Топить печаль в бушующем пламени

Глава 113

Неужели этой зимой уровень загрязнения воздуха превысит РМ2,5?

Главный зал заполонили миазмы. Сюань Цзи чувствовал, что Шэн Линъюань где-то рядом, но не мог ни найти его, ни услышать. Юноша влетел в «Единый массив», но прежде, чем он успел добраться до конца, массив среагировал на присутствие чужака. В тот же миг в воздухе появилось более сотни мечей, и все они немедленно устремились к нему!

— У нас гости... Шэн Сяо, пришел твой страж. Почему ты прячешься? — смеясь, произнес создатель массива.

С ладони Сюань Цзи сорвалось несколько монет. Монеты превратились в непробиваемый щит, и клинки попросту отскочили от него.

Первостепенной задачей Шэн Линъюаня было сломать печать. Из-за отсутствия способностей, люди совершенствовались в области заклинаний и в искусстве создания массивов. Таким образом они могли сражаться против других рас. Человечество заметно преуспело в этих двух аспектах. Владыка людей обладал наиболее глубокими познаниями о массивах, и Сюань Цзи пришлось взять на себя роль громилы. Не теряя бдительности1, он принялся без умолку болтать2:

1 眼观六路耳听八方 (yǎn guān liù lù ěr tīng bā fāng) — глаза следят за шестью дорогами, а уши слушают во всех направлениях (обр.в знач.: быть наблюдательным и бдительным).

2 嘴炮 (zuǐpào) — тот, кто только грозится, а на самом деле ничего не может сделать (трепло).

— Копируешь «Единый массив»? Ты что, решил притвориться королем демонов? Гнилая деревяшка, не слишком ли много ты о себе возомнил? Почему бы тебе не заняться телефонным мошенничеством?

С этими словами Сюань Цзи приземлился на торчащий из земли корень огромного дерева.

Он был потомком огненных птиц. Если враг использовал это дерево, чтобы подчинить себе разум других людей, почему бы его не сжечь? Сюань Цзи напоминал искру. Большую и яркую. Всюду, куда ступала его нога, вспыхивал огонь. Огонь разогнал заполонившие массив миазмы и вскоре охватил весь ствол. Главный зал Управления превратился в пылающее море. Совсем как в те времена, когда в мире еще существовало пламя Чиюань.

— Твою мать! — с видом человека, наступившего в собачье дерьмо, внезапно выпалил Сюань Цзи.

Он резко оглянулся, чувствуя, что пространство вокруг начало меняться. Он полностью погрузился в огненное море. Сюань Цзи стоял посреди главного зала Управления, но вокруг бушевал Чиюань. Тот самый Чиюань, жар которого невозможно было погасить.

Проклятие! Он снова угодил в миазмы внутреннего демона?!

Первая из десяти самых дешевых уловок этом мире — оценка способностей Хранителей огня.

Вдруг откуда ни возьмись, послышался пронзительный птичий крик. Сюань Цзи вскинул голову и едва не ослеп от яркого света. Его зрачки резко сузились.

Он видел перед собой фигуру, шагнувшую с высокой скалы.

Три тысячи раз за три тысячи лет он пытался забыть этот кошмар. Он не желал думать о нем, не желал смотреть. Одно лишь упоминание о том дне до смерти пугало Сюань Цзи.

Спрыгнув со скалы, человек быстро превратился в огненный шар. Словно падающая звезда, он врезался в твердую корку на поверхности магмы, и «Хранителя огня» Чиюань захлестнула знакомая аура.

В мгновение ока разум Сюань Цзи выгорел дотла. Секунду назад он отчетливо понимал, что это иллюзия, но теперь без раздумий бросился к горящему человеку.

Три тысячи лет назад Сюань Цзи не имел физической оболочки. Даже когда он был рядом, его руки проходили сквозь тело Шэн Линъюаня. Ему оставалось только смотреть, как Его Величество покачивается на раскаленных волнах.

Но в этот раз Сюань Цзи, наконец, поймал его.

Пламя Чиюань обожгло и изуродовало его измученное лицо. Тело лишилось костей, а кожа и мышцы обуглились и намертво прилипли к изломанному скелету. Оказавшись в объятиях Сюань Цзи, Шэн Линъюань с трудом открыл рот. Казалось, он хотел что-то сказать.

Сюань Цзи прижал Шэн Линъюаня к себе. Рук не хватало, и юноше пришлось использовать крылья. Больше всего на свете он хотел расшибиться в лепешку, превратиться в непроницаемый кокон…

Вдруг он услышал, как человек в его объятиях тихо сказал:

— Ты уже пробовал груши клана шаманов? А их мед?... Знаешь ли ты, что у них есть заклинание, способное убивать во сне?

Сюань Цзи опешил. В следующее же мгновение у него внутри все похолодело. «Руки», которыми этот «человек» обнимал его, скользнули между раскинутых крыльев и врезались в спину, выходя из груди.

Превратившись в лозы, «руки» принялись шарить у него в животе, а потом опутали позвоночник.

— Ах, — выдохнул предполагаемый король демонов, — кости настоящей Чжу-Цюэ такие горячие.

Силы покинули Сюань Цзи. Окружавшая его иллюзия в миг рассеялась, и тело безвольно повисло в воздухе. Лозы врезались в его спину, пронзили грудь, а затем даньтянь и горло, крепко сшив их вместе.

С огромных крыльев, как снег, посыпались ярко-красные перья. Взгляд Сюань Цзи стал совершенно пустым.

Все случилось так быстро, что он даже не успел среагировать.

Вдруг словно из ниоткуда появилась фигура, закутанная в черный туман. Фигура, как сумасшедшая, взмыла вверх и вцепилась в «прошившую» Сюань Цзи лозу.

Наблюдавшая за ними белая тень охнула и, в конце концов, показала свое истинное лицо.

— Наконец вы соизволили появиться, Ваше Величество владыка людей, — произнесла она.

Не успела тень договорить, как от корней высохшего древа потянулись бесчисленные веточки и ростки. Словно змеи, они приближались к Шэн Линъюаню. Но вдруг, под ногами противника вспыхнуло огненное кольцо.

— Готов к чистосердечному признанию, гнилая деревяшка? Может, тебя даже помилуют.

В следующее же мгновение за спиной тени возник еще один Сюань Цзи. Одновременно с этим тело «прошитого» лозами «Сюань Цзи» превратилось в металлический шар. Шар рухнул вниз и вытянулся в длинную цепь, моментально сковав окруженную тень.

Черный туман, окутавший фигуру отчаянно рвущего лозу «Шэн Линъюаня», в миг рассеялся. За завесой никого не было. Все, что увидела тень, оказалось сотканной из тьмы иллюзией.

— Я хочу, чтобы ты запомнил одну вещь, — чеканя каждое слово, произнес Сюань Цзи, медленно натягивая цепь. — Ради вас, достопочтенные, я «умирал» тридцать пять раз и никогда... никогда не терял ни одного пера!

В этот самый момент до ушей Сюань Цзи донесся голос:

— Разрушен!

Когда тень угодила в ловушку, исчезнувший без следа Шэн Линъюань, наконец, отыскал око массива. Черный туман в его руке превратился в длинный шип и безжалостно пронзил находку.

В «Едином массиве» начался хаос. Корни огромного дерева взмыли вверх, и каменные стены, из которых состояло здание Главного управления, начали рассыпаться. Заполонившие все вокруг миазмы рассеялись, открывая взору сокрытую под корнями «Печать казненных рабов».

Но меч в руке Шэн Линъюаня не остановился. Сквозь обвалившуюся крышу полуразрушенного здания грянуло Небесное Бедствие. Угодив в дерево, молния расколола массивный ствол, и из свинцовых туч хлынул дождь.

— Вот она, молчаливая солидарность! — присвистнул Сюань Цзи, ощущая под ногами сильную дрожь. Повысив голос, он вновь обратился к Шэн Линъюаню, — значит, ты принимаешь мою «клятву вечной любви»?

Они и правда прекрасно понимали друг друга, ведь Его Величество произнес только одно слово:

— Катись.

— Могу ли я воспользоваться этой двусмысленной ситуацией3, чтобы сделать тебе предложение? — вновь отозвался Сюань Цзи. Стоявший кругом грохот разрывал барабанные перепонки. Желая быть услышанным, юноша снова повысил голос и заорал, не щадя голосовых связок, — неужели ты вернулся ко мне только для того, чтобы сказать «убирайся»? Ваше Величество, какой же вы подонок…

3 П/п: Сюань Цзи говорит о «двусмысленной фразе», даже о некоем «каламбуре». Все дело в том, что слово 滚 (gǔn) — катись отсюда, убирайся вон; также идет в связке со словом 婚 (hūn) — брак. В китайском языке есть выражение 滚婚 (gǔn hūn) — досл. скользящий брак. Вот только, такой брак скорее «катится под откос».

Но не успел Сюань Цзи договорить, как Шэн Линъюань бросился к нему и резко вцепился плечо. Сюань Цзи отшатнулся, но Шэн Линъюань дернул его за собой и оттащил более чем на десять метров в сторону.

Из образовавшейся в полу трещины вырвались гибкие листья хлорофитума и едва не схватили Сюань Цзи за ноги.

Когда-то оно было обычным декоративным растением. Осколки цветочного горшка все еще валялись неподалеку, в то время как растение вовсю жило своей жизнью. Крепкий, словно сверло, стебель вонзился в лежавшую под ногами плитку. Длинные, семь или восемь метров в длину, пурпурные, словно напившаяся кровью пиявка, корни насквозь прошивали мрамор.

— Какого черта? — больше всего на свете Сюань Цзи ненавидел пиявок. Он тут же взмахнул крыльями, взмыл в воздух и потянул за собой Его Величество. — Что происходит?

— Не знаю... — склонив голову, отозвался Шэн Линъюань. — Отпусти меня и говори потише, я не глухой.

Сюань Цзи потер пальцами заложенное ухо. Только теперь он заметил, что бушевавшая снаружи гроза прекратилась, и бивший в глаза свет заметно потускнел. Сюань Цзи смотрел на то, в какое жалкое зрелище превратился главный зал: под влиянием «Печати казненных рабов», некогда мертвое древо продолжало разрастаться, вгрызаясь корнями в здание и поглощая все, что встречалось у него на пути. Но клинок Его Величества расколол массив, и дереву пришлось выплюнуть то, что оно успело засосать. Все проглоченные древним гигантом растения тут же «вернулись к жизни», и все стало только хуже.

Окна заволокло разросшимися лианами, со всех сторон ползли зеленые лозы опрокинутого на пол сциндапсуса, образуя под ногами своеобразный ковер. Вдруг до обоняния Сюань Цзи донесся сладкий, почти приторный аромат. Это был огромный цветущий жасмин. Растение достигало высоты целого этажа, а каждый цветок был размером с бумажный фонарь. Цветы скорбно склонили свои белые головки.

Внезапно Сюань Цзи что-то почувствовал и быстро посмотрел на часы. Часы показывали ровно одиннадцать вечера.

Проклятие, уже полночь!

Сразу за этой мыслью последовал сильный подземный толчок... Нет, это было не землетрясение, это был гром.

Но гром гремел всего полминуты. Это больше напоминало глубокий вдох, плавно погрузившийся в даньтянь. А потом раздался голос. Он был высоким и очень раздраженным. Таким же, как у пустой куклы, — воплощения Шэн Линъюаня, — в тот день, когда его призвали темным жертвоприношением, и он, отказавшись от условий контракта, разрушил половину здания. С каждым раскатом грома древо все больше и больше обугливалось, но окружавшая его растительность почему-то продолжала цвести.

Молнии сотрясали дерево, и энергия, которую оно поглотило при помощи «Печати казненных рабов», больше не скапливалась в одном места, а рассеивалась во все стороны.

Но вдруг из цветущих растений вырвались бесчисленные белые тени. Самые крупные из них были ростом с человека, а самые маленькие напоминали сказочных цветочных фей. Каждая из них обладала странной божественной аурой. По отдельности они казались интересными, но собравшись вместе, утратили всякий шарм, сделавшись похожими на тополиный пух, носившийся по Юнъаню поздней весной.