Топить печаль в бушующем пламени

Глава 35

Наконец-то он узнал о происхождении маленького демона. Какая же это запутанная история.

Десять лет взлетов и падений. Суматошная жизнь простого человека, работа и бедность1 под конец месяца. Чемпионат мира и ночные перекусы. Речные раки, шашлыки в университетском городке и малатан2, которым от всей души наслаждались туристы со всего мира. Что до всего прочего, он быстро привык тщательно исправлять ошибки в написании традиционных иероглифов, всегда ладил со своей «семьей», тайно наблюдал и подражал поведению других молодых людей. Он учился играть в их игры, модничал, шутил, курил и периодически пополнял словарный запас популярными словечками. Он родился и вырос среди хаоса, на алтаре в глубине долины Чиюань.

1 捉襟见肘 (zhuōjīn jiànzhǒu) потянешь за полу ― видны локти (обр. не сводить концы с концами, бедствовать).

2 麻辣烫 (málàtàng) малатан (блюдо сычуаньской кухни).

Шэн Линъюань вдруг кое-что понял и испугался. В это время Сюань Цзи уже успел познать всю глубину моря жестокости. Истинный огонь Чжу-Цюэ вспыхнул белым светом, уничтожая ядовитые миазмы, и юноша внезапно вырвался из оков. Из его руки вылетела длинная огненная цепь и обрушилась на голову Шэн Линъюаня.

Мысли Сюань Цзи метались как сумасшедшие, мешая трезво оценивать ситуацию. Белое сияние и черный туман столкнулись друг с другом. В это же самое время снаружи грянул гром, сотрясая окна на более чем тридцати этажах. Они оба опомнились одновременно — это же высотное здание в самом центре города!

Наконец, они разделились. Сюань Цзи оказался спиной к окну, а Шэн Линъюань поднял руку и прижал ладонь к двери гостиничного номера. Их реакции были на удивление слаженными. Почти полностью идентичные, черный и белый амулеты одновременно появились на двери и оконном стекле. Охватив половину комнаты, амулеты соединились друг с другом, образуя изначальную сферу3, надежно отделившую все внутреннее пространство номера от внешнего мира.

3 Тайцзи – великий (изначальный) предел (до выделения сил инь - женской и ян - мужской), высшее начало, начало всех начал.

В комнате раздался грохот. Лицо Шэн Линъюаня побелело. Сюань Цзи слегка повернул голову, и тонкая струйка крови потекла из его уха.

Взаимопонимание, которое они оба так старательно поддерживали, мгновенно рассеялось. Мимо них по коридору, с чемоданами в руках, пронеслись пассажиры «красноглазого рейса». Звук шагов исчез в лифте. Никто из этих людей не знал, что происходило за тонкой деревянной дверью.

Духи столпились у собрания памятников. Под командованием Дао И, мечи образовали массив, пытаясь защитить оставшиеся стелы, две из которых уже сломались. Кровавая луна выглянула из-за вершины горы, освещая алтарь, сокрытый в глубине долины.

Но вдруг, под изумленными взглядами всех присутствующих, третья стела тоже оказалась стерта с лица земли. На этот раз все произошло настолько быстро, что никто даже опомниться не успел.

Связь Сюань Цзи и Шэн Линъюаня нарушилась. Двое мужчин стояли менее чем в десяти метрах друг от друга, лицом к лицу, один у двери, другой у окна. Гостиничный номер вокруг них превратился в руины.

— Я очень уважаю вас, Ваше Величество, — нарушив молчание, произнес Сюань Цзи. — Я думаю, что человек, закончивший Великую битву Цзючжоу настоящий герой. Даже если вы вечно ведете себя как подонок.

В ярком белом свете зрачки Шэн Линъюаня то сужались, то снова увеличивались.

Удивленное выражение исчезло с его лица, молодой человек улыбнулся и сказал:

— Мне действительно жаль.

Сюань Цзи показалось, будто он только что пережил землетрясение. В ушах у него не переставая звенело, к тому же они еще и кровоточили. У юноши кружилась голова. К середине ночи постояльцы почти заполнили всю гостиницу. Может, их количество не превышало и тысячи человек, но все же в здании было слишком много смертных. Даже великий дьявол воздержался от каких-либо действий4, прекрасно понимая, что установленный ими шаткий барьер не годился для сражений. Сюань Цзи на мгновение замер. Ничего не сказав, он подобрал пакет с фаст-фудом, открыл дверь и вышел.

4 投鼠忌器 (tóushǔjìqì) бросил бы камень в крысу, да боится перебить посуду (обр. в знач.: воздержаться от действия, из страха перед последствиями; опасаться причинить вред невинным).

Шэн Линъюань вежливо посторонился, пропуская его, и Сюань Цзи боком выбрался из номера. Шэн Линъюань не сводил с него глаз до тех пор, пока запах маленького демона не исчез за дверями лифта. Затем молодой человек, наконец, отвернулся, и на его губах заиграла улыбка. Он поднял руку, и черный туман растекся по разрушенной комнате. Разделившись на мелкие клочья, туман проник в сломанную ими мебель. Казалось, разбитые предметы сами по себе собрались вместе, принимая первоначальный вид. Когда они покинут гостиницу, никто ничего не заметит.

После тщательного ремонта черный туман исчез, будто его никогда и не существовало. Половина декоративных растений за пределами номера мгновенно погибла, и даже маленькое насекомое, лежавшее в цветочном горшке, внезапно перестало двигаться. Под легким дуновением ветра оно превратилось в пыль.

Шэн Линъюань расслабил плечи, прислонился спиной к двери и посмотрел на шумевший кондиционер. Он все еще хотел его заткнуть.

Наконец-то он узнал о происхождении маленького демона. Какая же это запутанная история.

Согласно историческим записям, междоусобную войну в Цзючжоу начал император Пин, Шэн-цзюнь.

Авторы учебников, написанных более поздними поколениями, приписывали ему только две роли: свирепый, жадный карьерист или беззаботный глупец.

Но на самом деле, неправильно было обвинять смертного в войне, продлившейся так долго.

Это касалось только тайн древности. Нынешние поколения вообще ничего о ней не знали.

Три тысячи лет назад Большой каньон назывался вовсе не «Чиюань», а «Долина Наньмин», и был местом обитания клана Чжу-Цюэ.

У священной птицы Чжу-Цюэ был особый статус. С одной стороны, ее уважали демоны, а с другой, человеческая раса считала ее богом-хранителем южных земель. Строго говоря, это был особенный клан демонов, к представителям которого относились как к божествам. Чжу-Цюэ поклонялись в храмах на протяжении многих поколений, она даже вошла в число четырех святых5.

5 四圣 (sìshèng) – четверо святых; обозначение различных четырех элементов, имеющих вес в китайской культуре. Здесь, в контексте, четыре священных зверя (четыре мифологических существа в китайской астрономии) – Лазурный дракон Востока (Цинлун), Красная птица Юга (Чжу-Цюэ), Белый тигр Запада (Бай Ху), Черная черепаха Севера (Сюань-у).

Говорили, что на дне долины Наньмин лежало озеро, полное раскаленной магмы. Ни одно живое существо, кроме Чжу-Цюэ, не могло к нему приблизиться. Это был естественный ров, рубеж, отделявший человеческую расу от расы демонов. Обе стороны неплохо жили порознь, никак не касаясь друг друга.

Начало Великой битвы было сродни стихийному бедствию.

Перед первым сражением в Наньмине случилось сильное землетрясение. Говорили, что оно перевернуло вверх дном всю долину. К северу от столицы людей и к югу от столицы демонов толчки ощущались особенно сильно. В то время в мире произошло много странностей. Зимой лед в столице демонов был на два цуня толще, чем в предыдущие годы. На следующий год, в апреле, когда природа уже вовсю благоухала, ивы в клане демонов еще даже не покрылись листвой.

На третий год, по неизвестным причинам, температура в долине Наньмин сильно упала, и сверхъестественная сила клана демонов начала истощаться.

Демоны сильно отличались от людей. Они не могли выжить, просто возделывая землю. Некоторые из них, особенно представители благородных видов, испытывали трудности с потомством. Из-за изменения климата и потери сил число новорожденных в те времена резко сократилось. Более сорока процентов их детей родились мертвыми.

Долина Наньмин остывала, бушующее пламя становилось менее жестоким. Многие кланы демонов пожертвовали своими способностями, чтобы пересечь границу. Они хотели перебраться на территорию людей и начать зарабатывать на жизнь. Но люди столкнулись с той же проблемой. Им не нужна была «сила», однако, они тоже хотели есть. На земле начался голод.

Все, у кого была еда и одежда, становились «друзьями, пришедшими издалека». Но те, у кого нечего было взять, становились «незваными гостями». Кроме того, люди и демоны были слишком разными. Тысячи лет они жили вдалеке друг от друга, и не было ничего удивительного в том, что у них возникали конфликты.

Чжу-Цюэ, божественная птица из долины Наньмин, оказалась меж двух огней.

Глава клана Чжу-Цюэ ничего не мог с этим поделать. Наблюдая за столкновениями, что каждые три дня вспыхивали с обеих сторон, он предвидел риск большой войны. Он обратился к огненному клану с просьбой насильно поджечь долину Наньмин и вновь отделить демонов от людей.

В это время, одержимый жаждой величия и славы император Пин совсем потерял рассудок. Он совершил крайне аморальный поступок. Это стало причиной того, что более поздние поколения часто выливали на его голову горшок с дерьмом. Он создал «войско, подавляющее мятеж». Полностью состоявшее из монахов, оно было нацелено на демонов, пересекших долину Наньмин. Лишенные возможности вернуться, они использовали свое численное превосходство, чтобы убивать и охотиться. Тогда Шэн-цзюнь огласил указ: «Если кто-то из клана демонов хоть на полшага ступит на территорию императора, он будет немедленно убит».

Король демонов и его подчиненные кипели от злости. Восемьдесят одна его армия была готова сражаться.

В те времена король демонов был действительно известен своей свирепостью. К тому же, он совершенно не верил в богов. Будучи запертым «богом» в долине Наньмин, он притворился, что склонил голову, но, воспользовавшись случаем, организовал заговор и истребил весь клан Чжу-Цюэ.

Обрушение храма погрузило мир демонов в хаос.

В тот день долина Наньмин окрасилась кровью Божественной птицы. Король демонов захватил власть, и его армия преодолела барьер. Так началась первая битва императора Пина, в которой погибло боле ста тысяч воинов с обеих сторон, включая самого императора. С тех пор долина Наньмин была переименована в «Чиюань».

Но к концу войны, когда даже когда король демонов пал, огонь Чиюань все еще продолжал гореть.

По слухам, причина, по которой клан Чжу-Цюэ охранял долину, заключалась в том, что пламя Чиюань на самом деле являлось источником «темной энергии». Те, кто контролировал его, могли контролировать демонов. Если Чиюань не усмирить, огонь и тьма поглотили бы всех живых существ. За исключением смертных, чьи семь отверстий от рождения были непроницаемы, все кланы оказались бы во власти темной энергии, и войны никогда бы не прекратились. Это было правдой. Даже сам император не мог с уверенностью сказать, стоило ли обвинять богов в том, что все живые существа с незапамятных времен привыкли совершать зло.

Тем не менее, долина действительно была благословением для всех существ, кроме людей. Это также послужило причиной тому, что у смертных не было сил сопротивляться, когда король демонов захватил Чиюань.