Топить печаль в бушующем пламени

Глава 84

Покрытые пылью воспоминания, словно крошечные пузырьки, наконец, выплыли наружу.

Шэн Линъюань увидел, как Сюань Цзи со вздохом потер ладонь, на которой было начертано заклинание «чистых помыслов». Кожа под символами покрылась толстым слоем инея.

—Тебе ведь было велено не отвлекаться и выбросить из головы всю ненужную ерунду, — небрежно предупредил Шэн Линъюань. Ему показалось, что Сюань Цзи просто по неосторожности расслабился и потерял бдительность. — Заклинание «чистых помыслов» сможет пробудить человека, но ему не победить внутреннего демона. Даже если ты не видишь здесь ничего, что касалось бы непосредственно тебя, все равно нельзя быть таким легкомысленным.

Сюань Цзи снова вздохнул и накрыл свободной рукой свою замерзшую и почти утратившую чувствительность ладонь. Юноше казалось, что ее можно ампутировать, даже если просто по ней постучать. С минуту Сюань Цзи молчал.

Шэн Линъюань бросил на него еще один взгляд и внезапно засомневался. Сегодня они оба оказались в ловушке иллюзии. Кто-то из них определенно был здесь лишним. Точно ли все эти воспоминания были направлены на него?

— Если я правильно помню, ты появился на свет всего десять лет назад, в Чиюань?

Сюань Цзи замерз и крепко стиснул зубы. Все это напоминало ему ситуацию, где две страны находились в состоянии войны и никак не могли остановиться. Ему не оставалось ничего другого, кроме как с дрожью кивнуть.

— Что ты делал с тех пор, как оказался здесь?

— Сразу же по-по-поступил в университет, потом ра-ра-работал, — заикаясь, пробормотал юноша.

— Ты когда-нибудь сталкивался с какими-либо трудностями?

Конечно же, он сталкивался с трудностями. Когда он впервые оказался в этом мире, его тут же придавало иностранным языком и высшей математикой. Он провалил экзамены, и его результаты были отправлены домой, на подпись родителям. А после того, как он устроился на работу, гонка за эффективностью превратила его в загнанную собаку. Каждый день он сталкивался с беспокойными клиентами, а обещанная ежегодная премия больше напоминала премию Шредингера... Прежде, чем он успел хоть что-нибудь понять, Его Величество уже сделал свои выводы:

— Живя среди людей ты совсем позабыл о Шу1. Ты родился в достатке, думаю, у тебя все хорошо. У тебя когда-нибудь крали сердце?

1 乐不思蜀 (lèbùsīshǔ) — за весельем не вспоминать о Шу (по истории последнего царя дома Хань, который, предавшись удовольствиям в Лояне, забыл о своем царстве Шу) (обр. в знач.: забыть о родных местах, забыть о доме; самозабвенно веселиться, наслаждаться, забыв обо всем).

Сюань Цзи с силой скрипнул зубами, из-за чего юноша случайно прикусил язык, и его рот наполнился привкусом крови.

Шэн Линъюань решил, что тот попросту не понял, что означает «кража сердца», потому попытался перефразировать текст из увиденной по телевизору рекламы.

— У тебя когда-нибудь был объект воздыхания?

Сюань Цзи покачал головой.

— Странно, — отозвался Шэн Линъюань.

Но, не стоило забывать, что в мирное время десять лет пролетали, словно по щелчку. Сюань Цзи вырос в Чиюань. Он никогда не беспокоился о жизни, старости и болезнях. Если бы не вся эта ерунда, ничто в этом мире не представляло бы для него опасности. Он был совсем один. За его плечами не было ни тяжелого груза, ни усталости. Он всю свою жизнь посвятил развлечениям... Поразмыслив над этим немного, Шэн Линъюань пришел к выводу, что, кроме нехватки денег у Сюань Цзи не могло быть других проблем.

Может быть, именно из-за этого внутренний демон не смог найти его слабости и попросту отказался от этой затеи?

Тц... Хорошо быть молодым.

Его Величество, вернувшийся в мир три тысячи лет спустя, держал в руке дворцовый фонарь. Теплый, молочно-белый ореол, выхватывал из мрака красивый и изящный профиль молодого человека. Рождение Шэн Линъюаня было тщательно «спланировано», поэтому каждая черточка, каждая линия его лица были продуманы до мелочей.

Однако на него не стоило слишком долго смотреть. Можно было влюбиться.

— Ваше Величество, — внезапно выпалил Сюань Цзи, на мгновение очарованный этим неясным профилем. — Вы и дух меча…

— М? — склонив голову, отозвался Шэн Линъюань.

Сюань Цзи до глубины души поразил его вид. Мужество тут же покинуло его, и юноша замолк.

Вдруг, он услышал, как император из прошлого хрипло спросил:

— Клан Чжу-Цюэ обитал в долине Наньмин на протяжении многих поколений. Они когда-нибудь вступали в браки с представителями других кланов? У них остались потомки?

— Это именно то, что поданный хотел вам сообщить, — сказал Вэй Юнь, слегка прикусив губу. — Я встретил одного мужчину... Нет, представителя клана демонов. Он попросил меня передать вам сообщение. Он сказал, что их семья много лет хранила одну тайну, и теперь они хотят поведать ее вам.

— Кто это был?

— Глава клана бифанов.

Прослушав половину разговора, Шэн Линъюань из настоящего вспомнил, что хотел сказать Сюань Цзи и озадаченно посмотрел на юношу:

— Что ты там хотел сказать?

— Ничего, — взволнованно пробормотал Сюань Цзи и внезапно задал на удивление глупый вопрос, — в этом мире действительно существуют бифаны?

— Ты был рожден в гробнице Чжу-Цюэ. И ты спрашиваешь меня, существуют ли бифаны? — озадаченно произнес Его Величество.

Сюань Цзи промолчал.

— Да, я вырастил одного из них. Но вложить что-то в его голову оказалось труднее, чем двигать горы и моря. Он был таким же глупым, как и большинство представителей крылатых кланов. — сказал Шэн Линъюань.

Сюань Цзи почувствовал, что Его Величество хоть и указывал на тутовник, но все равно продолжал бранить акацию2.

2 指桑骂槐 (zhǐ sāng mà huái) — указывать на тутовник, а бранить акацию (обр. в знач.: говорить обиняками, намёками, не напрямик).

— Чжу-Цюэ была повелительницей всех птиц, после того, как Цзю Сюнь уничтожил ее клан, крылатые, во главе с бифанами, восстали против клана демонов. Жаль только, что эти отбросы оказались настолько глупы, что их сразу же подавили. В смутные времена клан бифанов провел в изгнании больше двадцати лет. Люди ненавидели их, демоны охотились за ними, их истребляли. Пережив падение, они превратились в ощипанных мокрых куриц... Ах, вот и все.

Пока он говорил, внутри иллюзии Вэй Юнь уже привел к Его Величеству главу клана бифанов.

В своем человеческом обличье глава бифанов оказался стариком семидесяти или восьмидесяти лет. Его голова была обернута куском рваной белой ткани, на груди красовалось алое перо, а на лице застыло выражение неизменной печали. Возможно, он все еще оплакивал прежнего хозяина3.

3 披麻戴孝 (pī má dàixiào) — надевать холщовую одежду в знак траура.

Глаза молодого владыки людей скользнули по красному перу. Но, словно ошпаренный, юноша поспешно отвел взгляд. Он трижды призывал старика «подняться и чувствовать себя свободно». Однако глава клана бифанов пропустил его слова мимо ушей и настоял на том, чтобы совершить перед юным правителем церемонию трех коленопреклонений и девяти поклонов4, неустанно повторяя «мой император».

4 三跪九叩 (sānguì jiǔkòu) — ист. коленопреклонение перед троном (обряд включал троекратное коленопреклонение с троекратным же прикосновением лба к полу, а также девять низких поклонов).

— Глава клана, прошу тебя, встань. Мы ведь всего лишь человек. Почему ты нам кланяешься? Тебе не о чем волноваться. Король демонов мертв, двум расам больше незачем воевать. Мы не станем преследовать вас... — беспомощно сказал император.

— Ваше Величество, — глава клана бифанов задрожал, и, стоило ему только открыть рот, как события приняли неожиданный оборот. — В вас течет кровь последнего представителя клана Чжу-Цюэ.

Сюань Цзи выслушал его нудный рассказ о натворившей глупостей принцессе демонов и внимательно посмотрел на Шэн Линъюаня:

— С самого начала... Вы все знали.

— Я никогда не нравился роду Чэнь. У меня и раньше были кое-какие предположения, но я не ожидал, что правда окажется настолько шокирующей, — старый дьявол поднял зажатый в руке фонарь и с большим интересом осветил заплаканное лицо главы клана бифанов. — Крылатые так любят рисоваться, что, кажется, вообще никогда не прекращают это делать. Этот старый хрыч был на редкость уродливым и жадным. Не знаю, может быть, именно поэтому он и стал главой клана бифанов.

Сюань Цзи нечего было на это ответить.

— Они воспитали меня. Хоть я и пробыл в животе представительницы рода Чэнь несколько дней, я так и не стал чистокровным человеком. Я родился с улыбкой на лице, огненными зрачками и печатью Чжу-Цюэ на груди. Это было подобно пришествию демона из древних легенд. Мое рождение обескуражило род Чэнь. Люди не желали меня видеть, и тогда Дань Ли придумал план: позволить этим глупым птицам «выкрасть» меня и растить в течение двух лет. Через два года печать исчезла, и я стал больше походить на человека. Учитель сделал вид, что, наконец, выяснил, где я нахожусь и поспешно вернул меня обратно к людям.

Шэн Линъюань с легкостью рассказывал об этой истории, но стоило Сюань Цзи услышать его слова, как у него ком застрял в горле. Он и представить себе не мог, что испытал Шэн Линъюань, когда впервые узнал о своем происхождении.

Однако, когда он приблизился к молодому человеку из прошлого, то обнаружил, что юноша лишь на мгновение опешил, а потом, цунь за цунем, начал оживать, словно застывшая глиняная скульптура. Казалось, будто бедняк, век страдавший от голода и холода, вдруг выиграл невероятный приз. Шэн Линъюань выглядел таким удивленным, он никак не мог в это поверить. Сосредоточившись, он нехотя обуздал свои эмоции и спросил:

— Что ты имеешь в виду, говоря, будто в нас течет кровь Чжу-Цюэ?

— Ваше Величество, — старый бифан не ответил, он рухнул на колени, скорбно завывая и кланяясь. — Ваше Величество, позвольте сказать!

— Чжу-Цюэ — мое божество. Волей судьбы их клан много поколений жил в долине Наньмин. Но в последние годы аура демонов иссякла, и даже потомки Чжу-Цюэ стали появляться на свет мертворожденными. Демоны были вынужден бежать, но покойный император неустанно преследовал их. Глава клана божественных птиц больше не мог этого выносить. Сжалившись, он сжег долину Наньмин, чтобы семьи людей и демонов стали равны и могли заботиться друг о друге. Он хотел остановить эту войну. Кто знал, что все это окажется его самой большой ошибкой. Король демонов Цзю Сюнь поступил с точностью до наоборот. Желая узурпировать власть в Чиюань, он воспользовался возможностью и как следует «отблагодарил» бога. Величайшим грехом главы клана стало то, что он сжег долину Наньмин. В конце концов, погиб и он сам и весь его клан. Это обернулось для нас десятилетиями хаоса и кровопролития.

Император нахмурился.

— Я знаю, что собирается сделать Ваше Величество, — воскликнул старый бифан, и мрак Южного кабинета вновь наполнился скорбным воем. — Тогда все в этом мире, кроме лишенной семи чувств человеческой расы, станут сильнее, воспользовавшись преимуществом темной энергии Чиюань. И много лет спустя разразится еще одна катастрофа. Если вы хотите, чтобы человечество жило в мире, Ваше Величество должен уничтожить остальные подобные вам расы. Но, Ваше Величество, неужели небо настолько слепо? Почему из-за завышенных амбиций кучки людей должен расплачиваться весь мир?