Горгона и генерал

25

Был яркий и солнечный осенний день, и в прозрачном воздухе уже ощущалась близость зимы.

Траппу было холодно в парадном мундире, золотое шитье царапало шею, а войска, собранные Розвеллом и Своном, удручали своей неоднородностью.

В нормальные времена он бы в жизни не позволил этому сброду предстать перед королем, но сейчас выбирать не приходилось.

Хорошо, если обойдется без очередного кровопролития.

За его спиной собрались редкие представители влиятельных семей, выбравшие сегодня Траппа. Но многие предпочитали прятаться по домам, сказываясь больными, или спешно покидали столицу, надеясь пересидеть в загородных усадьбах смутные времена.

Небольшой отряд из ничтожного десятка людей появился со стороны тракта, и вскоре генерал уже смог различить высокую фигуру отца и приземистую — Джонни.

В полном королевском облачении щенок показался чужим и незнакомым, его черты лица сделались резче, он стал сильнее походить на старого короля Ричарда.

Трапп скосил глаза вниз, посмотрел на лужи и решил не слезать с лошади. Он как-нибудь потом заново присягнет королю.

— Ваше Величество, — он коротко поклонился из седла и не сдержал улыбки.

Джонни тоже улыбнулся в ответ, как улыбался генералу всегда, когда тот шумно заваливался во дворец, требуя вина, еды и «этого мальчишку, чтобы поиграть». Он тащил ему мечи, щиты и кинжалы со всего мира, учил стрелять и фехтовать, но Джонни оставался невыразимо далек от всего, что связано с оружием и войной. Он предпочитал музыку и рисование, чем ужасно бесил своего отца. «Сделай с этим что-нибудь», — требовал он у Траппа, и генерал таскал за собой наследного принца по борделям и скачкам, по казармам и портовым притонам, но Джонни зевал, маялся и страдал от скуки.

Могли ли десять лет с советником Траппом превратить щенка в короля?

Отец был старым придворным лисом, способным создать самую хитроумную интригу на пустом месте. Как король Ричард считал, что от его законного наследника мало будет прока, так и на Траппа не возлагалось особых надежд. Отец раздражался от его простодушия, неумения разбираться в политике и нежелания часто бывать в столице. «Всё, что у тебя есть, — говорил он, — это везение дурака».

Сейчас, глядя на улыбку Джонни и суровое лицо отца, Трапп ощутил себя листиком на ветру, которого швыряет по земле из стороны в сторону и от которого мало что зависит. Чужая сильная воля привела его в эту точку, и желание взбрыкнуть подступало к горлу.

«Всё хорошо, — попытался убедить он себя. — Ты искал Джонни, и вот он перед тобой. Совершенно невероятным образом живой и здоровый. Чудо, на которое ты не смел надеяться».

Но все равно было что-то невероятно унизительное в спокойном отцовском прищуре, как будто Трапп стоял перед всеми голым.

Какое-то движение произошло в задних рядах, раздался крик капитана Свона «Пропустите эту женщину», охрана разомкнулась, и вперед выехала Гиацинта во всем своем блеске.

На ней было бархатное темно-бордовое платье для верховой езды, кокетливая шляпка, в ушах сверкали алмазы, а грудь, традиционно, едва не выпрыгивала из низкого декольте.

В сиянии этой женщины не осталось ни следа от ночной надломленности, и она была столь прекрасна, будто не занималась любовью всю ночь до полного изнеможения.

Залюбовавшись изяществом безупречной осанки, Трапп не сразу заметил Шарля Стетфилда за её спиной.

Горгона подъехала ближе, легко слетела со своей лошади и без секунды сомнения присела в глубоком реверансе посреди осенней грязи.

— Гиацинта Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч приветствует подлинного короля, — громким, ясным голосом провозгласила она. — Я вдова маршала Стетфилда, Ваше Величество. Наша семья всегда была предана короне, и я являюсь истинным другом генерала Траппа. Нам пришлось разделить невзгоды ссылки друг с другом. Я предлагаю Вашему Величеству свою верность и свой дом. Фамильный особняк Стетфилдов готов к прибытию короля, — она лукаво улыбнулась, — на то короткое время, пока не освободится от захватчиков ваш дворец.

Розвелл закашлялся.

— У этой женщины странный способ залечь на дно, — едва слышно произнес он.

Джонни вопросительно посмотрел на Траппа. Тот пожал плечами.

— Почему нет? Мой собственный дом сейчас в плачевном состоянии.

Гиацинта вскинула глаза, встретилась взглядом с советником Траппом. Прищурилась. Отец поджал губы.

Интересно, где и когда они успели познакомиться?

— Это Шарль Стетфилд, мой пасынок, — Гиацинта поднялась, кивнула на бледного юношу и без всякой помощи снова оказалась в седле. — Прошу следовать за мной, Ваше Величество.

— Генерал всегда умел находить себе друзей, — посмеиваясь, заметил Джонни, чуть отстав от остальных.

— Не доверяйте этой женщине, — заметил советник Трапп, — она была шлюхой самозванца.

— Нет более стойких союзников, чем брошенные женщины, — философски заметил Розвелл.

— Кстати, генерал, — повернулся к молчащему Траппу Джонни, — когда я смогу вернуться в свой собственный дворец?

— Там засел Варкс со своими людьми, — ответил Трапп рассеянно. — Вы же знаете, что дворец был построен так, что его невозможно захватить снаружи. Дом Бронксов тоже продолжает держать осаду, они не ведут переговоров даже для того, чтобы поторговаться за жизнь Гарольда.

— Но среди Бронксов у Траппа тоже есть друзья, — заухмылялся Розвелл. — Его нынешняя невеста, юная Нита.

— Генерал планирует жениться? — заинтересовался Джонни. — Я помню его предыдущую свадьбу… как звали ту несчастную?

— Гризельда, — подсказал Розвелл и заржал.

— Сначала нам надо женить короля, — заметил генерал. — Могу пожертвовать своей юной невестой. Это будет хороший ход конем, который сможет примирить нас с Бронксами.

— Вопрос, нужно ли с ними мириться, — возразил Розвелл.

— Идиоты, — проворчал советник Трапп. — Не слушайте их, Ваше Величество. Сейчас не время для перемирий.

Джонни насупился.

Гиацинта закатила такой торжественный обед, как будто столица находилась на пике своего процветания.

— Господи, — сказал Джонни, уплетая за обе щеки, — сто лет так вкусно не ел.

Незаметная прислуга тенями скользила за их спинами, шустро меняя блюда.

Розвелл и Трапп сидели по обе руки от короля. Советник оказался напротив горгоны, и время от времени они бросали друг на друга осторожные взгляды.

Шарль Стетфилд находился дальше всех и вступать в беседу не торопился.

Кажется, пытки Варкса действительно нанесли ощутимый вред его здоровью, и на бледном лбу выступала испарина.

— Почему вы не связались со мной, Ваше Величество? — с отеческой ревностью спросил Розвелл.

— Советник Трапп не разрешил, — простодушно ответил Джонни. — Он сказал, что Бронксы в жизни нам не дадут уехать с Траппом к морю, и что наша наивность сродни глупости…

— Я не был наивным, — оскорбился Розвелл. — Я очень хорошо спрятал генерала.

— И оставил короля у Бронксов, — фыркнул советник Трапп. — Ладно хоть у меня хватило мозгов сообразить что к чему и помочь Его Величеству бежать. Жаль, что я еще тогда не добрался до Стива, но его слишком хорошо охраняли.

— Как давно вы вернулись из Джентри? — спросил генерал у отца.

— Примерно три года назад.

— После последней ссоры с Чарльзом?

— Этот мальчишка то и дело лез не в свое дело, — раздраженно отозвался отец. — Вынь и положь ему Бенедикта! Мне самому понадобилось очень много лет, чтобы разыскать тебя в Изумрудном замке. Представь мое разочарование, когда выяснилось, что ты десять лет только и делал, что пьянствовал и пас коров! Прозябал в нищете с чокнутой старухой…

— Эухения не старуха, — с достоинством возразил генерал.

— Какого черта ты превратился в деревенского медведя, вместо того, чтобы вернуться в столицу и начать бороться за свое честное имя? — спросил отец сердито.

— Так получилось, — кротко ответил Трапп, который и сам себе нередко задавал этот вопрос.

— Неудивительно, что пришлось тебя мотивировать, — проворчал отец.

— Что? — спросил Трапп.

Джонни глазами показал ему на Гиацинту.

Та высоко вскинула брови.

— Означает ли это, советник Трапп, — медовым голосом пропела она, — что моя опала и ссылка в Изумрудный замок — ваших рук дело?

— У советника всегда были сильные связи во дворце, — кивнул Джонни. — Он тогда сказал… как это было? «Если эта женщина не пробудит Бенедикта, то предлагаю считать моего сына мертвым».

Глаза горгоны стали совсем черными, однако улыбка — еще обворожительнее.

— Приму это как бесценный дар с вашей стороны, — произнесла она, и вовсе превращаясь в сироп. — Знакомство с великим генералом — честь для меня.

— В таком случае, — Трапп на всякий случай отодвинул от неё приборы, — покушение на жизнь госпожи Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч — тоже твоих рук дело, папа?

— Если бы оно было удачным, — невозмутимо ответил отец, — ты бы поехал в столицу мстить. Если бы неудачным, то вам бы пришлось ехать в столицу разбираться. В любом случае, оставаться в замке, куда однажды пришел убийца, было бы уже невозможно. Прошу прощения, — он холодно улыбнулся гематоме, — если причинил вам какие-то неудобства.

— Ну что вы, — отозвалась она ласково, — мне даже понравилось.

Трапп откинулся на стуле назад, с одной стороны испытывая страшное облегчение, с другой — сильную ярость. Новость о том, что новый убийца вряд ли объявится возле гематомы, грела душу.

— К тому же, — Гиацинта наклонилась вперед, — приятно знать, что советник Трапп отныне мой должник. И уж будьте уверены, я взыщу этот долг.

— Каким образом я оказался вам должен? — осторожно уточнил отец, тщательно скрывая удивление.

— Вы хотели видеть великого генерала в столице — и он в столице. Разве я не выполнила свою миссию, даже не подозревая о ней? — горгона встала. — Прошу прощения, у меня еще очень много хлопот. Шарль, друг мой, позвольте вашу руку.

Мальчишка с готовностью вскочил.

— Почему, — слабым голосом спросил Трапп, — из всех женщин этой страны ты выбрал именно эту?

— Никогда не видел кого-то более живучего, чем она, — отозвался советник насмешливо.

— Где вы вообще познакомились?

— У Крауча. Когда мы с Его Величеством вернулись в столицу, канцлер помогал нам, пока так бездарно не умер. Вот что бывает, когда живешь со змеей. Рано или поздно она укусит, ты знаешь это?

Трапп молча опустил глаза, не желая видеть хищное выражение на лице отца.

— Я хочу обратно в свою ссылку, — пожаловался генерал Розвеллу, когда вечер опустился на столицу и они остались вдвоем на страже покоев короля. — К своим коровам и выпивке.

— Ну, а с другой стороны, — заметил тот, — ходят слухи, что мой отец собственноручно задушил мою мать, чтобы жениться во второй раз на деньгах. Родителей не выбирают, мой дорогой друг. Чувствуешь себя идиотом?

— Не то слово, — Трапп удрученно сполз на пол, прислонившись спиной к стене. — Я-то думал, что вышел уже из того возраста, когда отец выбирает мне женщин.

— Надо сказать, у твоего старика нетривиальный вкус. Я чуть с лошади не упал, когда эта женщина как ни в чем не бывало появилась перед королем.