Горгона и генерал

21

Трапп рванул в сад с такой скоростью, что едва не снес дверь.

На траве Гиацинта сидела верхом на каком-то человеке и мелко колотила его кулаками.

— Трапп, — закричал Розвелл, — спаси меня от этой сумасшедшей!

— О, дорогая, — выдохнул генерал, примерился и ухватил её за талию, отрывая от бедняги. Гиацинта по инерции продолжала молотить руками и ногами по воздуху. — Все хорошо, — попытался убедить её Трапп. — Это друг.

— Он крался по саду!

— Я пытался быть незаметным!

Розвелл поднялся на ноги, стряхивая траву с одежды.

— Миссис Трапп, вы удивительно злобны для столь мелкого существа, — галантно провозгласил он.

От неожиданности горгона резко успокоилась и едва не вывалилась из рук Траппа. Он осторожно поставил её на ноги, продолжая сжимать её ладонь. Не хватало еще, чтобы она бросилась на Розвелла снова.

— Миссис Трапп? — повторила горгулья с отвращением. — Кто этот ненормальный, Бенедикт?

— Я совершенно не понимаю, почему ты так переживал о её безопасности, — заявил Розвелл. — Как по мне, надо переживать за безопасность её противников.

— Это Адам Розвелл, бывший начальник королевской охраны. Уже десять лет считается мертвым. — сказал Трапп, — А это Гиацинта Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч, бывшая фаворитка короля. Бежала вместе со мной из ссылки.

— Ну давайте всем об этом рассказывать! — возмутилась горгона.

— Оу, — Розвелл окинул её бесцеремонным взглядом, особо задержавшись на вываливающейся из пеньюара груди. — Много наслышан о вас. Наконец-то у нас король с хорошим вкусом, — обратился он к Траппу. — Джонни вечно тащил в свою постель булочниц и цветочниц. У Стиви другие критерии, верно… Что?!

Трапп так усиленно сигнализировал ему лицом, убеждая замолчать, что едва не окосел.

— Не поняла, — моргнула горгона.

— Давайте зайдем внутрь, — предложил Трапп.

— Кто такой Стиви? — спросила горгулья.

— Розвелл бредит. Тронулся умом от своих лишений.

— Я бы позавтракал, — сообщил тот, направляясь к крыльцу. — Значит, вы живете вместе?

— Наполовину. Это моя половина дома, а та — её, — объяснил генерал, — а Эухения печет пирожки с яблоками.

Паркер, разбуженный криками из сада, зашмыгал носом, увидев Розвелла.

— Я так рад, что вы с нами, — сообщил он, — в последний раз-то я вас видел, когда вы пришли арестовывать генерала.

Гиацинта переводила взгляд с одного лица на другое.

— Вы — бывший Варкс? Вы отправили Бенедикта в ссылку? — спросила она.

— О, не сравнивайте меня с Варксом, — отозвался Розвелл, — у нас совершенно разный стиль. Я бы выпил кофе, Паркер. Между прочим, этому вашему Варксу недолго осталось. Моим зайчикам поступил заказ на него — от кого бы вы думали?

— От Бронксов, — предположил Трапп.

— А точнее — от генерала Гарольда Бронкса.

— Мелковатые нынче генералы пошли. Мы со своими врагами расправлялись голыми руками.

— Госпожа Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч, — попросил вдруг Розвелл, заметно страдавший последние минуты. — Вы не могли бы надеть что-то менее прозрачное? А то, знаете, мысли разные в голову лезут. О вечности, о душе.

— Видите? — прошептала горгона Траппу на ухо. — Людям в голову мысли лезут. А вы во мне не то что женщину, человека разглядеть всё не можете!

И она отправилась наверх, покачивая бедрами.

— Чума, — глядя ей вслед, протянул Розвелл.

— Не то слово, — согласился с ним генерал, — Паркер, принесите нам кофе в гостиную.

— Итак, — выслушав краткий рассказ Траппа, резюмировал Розвелл, — Бронксы рвутся к власти и хотят уничтожить Варкса. Варкс стоит между ними и королем. А мы на чьей стороне?

— Все зависит от того, что там с Джонни.

— Мы должны были с ним встретиться через несколько недель после твоей ссылки, но на мой отряд напали по дороге из Изумрудного замка. Покрошили моих людей в капусту, не поверишь. Я получил множество ран, и меня подобрал цыганский табор. Когда я пришел в себя, король уже болел оспой, и стало понятно, что план старого короля разворачивается по сценарию. С одним исключением: настоящий Джонии как в воду канул. У нас было несколько резервных способов связи, и ни одним из них он не воспользовался. В то время мой дом сожгли, меня объявили мертвым, тебя искали в Гредаре, и я начал новую жизнь.

— Полагаю, ты спас мне жизнь.

— Сохранение твоей жизни было обязательным условием старого короля. Но что-то пошло не так.

— Мог бы и навестить меня хоть раз за десять лет.

— Ненавижу деревни. Думаю, что я тебя отлично заныкал. К чему были лишние телодвижения?

— Да уж, — проворчал Трапп. — В таком случае, как следует потрясем Стиви и посмотрим, что из него вывалится.

Ухмыляясь, Розвелл взял кружку из рук Паркера.

— Ты не думаешь, что мы не последовательны? Сначала сажаем на трон фальшивого короля, потом сами же его и свергаем?

— Напоминаю, что эту авантюру вы провернули без моего участия. Я пал невинной жертвой ваших интриг, — открестился Трапп.

— Потому что никто не мог предсказать твою реакцию. Ты помнишь, как старый король отправил тебя завоевать земли канагайцев, а ты вместо этого заключил мир и подписал договор о торговых отношениях?

— Я всегда мыслил с государственным размахом, — с удовольствием попивая кофе, провозгласил Трапп. — А ты береги Варкса, он нам еще пригодится. И передай ему, пусть через неделю устроит встречу горгоны и короля. Только на таких условиях, при которых она могла бы покинуть это свидание невредимой.

— Почему ты ей не скажешь, что король фальшивый?

— Потому что для неё это не имеет никакого значения. Гиацинта решительно настроена вернуть себе статус его фаворитки, невзирая на подобные детали его биографии.

— Для чего тебе вообще устраивать эту встречу, если ты планируешь завершить политическую карьеру Стиви?

— Потому что мне нравится исполнять мелкие прихоти этой женщины.

— Встреча короля и государственной преступницы на условиях её безопасности — это мелкая прихоть? — усмехнулся Розвелл. — Ты представляешь, сколько усилий нам с Варксом придется для этого приложить?

— Объясни Варксу, что ты бережешь его жизнь. Пообещай, что мы изведем Бронксов. Пусть он оценит все твое величие. Только не говори о наших основных планах, кто знает, может он привязан к текущему королю.

— Поучи меня интриговать, глупый генерал, — подмигнул Розвелл. — Тоже мне, мастер придворных многоходовок! Но что собираешься делать ты, пока мы будем стирать пятки, исполняя твои поручения?

— Возьму на себя самое сложное. Невесту короля. Раздобудь мне список её фрейлин.

Розвелл заржал.

— Генерал и его женщины! Вечно одно и то же! Но, Трапп, у меня только один вопрос. Зачем нам вообще всё это надо?

— Ну лично мне надоело быть предателем родины, а тебе мертвецом — нет?

— То есть, мы начинаем государственный переворот вовсе не потому, что тебе страсть как не хочется, чтобы одна злобная фурия вернулась в постель короля?

— По-твоему, я такой жалкий? — мрачно буркнул в ответ Трапп.

В гостиной появилась Эухения в кокетливом сером платье и с корзинкой в руках.

— Горячие пирожки! — свирепо рявкнула она.

За завтраком к ним присоединился Питер Свон, и воспоминания о минувших днях приобрели такой масштаб, что и Паркер бросил изображать из себя хорошего камердинера и сел вместе с остальными за стол.

— И вот, — рассказывал Свон, — наш великий генерал решил выбрать самую неудобную локацию для боя. «Нам будет плохо, — провозгласил он, — но врагам еще хуже»! Ночь, с оружием в зубах мы пробираемся через болота и слышим навстречу нам такое же чавкание!

— Противник решил так же, — подхватил Паркер. — Встретились две армии в одном болоте! Чуть не утопили друг друга от изумления.

Смеясь, Трапп перехватил задумчивый взгляд Гиацинты. Подперев щеку кулачком, она неподвижно сидела перед нетронутой тарелкой и внимательно смотрела на него. «Что?» — вскинув брови, беззвучно спросил он. Но горгона только покачала головой и тихо улыбнулась.

— Что с вами такое? — спросил он, выпроводив, наконец, гостей.

Гиацинта взяла его за руку и усадила возле себя на садовой скамейке.

— Я вдруг поняла, — сказала она, — что вы действительно были великим генералом.

— Простите? — озадачился он.

Горгона осторожно поднесла его ладонь к своим губам и легко поцеловала. Грустная и нежная улыбка вспорхнула на её губах, и в желудке Траппа что-то оборвалось и заныло, как будто его сильно ударили в солнечное сплетение.

— Вы были великим генералом, — повторила она с удивлением, — другом короля. Вам подчинялись армии. Вас любили женщины. У вас было все, Бенедикт, вы были на самой вершине. Как же так получилось, что вы потеряли десять лет своей жизни?

— Что это за мысли такие? — он обнял её за плечи. Гиацинта вскинула голову, ища его взгляда.

— Сколько вам сейчас, Бенедикт?

— Сорок два или около того.

— Между нами ровно двадцать лет.

— А это сейчас при чем?

— Не знаю, — Гиацинта легко погладила его по щеке, — мне вдруг пронзительно стало вас жаль.

Этого только не хватало!

Как могло получится, что его жалела девчонка-проныра, которая выросла на улице, не зная собственных родителей, и вся жизнь которой состояла из разного вранья?

Трапп уже потянулся, чтобы бездумно поцеловать её, как всегда делал, не находясь с ответом, но в последний момент остановился.

Возможно, в эту минуту одного легкого поцелуя для него оказалось бы слишком мало. Глаза Гиацинты, обычно матово-непроницаемые, влажно блестели, и сейчас в ней не чувствовалось обычной насмешливо-циничной брони, в которую она так любила заворачиваться. И эта её доверительная беззащитность, и проснувшееся в нем без всякого предупреждения волнение, грозили обернуться большой бедой.

Они были уже слишком близки друг другу, чтобы обойтись неприхотливой интрижкой, но за душу этой женщины не вступил бы в борьбу и сам дьявол.

И Трапп лишь прижался своим лбом ко лбу Гиацинты, подавляя неуместную внутреннюю дрожь.

— Дорогая, — тихо предложил он, — может, Порк пригласит Бэсси погулять по городу?

Держась за руки, как дети, они бродили под пасмурным осенним небом, и Гиацинта, стремительная, как кузнечик, вновь обрела свою обычную беззаботность.

— Почему-то, — рассказывала она, — наша труппа всегда держалась подальше от столицы. Мы колесили по окраинам, крошечным городкам, крупным деревням. Особенно мне нравилось на юге, там ощущается какая-то особенная беззаботность, правда? Сюда я впервые приехала уже в качестве жены Крауча, поэтому знаю город только из окна экипажа. Никогда не гуляла по нему пешком.

— Хотите посмотреть на своих коллег? — спросил Трапп, увлекая её в сторону торговых рядов и ярмарочных палаток.

— Медовые яблоки" — воскликнула она, крутя во все стороны головой. — В детстве я их воровала, как сумасшедшая. Посмотрите на те ленты — раньше мне казалось, что нет ничего прекраснее. А теперь я закопала драгоценности в земле. О, Бенедикт, может, нам послать кого-то за ними? Я клянусь, что мои кольца мне снятся по ночам и слезно просятся к мамочке!

— Возможно, чуть позже. Не удивлюсь, если в замке оставлена засада. Идите сюда, я угощу вас рыбным супом — здесь он удивительно вкусный.