Русская елка. История, мифология, литература (4-е издание)

Песня:

В лесу родилась Елочка, в лесу она росла;
Зимой и летом, стройная, зеленою была.
Метель ей пела песенки: спи, Елка… баю-бай!
Мороз снежком укутывал: смотри, не замерзай!
Трусишка зайка серенький под Елочкой скакал.
Порой сам волк, сердитый волк, рысцою пробегал…
Веселей и дружней
Пойте, деточки!
Склонит Елка скорей
Свои веточки.
В них орехи блестят
Золоченые…
Кто теперь здесь не рад,
Ель зеленая?
Чу! Снег по лесу частому под полозом скрипит.
Лошадка мохноногая торопится бежит.
Везет лошадка дровенки, на дровнях старичок.
Срубил он нашу Елочку под самый корешок…
Теперь ты здесь, нарядная, на праздник к нам пришла,
И много-много радости детишкам принесла.
Веселей и дружней
Пойте, деточки!
Склонит Елка скорей
Свои веточки.
Выбирайте себе,
Что понравится…
Ах, спасибо тебе,
Ель красавица!.. [см.: {23}: 2–3]

Это стихотворение не хуже, но, пожалуй, и не лучше многих других текстов о елке, которые на протяжении полувека ежегодно печатались в праздничных выпусках периодических изданий — как детских, так и взрослых. Однако именно ему (точнее, его фрагментам) суждено было стать нашей главной песней о елке. Напечатанная в «Малютке» пьеска в 1905 году привлекла внимание биолога и композитора-любителя Л. К. Бекмана, который, сократив ее, переложил на музыку те строфы, в которых говорится о судьбе елочки. Жена Бекмана, известная пианистка Е. А. Бекман-Щербина, записала мелодию, и они включили песенку в свой совместный сборник «Верочкины песенки», вышедший в 1906 году. О создании музыки к тексту Бекман-Щербина вспоминает:

Леонид как-то сел за рояль, посадил Верочку (дочку Бекманов. — Е. Д.) на колени и сочинил для нее песенку… из детского журнала «Малютка»… Верочка, обладавшая прекрасным слухом, быстро ее выучила, и, чтобы не забыть песенку, я записала ее, так как автор был на этот счет «неграмотным». Впоследствии мы оба стали сочинять для детей и другие песенки… Так возник наш сборник «Верочкины песенки», выдержавший в короткий срок четыре издания… А «Елочку» до сих пор поет вся детвора, и мало кто знает, что эту, ставшую почти народной, песню сочинил не музыкант, а кандидат естественных наук и агроном! [см.: {38}: 86–87].

С этого времени и началась жизнь «Елочки». Уже до революции ее пели на рождественских и новогодних праздниках, причем Бекмана долгое время считали автором как музыки, так и слов. Когда при советской власти елка после нескольких лет запрета была разрешена, вновь возникла потребность в песнях и стихотворениях о елке. В 1940 году составительница готовившегося «Детгизом» сборника «Елка» Э. Эмден разыскала настоящего автора слов песенки «В лесу родилась елочка…». Им оказалась Р. А. Кудашева[18].

Раиса Адамовна Кудашева (урожд. Гидройц, 1878–1964) — детская писательница, создавшая много стихотворений и рассказов, печатавшихся в журналах для детей [см. о ней: 99; 100; 150; 510; 511; 422]. Кудашева родилась в семье чиновника Московского почтамта, стихи писала с детства. После окончания гимназии М. Б. Пуссель некоторое время служила гувернанткой у князя Кудашева, за которого позже вышла замуж, преподавала в школе, а затем, не прекращая литературной деятельности, долгие годы работала библиотекарем. Первое ее стихотворение появилось в печати в 1896 году, после чего началось ее регулярное сотрудничество в детских журналах «Подснежник», «Малютка», «Светлячок», постоянным автором которых она являлась вплоть до революции 1917 года. Кудашева опубликовала около двухсот песен, стихотворений, сказок, рассказов для детей. Свои произведения она подписывала псевдонимами «А. Э.», «А. Эр.», «Р. К.», и потому многие годы ее имя было мало известно широкой публике. А между тем написанная ею книжка-картинка «Бабушка-Забавушка и собачка Бум» (1906) выдержала несколько изданий и пользовалась успехом у маленького читателя. Перу Кудашевой принадлежат также популярные сказки «Беда Петушка» (1915) и «Санки-самокатки» (1910). После революции произведения Кудашевой не печатались вплоть до предвоенных лет. Ее вспомнили только в связи с песенкой «В лесу родилась елочка…»: с указанием имени ее настоящего автора песенка наконец была напечатана в выпущенном в 1941 году сборнике [см.: {136}: 30–31].

К этому времени песенка уже воспринималась едва ли не как народная. Рассказывая ее историю, рецензент сборника «Елка» писала: «Многие из взрослых с детства помнят стих-песенку „В лесу родилась елочка“» [см.: {39}: 51]. Сама же писательница долго не знала о том, что написанные ею стихи стали популярной песенкой. Согласно бытующей легенде, в 1921 году она ехала в поезде, и ее соседки, две пожилые дамы, попросили свою внучку что-нибудь спеть. Девочка запела. И только тогда Кудашева услышала свою «Елочку» [см.: {194}: 4].

В 1958 году после долгого перерыва вышла книжка стихотворений Кудашевой «В лесу родилась елочка». Тогда же, накануне восьмидесятилетнего юбилея писательницы, с ней встретился корреспондент журнала «Огонек», описавший свои впечатления от этой встречи: «С белоснежными волосами, с приветливой улыбкой, в очках, сквозь которые смотрят живые глаза, она похожа на добрую бабушку из сказки» [см.: {8}: 32]. Несмотря на преклонный возраст, Кудашева все еще занималась литературой: писала повесть о мальчике, действие которой происходит в период Великой Отечественной войны. Во время этой встречи она передала для «Огонька» одно из своих последних стихотворений — и тоже про елку:

Опять ты зажглась,
новогодняя елка,
Опять ребятишек
В кружок собрала,
И звезды сверкают
В душистых иголках,
И песенка наша опять весела.
Нет лучше подарка, желанней и краше!
Тобой, долгожданной, любуемся мы,
Красавица елка, любимица наша,
Зеленое дерево белой зимы. [см.: {213}: 32]

К написанной Кудашевой песне «В синем море, на просторе» композитор Р. М. Глиэр написал музыку. За четыре года до смерти писательницы, в 1960 году, в издательстве «Малыш» вышла переработка ее сказки «Петушок» с рисунками М. П. Митурича, которая переиздавалась много раз; последнее (семнадцатое!) издание появилось в 1991 году.

И все же самым знаменитым ее произведением оказалась песенка «В лесу родилась елочка…». В. И. Глоцер, главный специалист по творчеству Кудашевой[19], пишет о ней:

Эта песенка навсегда осталась милой приметой детства. И такой всеобщей, какой бывают скорей не литературные, а фольклорные строки. <…> Песенку пели в детском саду, декламировали на школьной елке, разучивали к новогоднему празднику в домашнем кругу. Казалось, она существует вечно [см.: {99}: 31].

Ирина Токмакова, вспоминая о своем детстве, совпавшем с годами запрета на елку, пишет:

И конечно же, чтобы не подвергать нас, детей, опасности гонений, никто не возглашал «Рождество Твое, Христе Боже наш», а пели «В лесу родилась елочка»… [см.: {448}: 124]

После того как в конце 1935 года елка была разрешена, появилось множество новых песен о елке. Однако ни одна из новосозданных песен не затмила «Елочки» Кудашевой. Хором пели ее крестьянские дети в предвоенные годы в псковском захолустье [см.: {376}: 77]; ее неизменно включали в сборники-рекомендации по проведению елок; о ней писали как о песне, которую «многие из взрослых помнят с детства» [см.: {39}: 51] и т. д.

«Елочка» Кудашевой — не просто самое известное произведение про елку: она превратилась в текст, без которого наша жизнь кажется немыслимой. П. А. Клубков вспоминает ее как бы между прочим, по поводу, не имеющему никакого отношения ни к песенке, ни к ее автору, — как факт, не знать который человеку нашей культуры просто невозможно:

Мне трудно говорить об этих стихах, — пишет он о стихотворении своего друга. — Это стало просто фактом биографии. Ведь не будете же вы обсуждать поэтические достоинства и недостатки песни «В лесу родилась елочка»? [см.: {192}: 181].

Эта песенка действительно стала «просто фактом биографии» каждого из нас.

Встречаются попытки проанализировать текст песенки и объяснить причину ее неувядающей популярности. В. И. Глоцер разбирает ее текст, стремясь показать, «в чем секрет этих двадцати четырех строчек», которые на первый взгляд кажутся такими простыми и бесхитростными [см.: {99}: 36]. В какой степени анализ Глоцера достиг цели, сказать трудно, настолько привычными, органичными и естественными представляются нам строки, с которыми мы сроднились с детства. Думается, что «Елочка» Кудашевой в значительной мере способствовала тому, что у ребенка с самого раннего возраста, с его первой елки, возникает теплое отношение к этому дереву. Не исключено также, что именно она во многом повлияла на «явную и совершенно бессознательную перемену симпатий в отношении хвойных и лиственных» деревьев, которая, по словам В. В. Иофе, наблюдалась в ХX веке [см.: {171}: 249]. Эта песенка включила в себя все основные образы «елочной» мифологии, создававшейся на протяжении предшествующей истории елки в России: здесь и лес, в котором она родилась, и метель, поющая ей песенку, и мороз, окутывающий ее снежком, и старичок, везущий ее из лесу на детский праздник. И наконец — радующиеся ей дети.

В 1989 году Олег Григорьев написал стихотворную легенду о елочке, укрывшей своими ветвями Иосифа и Марию с Младенцем Иисусом от преследовавших их солдат царя Ирода. В ней он вспоминает и кудашевскую песенку, тем самым приписав елке христианскую символику:

Дала та ель спасенье
И кров семье святой,
Поем мы в День Рожденья
О елочке простой.
«В лесу родилась елочка,
В лесу она росла,
И много-много радостей
Детишкам принесла». [см.: {109}: 98–99]

Писатель и художник Владимир Шинкарев (автор знаменитых «Митьков», вызвавших культурное движение с тем же названием) создал юмористический цикл «Всемирная литература», который представляет собой комментированные иллюстрации к известнейшим произведениям мировой литературы. В этот цикл он включил и «Елочку» Кудашевой. Полагаю, что он имел на это все основания. Написанную им картину с изображением наряженной елки и нот к песенке Шинкарев снабдил пародийным «литературоведческим анализом»:

О елочке в песне повествуется исключительно в страдательном залоге, от нее требуется только родиться, расти и быть, а стихии, звери и люди позаботятся о ее судьбе; или, если по-другому оценивать эту судьбу, вовлекают ее в свой бесовский хоровод. Елочке свойственна, во-первых, женственность и пассивность… и во-вторых, несомненная онтологическая величественность при полном внешнем равнодушии… [см.: {512}: 373–374]

Об исключительной популярности кудашевской песенки свидетельствуют многочисленные пародийные переделки ее текста (порою непристойные), давно уже вошедшие в репертуар школьного фольклора. Приведу ряд из них в качестве примера:

1. В лесу родилась елочка,
А кто ее родил?
Четыре пьяных ежика
И Гена-крокодил.
2. В лесу родилась елочка,
На ней сидел шпион.
В одной руке винтовочка,
В другой — магнитофон.
Срубили эту елочку,
Упал с нее шпион,
Сломалася винтовочка,
Заглох магнитофон.
3. В лесу родилась елочка,
Под ней сидит бандит.
Он ждет, пока Снегурочка
Притащит динамит.
И вот идет Снегурочка
И тащит динамит.
Еще одна минуточка,
И елочка взлетит. [см.: {321}: 453–454]
4. В лесу родилась елочка,
А кто ее родил?
Зимой и летом Дед Мороз
Беременный ходил. [см.: {462}: 24]