Топить печаль в бушующем пламени

Глава 79

— Брат Линъюань!

У Ван Цзэ глаза на лоб полезли. Эта кукла была не такой, как остальные, созданные будто для дома с привидениями. Ее тоже вырезали из дерева, но это была поистине тонкая работа. Все ее суставы были точь-в-точь как человеческие. Ее обсидиановые глаза мерцали, как высококлассное стекло, а цвет лица казался невероятно естественным. Даже ее волосы выглядели как настоящие.

На кукле был простой серебристо-голубоватый халат, а на поясе висела белая нефритовая подвеска. Хотя пропорции ее тела были немного преувеличены по сравнению с реальными людьми, черты кукольного лица были невероятно точными. С первого же взгляда становилось понятно, что эта кукла как две капли воды похожа на Чжичуня.

Но это… что это, черт возьми, такое?

Вдруг, деревянная кукла дернулась, почти выскользнув из рук Янь Цюшаня, но тут же оказалась поймана черным туманом, окутавшим ее тело, словно змея.

— Пустая кукла?

Схваченная черным туманом, кукла нехотя повернулась к Шэн Линъюаню. Похоже, малыш узнал Его Величество. На маленьком, вырезанном из дерева личике тут же отразилась смесь недоверия и страха. Черный туман выхватил куклу из рук Янь Цюшаня и подвесил в воздухе. Шэн Линъюань одарил ее долгим взглядом и осведомился:

— Где твой хозяин?

— Подожди минуту, — Янь Цюшань, шатаясь, встал между Шэн Линъюанем и деревянной куклой. Мужчина задыхался. Прижав ладонь к левому боку, он внимательно всматривался в маленькое личико. — Ты... Кто ты?

Но деревянные губы плотно сомкнулись, не желая говорить. В каменных глазах, казалось, таилась вся тяжесть его души.

И Янь Цюшань неотрывно смотрел в эти глаза. Его спокойные черты заметно исказились, и с лица пропало всякое выражение. Долгое время спустя мужчина, наконец, выдавил из себя слова:

— Кто ты такой, в конце концов? Почему ты спас меня? Ты... Ты и... Ты и...

Он хотел спросить: «Что связывает тебя с Чжичунем?». Но имя «Чжичунь» превратилось в запретное заклинание, которое ни в коем случае нельзя было произносить.

Сюань Цзи сложил крылья, рухнул вниз и, приземлившись, похлопал Янь Цюшаня по плечу, а затем повернулся, чтобы посмотреть на деревянную куклу. Он оказался невероятно отзывчивым и тут же спросил:

— Кто управляет пустой куклой? И что связывает тебя с Чжичунем? Почему ты используешь чужое лицо? Хм…

Сюань Цзи внезапно нахмурился. Он вырос в компании ржавых инструментальных духов, и даже его помощник, Дао И, был одним из них. Юноша не мог определить, кто есть кто, опираясь лишь на внешние данные. Он узнавал их, полагаясь на собственные ощущения и ауру.

И теперь его безошибочный «радар инструментальных духов». сигнализировал о том, что куклой управлял Чжичунь.

Клинок, что являлся его телом, был уничтожен, а ярость темного жертвоприношения завершила начатое. Он своими собственными глазами видел, как Небесное Бедствие… погребло Чжичуня под собой.

Мысли Сюань Цзи метались из стороны в сторону. Наконец, решившись, он тут же приказал Ван Цзэ связаться со своими сослуживцами и, пользуясь тем, что тот отвлекся, а командир Янь заведомо был не в себе, езко вытянул руку и ударил Янь Цюшаня по шее, тем самым оглушив его.

Расплавленный металл, что тек по венам Янь Цюшаня, мог защитить его от людей с особыми способностями, но перед столь внезапными атаками он оказался бессилен. Мужчина рухнул, как подкошенный, не успев произнести ни звука. Сюань Цзи поспешно подхватил его, а после вручит несчастного в руки ошеломленного Ван Цзэ.

— Директор Сюань, ты…

Сюань Цзи отмахнулся от него и наполовину присел на колени. Опустив глаза, он с осторожностью, с которой совсем недавно убегал от древних демонов из «Каталога гор и морей», окутал куклу божественным сознанием:

— Я спрошу тебя кое о чем. Ты ведь Чжичунь, верно?

Глаза деревянной куклы внезапно расширились.

— Что?! — ошеломленно выпалил Ван Цзэ.

Опасаясь, что громкие разговоры могут разбудить Янь Цюшаня, Сюань Цзи погрозил Ван Цзэ пальцем и вновь обратился к кукле:

— В моем доме десятки древних мечей. Все они давно заржавели, но я никогда в них не ошибался. Я думаю, что ты — Чжичунь... Или ты — пустая кукла, которой манипулирует Чжичунь. Где твое истинное тело?

На лице деревянной куклы отразилось удивление.

— Ты…

— Перестань валять дурака, — Шэн Линъюань внезапно вклинился в разговор, перебив юношу. Черный туман тут же обвил куклу за шею и вновь поднял ее в воздух. — Оружие сломалось, и заключенный в него дух исчез. Но «Чжичунь» был особенным мечом. В печи было больше одного клинка, тогда ему просто повезло убежать от смерти. Но неужели он сумел бы выжить и после того, как на него обрушилась ярость темного жертвоприношения? Это всего лишь маленький дух меча, неужели он действительно бессмертен? Похоже, я зря учил тебя использовать божественное сознание.

— Погоди, не надо... Я действительно не узнал в нем тот потерянный инструментальный дух, — Сюань Цзи вскинул руку, попытавшись остановить черный туман. — Чжичунь был посмертной работой Вэй Юня, результатом его последнего, отчаянного усилия. Поскольку у него было много клинков, может быть, существовали и другие способы. Вероятно, эту пустую куклу создал сам Вэй Юнь…

Шэн Линъюань был слишком ленив, чтобы выслушивать его «может быть»:

— Это невозможно. Уйди с дороги.

Ван Цзэ стоял в стороне, переводя взгляд с одного спорщика на другого. Он понятия не имел, кого из них следовало бы послушать. Ван Цзэ колебался, но, в конце концов, чувства взяли над ним верх:

— Э-э-э... Это... Давайте спросим еще раз. Директор Сюань... Твою мать!

Прежде, чем мужчина успел договорить, он увидел, что черный туман в руках «духа меча» превратился в шип. Шип ринулся прямо к Сюань Цзи, силясь остановить его. К счастью, у Сюань Цзи были отменные рефлексы, юноша поспешно отдернул руку, и туман разъел лишь манжету его светло-серого свитера.

На лбу Сюань Цзи вздулись вены.

— Шэн Сяо!

Он понятия не имел, почему Его Величество так верил в то, что, если разрушить клинок, дух внутри обязательно умрет. В прошлом у духа меча демона небес был только один клинок. Но даже несмотря на это, разве он не дожил до шестого года Цичжэн? Упрямство этого могущественного старика переходило все границы!

Шэн Линъюань был слишком ленив, чтобы просто «спокойно спросить». Заклинание пустой куклы родилось из шаманского проклятия. Хоть эти жалкие отбросы и использовали его, но когда-то давно Его Величество собственноручно усовершенствовал эту технику. До того, как угодить в ловушку Вэй Юя, марионетка матушки Юй собственноручно подожгла себя, наплевав на свои выдающиеся способности. Но так как этот человек осмелился красоваться перед ним, не стоило винить Шэн Линъюаня за то, что он вознамерился проникнуть в божественное сознание того, ко управлял куклой. Как только кукла попала в его руки, темная энергия демона небес немедленно просочилась в семь отверстий ее тела.

Сюань Цзи охватило нехорошее предчувствие, но он никак не мог унять злость.

— Проявите же снисхождение!

Видя, что черный туман вот-вот разорвет тело куклы, он вдруг заметил на ее шее золотое сияние. Шэн Линъюаня будто ужалило. Золотое сияние без труда разрезало черный туман. Пользуясь возможностью, деревянная кукла что-то пробормотала себе под нос и, избавившись от тисков, исчезла в золотом свечении.

Убегая, кукла обронила деревянную табличку, и Шэн Линъюань тут же подхватил ее. Но стоило ему только опустить глаза, как лицо Его Величества внезапно застыло.

— Древо пера золотого ворона1…

1 金乌 (jīnwū) — поэт. солнце (букв. золотой ворон).

Древо пера золотого ворона — это священное дерево, которому древние гаошаньцы приносили дары и подношения. Оно было полностью черным, но под солнечными лучами по стволу пробегали золотистые прожилки, похожие на птичьи перья. Именно из-за этого явления древо и получило свое название. Этот вид деревьев отличался невероятной прочностью, они были устойчивы к воде и огню и, говорят, даже имели души. Они могли различать своих хозяев. Это древо могло пережить воздействие таких проклятий, перед которыми не выстоял бы даже металл.

Поговаривали, что эти деревья росли в глубине моря, и русалки должны были ублажать их своими песнями. Тысячи лет уходили на то, чтобы увидеть, как из морского дна прорастает крохотный саженец. После гибели русалок в мире больше не осталось таких сокровищ. Последний кусок древа пера золотого ворона был передан человеческой расе при капитуляции Вэй Юя. Шэн Линъюань использовал его, чтобы создать ножны для меча демона небес. Позже эти ножны были уничтожены вместе с клинком. Из остатков Его Величество сделал амулет, призванный помочь его носителю избежать смерти, и наложил на него собственноручно вырезанное защитное заклинание. Оно было настолько сильным, что могло защитить владельца даже от гнева императора.

Таких амулетов было два. Один из них он отдал наследному принцу, а второй — Вэй Юню.

Прошли тысячи лет, но древо пера золотого ворона не сгнило. На лицевой стороне виднелось слово «помилование», а на обороте начертан сам амулет. Символы, написанные твердой рукой, нисколько не выцвели за прошедшие годы. Однако Шэн Линъюань только что сжег этот амулет, больше он не мог никого защитить. Именно его он когда-то отдал Вэй Юню.

И пусть древо пера золотого ворона могло тысячи лет сохранять свой первозданный вид, Его Величество всегда был немилостивым и скупым. Созданный им амулет оказался недолговечным. Его могли использовать лишь те, кому было пожаловано спасение от смерти, в руках других он превратился бы в обычный кусок дерева. Если владелец амулета покидал этот мир раньше положенного срока, начертанное на нем заклинание могло защитить его потомка. Но этим потомком мог стать лишь ребенок владельца амулета. На приемных детей и племянников его влияние не распространялось, более того, оно не распространялось и на внуков. Амулет можно было использовать лишь раз, для защиты только одного человека.

Но, как только Вэй Юнь повзрослел, гаошаньцы отправили его во дворец Его Величества в качестве заложника. Позже, он пожертвовал собой и погиб в пламени печи. Как он мог жениться и обзавестись потомством?

Но, даже если допустить, что у него могли быть незаконнорожденные дети, разве мог кто-либо из них прожить три тысячи лет?

Так кто же все-таки управлял пустой куклой?

Сюань Цзи заметил, что выражение лица Его Величества изменилось, но только юноша собирался спросить его, в чем дело, как по его коже пробежал холодок. Не дожидаясь его реакции, черный туман в руках Шэн Линъюаня превратился в смертоносные когти.

Стоявший поблизости Ван Цзэ был шокирован подобными переменами.

— Директор Сюань!

Зрачки Сюань Цзи резко сузились, он понятия не имел, что произошло. В следующее же мгновение до его ушей донеслось тихое шипение, и на кожу упало несколько капель теплой крови. Черный туман выволок из ближайшего дупла небольшого воробья.

Тело воробья превратилось в кровавое месиво, но в его маленьких, словно бобовые зернышки, глазах, все еще мерцал белый свет. Вдруг из покалеченного тельца вырвалась еле заметная тень, и, подхваченная порывом ветра, устремилась прямо в небо.