Русская елка. История, мифология, литература (4-е издание)

Елка Ильича

В обширной детской лениниане, которая на протяжении нескольких десятилетий создавалась советскими писателями, специализировавшимися на конструировании канонического образа В. И. Ленина, два сюжета имеют прямое отношение к нашей теме: «Елка в Сокольниках» и «Елка в Горках». Нескольким поколениям советских людей рассказы о Ленине, присутствовавшем на детских елках, были известны едва ли не с младенчества. Их читали в детских садах, они включались в буквари, в школьные учебники и хрестоматии, они миллионными тиражами издавались в сборниках «Ленин и дети» (в 1983 году, например, тираж одной из таких книжек составил два миллиона шестьсот тысяч экземпляров [см.: {55}]). Создание и тщательная обработка произведений, в которых вождь мирового пролетариата и основатель Советского государства организует для детей елку, беспечно веселится с детьми и водит с ними хоровод вокруг разукрашенного дерева, вызывались необходимостью не только утвердить, но и постоянно поддерживать в детях культ «дедушки Ленина». У маленьких читателей или — чаще — слушателей этих произведений должно было возникать ощущение абсолютной естественности и правомерности описываемого события: ведь Ленин, как им постоянно внушалось, очень сильно любил детей.

Каждый из этих текстов — «Елка в Сокольниках» и «Елка в Горках» — имеет свою историю. Они возникли в разное время, основываются на разных событиях и разных источниках. Прежде чем был выработан их канонический вариант, оба текста тщательно и неоднократно редактировались. История их создания показывает, сколь строго в процессе формирования образа Ленина, идеализированного в человеческом отношении и безукоризненного в идеологическом плане, взвешивались и подтасовывались факты, фильтровались подробности и нюансы событий его биографии.

В основу «Елки в Сокольниках» положены воспоминания видного советского и партийного деятеля, сподвижника Ленина В. Д. Бонч-Бруевича. Эпизод о елке в сокольнической Лесной школе, на которой присутствовал Ленин, содержится в очерке «Нападение бандитов на В. И. Ленина в 1919 г.», который впервые вышел отдельной брошюрой в 1925 году в издательстве «Жизнь и знание». Через пять лет, в 1930 году, был опубликован цикл воспоминаний Бонч-Бруевича «Три покушения на В. И. Ленина», а год спустя увидел свет полный свод его «Воспоминаний о Ленине», который представляет собой довольно толстую книгу. В нем интересующий нас очерк имеет название «Нападение на Владимира Ильича Ленина в 1919 г.». Сюжетным центром этого очерка является не столько праздник елки, сколько эпизод нападения бандитов на машину, в которой Ленин ехал в Сокольники. Главная цель мемуариста состояла в изображении постоянных опасностей, которые подстерегали Ленина на его жизненном пути. И хотя в данном случае ему угрожали не враги, а простые бандиты, автору было важно донести до сознания читателей мысль о том, сколь часто Ленин подвергался смертельной опасности.

Как рассказывает Бонч-Бруевич, в конце 1919 года Н. К. Крупскую по настоянию Ленина отправили для поправления здоровья в Лесную школу, расположенную в Сокольниках. Ленин часто навещал жену, и однажды в конце декабря он предложил Бонч-Бруевичу отправиться в Сокольники вместе с ним, чтобы повидаться с Надеждой Константиновной, а заодно и принять участие в детском празднике елки. Ленин дал Бонч-Бруевичу деньги «для складчины» и наказал ему купить продукты и игрушки для елки: «…Доставайте, где хотите, пряников, конфет, хлеба, хлопушек с костюмами, масок, игрушек и поедем 24 декабря к вечеру» [см.: {54}: 370]. Выполнив наказ и приехав в школу, Бонч-Бруевич обнаружил, что Ленина там еще нет. Все с нетерпением поджидали его, дети отказывались начинать без него праздник, Надежда Константиновна беспокоилась. Появившийся наконец Ленин прежде всего попросил Бонч-Бруевича не волновать Надю, а потом рассказал ему о происшествии, случившемся с ним по дороге в Сокольники: на машину, в которой он ехал, напали бандиты, грозили револьвером, вышвырнули его и шофера из машины, оставив на дороге, так что им пришлось добираться до Сокольников «своим путем». Бонч-Бруевич немедленно вызвал по телефону отряд курсантов для охраны Лесной школы и, связавшись по телефону с Дзержинским, организовал срочные розыски машины, которую нашли брошенной в лесу.

А тем временем в школе проходит праздник. Ленин ласково беседует с детьми, вызывая у них полное доверие к себе, организует хоровод вокруг елки, поет с ними песни, играет в кошки-мышки. После того как на дереве зажглась иллюминация, устроенная местным электриком, «ликованию и радости детей не было конца, и все еще бодрей запели и закружились в дружном хороводе вокруг елки, которая переливалась разноцветными огоньками». Поскольку больше рассказывать о празднике было явно нечего, то автор снова и снова, слегка варьируя фразы, пишет о хороводе как главном елочном ритуале: «Вот опять и опять закружились вокруг елки, складно запели другую песню <…> и все понеслись быстрей и быстрей в радостном хороводе смеющихся и счастливых детей». Рассказ о елке в Сокольниках Бонч-Бруевич заканчивает фразой, характеризующей Ленина: «Ведь он так сильно и привязчиво любил детей!», после чего снова возвращается к теме о нападении бандитов и рассказывает, как проводилось расследование этого инцидента [см.: {54}: 374–376].

Несмотря на то что полностью мемуары Бонч-Бруевича были опубликованы в 1931 году, в самый разгар антиелочной кампании, эпизод о елке в Сокольниках не был из них исключен. По всей видимости, этому способствовал ряд причин: во-первых, речь шла о событиях давнего прошлого; во-вторых, их автором было авторитетное лицо, ближайший соратник Ленина; в-третьих, в контексте всего корпуса воспоминаний эпизод о елке составил небольшую и на общем фоне малозначимую их часть. И все же до «реабилитации» елки в конце 1935 года рассказ о празднике в Сокольниках продолжал оставаться лишь мемуарным эпизодом: «для детского пользования» он не употреблялся.

Однако сразу после того, как елка была разрешена, этот эпизод «отпочковался» от полного текста «Воспоминаний о Ленине» и в отредактированном и адаптированном для детей виде зажил самостоятельной жизнью, бесконечное количество раз переиздаваясь в сборниках «Рассказы о Ленине», «Ленин и дети» и др. Впервые переработанный для детей текст появился вскоре после опубликования в «Правде» статьи Постышева, когда срочно понадобились данные, подтверждающие правомерность возвращения елки. Уже в 1936 году под названием «Владимир Ильич на елке» он был включен в первое советское пособие по устройству елки. В этом издании текст Бонч-Бруевича помещен вторым по значимости материалом — после перепечатанной из «Правды» директивной статьи Постышева. В отличие от более поздних переработок, этот вариант еще тесно связан с первой его редакцией «для взрослых». Начав с того, что Ленин очень любил детей, Бонч-Бруевич рассказывает и о болезни Крупской, и о ее отъезде в Лесную школу в Сокольники, и даже дважды называет дату праздника, которая в поздних редакциях никогда не указывалась, — 24 декабря (то есть сочельник). Этот небольшой текст разбит на три главки. В первой дается завязка (замысел поездки); во второй рассказывается об обычае новогодней елки (ведь рассказ адресовался детям, которые росли в эпоху запрета на елку и потому не были с ней знакомы; впоследствии этот фрагмент был исключен за ненадобностью); в третьей говорится о самом празднике. Заключается рассказ фразой: «И мне хотелось бы, чтобы все дети знали, что сердце Владимира Ильича всегда билось за радость и счастье детей. Он их ценил и любил» [см.: {52}: 8].

Редактирование текста «Елки в Сокольниках», как показывают его издания разных лет, производилось неоднократно, и делалось это, по-видимому, как самим автором, скончавшимся в 1955 году, так и позже. В последующих вариантах из него полностью был исключен эпизод нападения бандитов на машину, в которой Ленин ехал в Сокольники. Действие начинается прямо с его обращения к рассказчику: «„Хотите, Владимир Дмитриевич, участвовать в детском празднике?“ — „Хочу“, — говорю». После этого Ленин передает Бонч-Бруевичу деньги на покупку продуктов и игрушек, причем если в первоначальных вариантах в речи Ленина сохранялось указание на то, что деньги даются «для складчины» (то есть являются лишь частью тех средств, которые потратятся на елку), то в последующих обработках Ленин говорит: «А на расходы вот вам деньги» [см.: {55}: 11–12]. Этим подчеркивалось, что Ильич все затраты на детский праздник взял на себя. Помещенный далее краткий рассказ о тяжелой материальной обстановке 1919 года имеет своей целью обратить внимание на щедрость Ленина, не жалеющего денег на устройство праздника для детей. О необходимости навестить Надежду Константиновну в одних вариантах упоминается («И поедем завтра к вечеру в школу Надю навестить» [см.: {53}: 54]), в других опускается, и в этом случае остается непонятным, откуда она вместе с сестрой Ленина Марией Ильиничной вдруг появляется на празднике, когда дело доходит до раздачи подарков.

Но самое главное — в переработанной для детей версии получает дальнейшее развитие тема «Ленин и дети». Ленин предстает здесь как талантливый педагог, сразу же берущий инициативу по проведению праздника в свои руки. Он с легкостью вовлекает детей в игровую ситуацию и моментально завоевывает их доверие: водит с ними хоровод вокруг елки, играет в кошки-мышки, снова ходит с песнями вокруг елки, рассматривает вместе с ними школьный зоологический уголок и т. д. «Ребята в восторге…»; «После игры завязалась беседа»; «Дети говорили с ним просто, и не чувствовалось никакого стеснения»; «Он быстро узнал их имена, и надо было удивляться, как он только не путал их»; «Владимир Ильич углубился в их дела, да так, как будто он всю жизнь только и делал, что занимался со школьниками». Рассказ оканчивается сообщением о том, что дети впоследствии писали Ленину письма, «а он, хотя был очень занят, всегда отвечал им» [см.: {55}: 14–15].

В версии для детей было подвергнуто редактированию и указание на дату события в Сокольниках. В тексте мемуаров праздник датируется дважды: в начале очерка о нападении на Ленина бандитов и в рассказе шофера о происшествии по дороге в Сокольники: «В сочельник, 24 декабря, — рассказывал мне шофер тов. Гиль…»; и несколько далее: «Ввиду сочельника народу на тротуарах было очень много» [см.: {54}: 378]. В первой переработке для детей 1936 года указание на время дается в речи Ленина, обращенной к Бонч-Бруевичу («…и поедем 24 декабря к вечеру Надю навестить» [см.: {52}: 5]). В последующих изданиях дата убирается: в адресованном детям тексте не следовало акцентировать внимание на том, что елка состоялась в сочельник, дабы не компрометировать Ленина, устроившего детям праздник как раз накануне Рождества. Поэтому событие вообще перестали датировать. Предполагалось, что маленьким читателям и так ясно, что празднование елки происходит в самом конце декабря — перед Новым годом, когда и принято устраивать в школе елки.

Воспоминаний Бонч-Бруевича о таком значительном эпизоде в жизни вождя, как устроенная им детская елка, оказалось недостаточно. Вскоре появилась обработка этого текста, сделанная детским писателем А. Т. Кононовым, который специализировался на создании легендарных текстов о Ленине [см.: {200}; 201], составивших «основное ядро его творческого наследия» [см.: {297}: 3]. Кононов приступил к работе над рассказами о Ленине в 1930‐е годы, а первое издание его «Елки в Сокольниках» появилось в то время, когда елка активно утверждалась в качестве одного из советских символов, который необходимо было подтвердить непререкаемым авторитетом. Впервые обработка Кононова была включена в сборник «Елка», вышедший в 1941 году. Проделанная им редактура эпизода о елке в Сокольниках была значительна и в высшей мере показательна: в его тексте события представлены не с точки зрения соратника Ленина, а глазами самих детей, учащихся сокольнической школы, где с самого начала и происходит действие рассказа: «За елкой недалеко было ездить. Тут же, в Сокольниках, выбрали дерево получше, покудрявее, срубили и привезли в лесную школу». Ребята наблюдают за тем, как школьные работники прибивают елку к двум накрест сколоченным доскам, а на следующий день с самого утра начинают поджидать Владимира Ильича, приставая к школьному завхозу (старому петроградскому рабочему, якобы знавшему Ленина еще до революции), приедет ли Ленин: «А что если Ленин не приедет?»; «А если метель будет, Ленин приедет все-таки? Или нет?» На это завхоз уверенно отвечает: «Раз Ильич сказал, что приедет, значит приедет!»; «Не приставайте! Говорю вам — раз он сказал, что приедет, значит приедет» [см.: {199}: 5].