему поводья и направилась в сад.

— Хоть лопату возьми, — крикнул ей вслед генерал.

Он напоил и накормил лошадей, растопил очаг на кухне, смахнул пыль с углов.

— Генерал! — раздался женский голос снаружи.

Вопреки его ожиданию, это была не Лорелея, а пышнотелая Лиза, женщина, в чьих объятиях он провел не одну тоскливую зиму.

— Большой Боб вопит на всю деревню, что ты вернулся.

Она стала еще пышнотелее. Трапп сбежал по ступенькам вниз и с удовольствием расцеловал её.

— Я проездом.

— Рада тебя видеть, — Лиза тепло улыбнулась. — Твое появление очень кстати, я уж думала отправиться в столицу на твои поиски.

— Что-то случилось? — обеспокоился Трапп.

— Случилось! — еще одна улыбка, куда более широкая. — Я жду от тебя ребенка!

— Правда? — восхитился Трапп и осторожно обнял Лизу. — Дорогая, — завопил он, завидев горгону, появившуюся с весьма объемным баулом. — Я стану отцом!

Она скептически посмотрела на них.

— Мы этому рады? — недоверчиво вопросила она.

— Очень! — гордо провозгласил Трапп.

— Ну тогда поздравляю, — сгибаясь под тяжестью своего баула, гематома прошла в замок.

Трапп еще раз поцеловал Лизу.

— Поедешь со мной в город?

— Поеду. Перезимую с тобой. Малыш появится в марте, а в апреле я вернусь в деревню. Знаешь же, сколько тут дел весной. Позаботишься о нем? — и она положила руку на свой живот.

Трапп закивал.

— Мы выезжаем завтра утром.

— Тогда мне пора собирать вещи, — Лиза еще раз сверкнула ямочками.

Гематома уныло взирала на горстку овощей, которую достала из кладовой.

— А еды эта селянка с собой не принесла? — спросила она. — Лишь радостную весть?

— Мой первый ребенок! — Трапп привлек к себе горгону, уткнувшись подбородком ей в макушку. — Я даже боялся, что бесплоден.

— Пирога, например? Жаркого? Куска мяса?

— Разве это не чудо?

— Ты просто всегда спал со слишком опытными женщинами, — пояснила Гиацинта, запрокинув к нему голову. Она легко поцеловала его в губы: — Есть разные способы обойтись без всякого там потомства. А представляешь, если бы каждая твоя женщина родила бы тебе по ребенку?