Топить печаль в бушующем пламени

Глава 66

Вода и пламя нужны осиротевшему народу

«Я понятно объяснил?»

Сознание Сюань Цзи утонуло в белом тумане, в глазах потемнело, и до его ушей донесся детский голос.

Этот голос еще не успел сломаться, но звучал уже совершенно не по-детски. Он показался юноше знакомым. Из-за старых профессиональных привычек Сюань Цзи был очень внимателен к чужим речам. Услышав всего пару предложений, он сразу же понял, что этот ребенок слишком старался подражать взрослым. Мальчик говорил очень четко и в то же время намеренно подавлял финальные звуки, создавая иллюзию не по годам развитого чувства меры.

«Ты меня слушаешь?» — вновь спросил ребенок.

Вдруг, перед глазами Сюань Цзи прояснилось, и юноша увидел Млечный Путь.

Он пару раз моргнул и внезапно встревожился. Обычно моргание не доставляло людям никакого дискомфорта и уж точно не мешало обзору. Но Сюань Цзи сразу понял, что смотрел на звезды чужими глазами.

Затем раздался еще один рассеянный голос: «Слушаю, слушаю».

Мальчик, пытавшийся говорить как взрослый, вздохнул: «Чепуха, ты только что думал о еде. Ты будешь слушать меня или хочешь дождаться, когда Дань Ли применит свою секретную формулу в твоем море знаний? Я об этом не узнаю и никак не смогу ему помешать».

Сюань Цзи молчал.

Дело раскрыто. Инициатором этой странной аномалии, под названием «Суть воли небес», был не кто иной, как Дань Ли.

Стоило только мальчику упомянуть Дань Ли, как Сюань Цзи тут же опомнился. Эти детские голоса действительно были ему знакомы. Это был Его Величество и дух меча демона небес. Должно быть, он угодил в те времена, когда дух меча демона небес прятался у Линъюаня в спине, и они вынуждены были смотреть на мир одними глазами.

Похоже, он вновь оказался втянут в воспоминания духа меча.

Сюань Цзи ощущал себя крайне странно. Даже если это наследие «Бессловесной книги» Хранителей огня, то чем же занимались остальные тридцать с лишним его предков при жизни? Каждый день протирали штаны на дне долины Чиюань?

Поколения отбросов. Могилы пришли в упадок, за всю жизнь ни единого слова о любви, наследию грош цена, неужели все, что они сделали, было настолько не примечательным? Ах нет, они ведь передали ему древнюю поваренную книгу!

Вот только он ничего не мог поделать с этим бесполезным наследием. Каждый день он проживал воспоминания ребенка, жившего три тысячи лет назад.

Сюань Цзи хотел было развернуться и уйти. Он не желал смотреть на воспоминания духа меча. Во-первых, они казались юноше слишком личными, и ему попросту было стыдно подсматривать за своими предками. Во-вторых, у него не было никакого иммунитета перед Шэн Линъюанем. Всепоглощающая любовь и глубокая ненависть духа меча могли передаться и ему, а это очень повлияло бы на его повседневную жизнь.

Сюань Цзи вновь закрыл глаза и обратился к своему разуму, силясь вспомнить, как он сюда «вошел». Он планировал уйти отсюда тем же путем.

Вошел сюда... но как?

Сюань Цзи на мгновение растерялся. Подождите-ка, разве это не самая глубокая часть его моря знаний?

Ему впервые удалось нырнуть так глубоко, чтобы вновь встретиться с этим таинственным «наследием». Но ведь, в итоге, оно принадлежало не ему. Так откуда в его сознании взялись воспоминания духа меча демона небес?

И эти таинственные железные ворота, что много раз являлись ему во снах...

У Сюань Цзи возникла странная догадка. И железные ворота, и кроваво-красная печать, казалось, были связаны с этими воспоминаниями.

А тем временем, лента чужой памяти двигалась вперед.

«Но я так голоден… Нет, это ты голоден. Ты так голоден, что даже мне плохо», — жалобно бормотал маленький дух меча. Его речь казалась совершенно бессвязной.

Сюань Цзи на время застыл и лишь после понял, что именно сказал этот сорванец. Владелец меча и дух меча все делили поровну. Они еще не научились скрывать свои чувства друг от друга, и голод, похоже, тоже был общим.

Дух меча печально спросил: «Брат Линъюань, тетя Мэн Ся еще не начала готовить?»

Юный Шэн Линъюань приподнялся и огляделся. Угол обзора изменился, и Сюань Цзи обнаружил, что они находились в разрушенной деревне, а место, где лежал Его Высочество, было стогом сена. Вокруг не было слышно ни шума кур, ни лая собак. Поблизости стояло лишь несколько домов с соломенными крышами. Ветхие, они едва не шатались от ветра. Повсюду виднелись следы пожара.

Лишь звездное небо над головой было чистым, как вода.

Юный Шэн Линъюань отвел взгляд от ночного неба и вернулся к окружавшему их миру: стог сена был так высок, что с него открывался отличный вид на ближайшие дворы и соломенные хижины.

Они поселились в самой приличной из крестьянских усадеб. В «самой приличной» означало, что у них над головой хотя бы имелась крыша. И пусть она не могла полностью защитить их от ветра и дождя но, по крайней мере, проснись они среди ночи, и взгляд не упирался прямо в небо.

Императорский наставник Дань Ли, чье лицо всегда было скрыто за маской, стоял во дворе усадьбы и о чем-то настойчиво просил стражника. Рядом с ним стояла девушка-служанка, с ног до головы закутанная в плотную одежду. Ее лица тоже нельзя было разглядеть. Она одолжила у местных печь, чтобы приготовить обед. Должно быть, это и была та самая тетушка Мэн Ся, о которой только что упомянул дух меча. Она всюду следовала за армией и заботилась о ребенке.

В этот момент из-за стога сена послышался чей-то разговор. Юный Шэн Линъюань тут же пришел в себя и тайком оглянулся назад. Казалось, в теле этого ребенка был какой-то переключатель, приводимый в движение чужим голосом. Увидев незнакомца, Линъюань моментально вышел из лениво-лежачего положения и за секунду вошел в «рабочее состояние».

Сюань Цзи видел, как он быстро и бесшумно соскользнул со стога и опустился на корточки. Ни слова не говоря, мальчик поднялся на ноги и принялся отряхиваться, приводя в порядок одежду. После этого он вытащил кинжал, окинул взглядом свое отражение в лезвии клинка, быстро стер с лица золу и вытащил сено из волос. Закончив, мальчик выпрямил спину и вскинул подбородок. Потребовалось меньше минуты, чтобы юный наследный принц привел себя в порядок.

Дух меча насмешливо залепетал: «Старший брат Линъюань смотрится в зеркало и любуется собой, как не стыдно1!»

1 羞羞脸 (xiū xiū liǎn) — часто используется для описания милого выражения лица, когда ребенок чувствует себя застенчивым. Также используется, чтобы играючи поддразнить ребенка.

«Отстань! В Гуань-цзы говорится2: «Твои слова и действия должны вызывать доверие, твои одежды должны быть опрятными, и тогда твои подчиненные будут относиться к тебе с уважением», — маленький наследный принц спрятал кинжал и состроил серьезную мордашку. Он с легкостью пересказал текст книги духу меча, живущему в море его сознания. — Учитель сказал, что вода и пламя нужны осиротевшему народу, мы не можем их подвести».

2 «Гуань-цзы» — название совокупности древнекитайских философских трактатов различных авторов, живших в основном в IV— III веках до н. э. Название дано по имени Гуань Чжуна, главного министра царства Ци.

«Что еще за «контрабанда»?»

«Не «контрабанда», а «вода и пламя». «Вода и пламя» это… — Его Высочество наследный принц запнулся. Вероятно, он попросту забыл слова, а потому с невозмутимым видом продолжил выдумывать, — это значит иметь возможность пить воду и готовить на огне еду».

3 水火 (shuǐhuǒ) — огонь и вода, а 水货 (shuǐhuò) — контрабанда. Словосочетание 水火 (огонь и вода) также является частью фразы 救民于水火 (jiùmín yú shuǐhuǒ) — досл. спасти людей от невыразимых страданий. Кроме того, это же словосочетание имеет значение — жизненно необходимый, нужный как воздух; и в то же время может быть обозначением беды или катастрофы, непримиримой вражды.

— Пф, — фыркнул Сюань Цзи.

Будучи уже взрослым, Сюань Цзи не испытывал ненависти к детям. Он просто недолюбливал тех, кто вечно раскрывал рот в общественных местах и докучал всем своим нытьем. Стоило ему заслышать детский голос, как молодой человек тут же представлял себе сопливый нос, текущие изо рта слюни, неприятный молочный запах и стук ног по спинке автобусного кресла или сидения в поезде.

Это впервые, когда детский голос тронул его сердце.

Но вскоре он вспомнил о взрослой версии Шэн Линъюаня.

Как этот милый маленький мальчик мог вырасти и превратиться в старого дьявола?

Невероятные метаморфозы. Неужели великий педагог Дань Ли составил для него слишком асоциальный учебный курс?

Нарушительницей спокойствия оказалась деревенская женщина с пожелтевшим лицом. В одной руке она держала ребенка, завернутого в грязную пеленку, а другой тащила за собой такую же костлявую, как и она сама, овцу. Женщина о чем-то разговаривала с телохранителем принца. Юный Шэн Линъюань медленно обошел стог сена, негромко кашлянул и спокойно кивнул ей, а после обратился к своему охраннику:

— Маосань, в чем дело?

Стоило только женщине увидеть Шэн Линъюаня, как ее потухшие глаза, казалось, вспыхнули огнем. Она поспешно опустилась на колени и поклонилась до земли.

— Госпожа, пожалуйста, вставайте. Не нужно церемоний, — произнес Шэн Линъюань.

Маосань был усатым молодым человеком с прекрасной белозубой улыбкой. Он тут же наклонился к юному Шэн Линъюаню и сказал:

— Ваше Высочество, эта женщина хочет подарить вам молочную овцу.

«У нас будет молоко, мы сможем напиться вдоволь!» — радостно воскликнул невежественный дух меча.

«Не шуми», — прикрикнул на него Шэн Линъюань, и его взгляд упал на тощее животное. Глаза овцы были влажными, как обсидиан после дождя. Они мягко поблескивали в свете звезд и горящих факелов.

Мальчик снова перевел взгляд на женщину. Старые лохмотья едва прикрывали ее тело, видневшиеся из-под них тонкие запястья были туго обтянуты кожей. Похоже, эта овца — все, что у нее было.

Юный принц произнес:

— Спасибо, госпожа. Но большинство моих генералов — совершенствующиеся, они не нуждаются в пище. У нас достаточно провианта. Разве можем мы позволить себе брать еду у стариков и жителей этой деревни? Кроме того, мы все равно не сможем взять ее с собой в дорогу, нам предстоит очень долгий путь. Госпожа так добросердечна. Пожалуйста, оставьте ее у себя.

Обычно дети его возраста и двух слов связать не могли. Если они здоровались с кем-то по собственной инициативе, это уже считалось чем-то из ряда вон выходящим. Пусть юному Шэн Линъюаню не доставало мягкости, но он говорил четко и слажено. Неизвестно, было ли это следствием обучения у Дань Ли или того, что юному принцу пришлось расти в смутные времена.

Юный наследник не принял дар. Увидев это, женщина так разволновалась, что у нее на глаза навернулись слезы. Она снова повалилась на землю и принялась отчаянно кланяться.

Маосань быстро заслонил собой Шэн Линъюаня.

— Госпожа, не делайте этого.

Глядя на это, Сюань Цзи подумал, что эта женщина просто сумасшедшая. Своими действиями она только сильнее пугала ребенка.

«Братец Линъюань, что с ней? Она меня пугает», — произнес маленький дух меча.