Когда следы ведут в зазеркалье…

Глава 2

Четыре года назад, сбежав из дома в столичный университет, Клэр наивно полагала, что самое худшее в её жизни позади. Выросшая в провинции, вдали от общества, она имела несколько идеализированные представления о жизни, окружающем мире, а также своём будущем. С детства её завораживали зеркала и возможности, которые те предоставляли. Когда был ещё жив отец, тот частенько сам кастовал зеркало и показывал ей изображения из разных мест — то горы, то море, то оживлённые улицы каких-то городов — но после его смерти это зеркало исчезло. В доме, почему-то не осталось никаких зеркал, кроме одного тайного, которое Клэр хранила в своём медальоне. Если его раскрыть, то с одной стороны была миниатюра её матери, с другой — портрет отца. Именно эта сторона была двойной, за портретом было ещё одно отделение, в которое было вставлено тонкое зеркальце. Девушка порой смотрела в него, представляя себе движущиеся картины, которые ей показывал отец, а иногда просто смотрелась, сравнивая себя со своей матерью. Все её неумелые попытки накастовать что-нибудь реальное у неё, конечно же, заканчивались неудачей. Поэтому, когда перед ней стал выбор, куда бежать, вопрос сразу же разрешился в пользу Университета, где как раз обучали работе с зеркалами.

Даже древние хроники расходились во мнениях, когда и благодаря кому зеркала стали неотъемлемой частью жизни, но сейчас невозможно было себе представить дом зажиточного человека, тем более аристократа, без богато украшенного зеркала на стене. Их использовали для переговоров, создания порталов, тайных хранилищ, а также слежки, грабежа и прочих тёмных дел. При должном мастерстве кастовика, можно было использовать для этих целей любую отражающую поверхность, но из-за рисков обыватель всегда отдавал предпочтение изготовленному лицензированным артефактором зеркалу, на котором заранее были нанесены защитные и экранирующие узоры. Любые же другие отражающие поверхности было принято прикрывать или защищать подобными блокирующими чужое вторжение знаками. Для облегчения использования зеркал пользователем артефакторы заранее также наносили на него координаты точек перемещения или лиц, с которыми обычно связывался заказчик. Для связи и перемещений использовались разные зеркала, так как на одно можно было нанести не более пяти подобных координат. В некоторых домах целые комнаты отводились под зеркала, но другие предпочитали не иметь в доме большое количество отражающих поверхностей, каждое из которых, потенциально, могло быть взломано, и предпочитали только одно универсальное. На таком зеркале не было закреплённых узором координат, но, тем не менее, оно стоило гораздо дороже, к тому же для любых с ним действий на него наносил координаты обученный специалист, кастовик. Это мог быть кто-нибудь из членов семьи, прошедший обучение в Университете, но чаще всего такого специалиста нанимали.

Артефакторы, кастовики, охранники, экранники — возможностей для выпускников Университета было много, но Клэр изначально привлекала именно артефакторика. Ещё до поступления в учебное заведение ей представлялось, что, закончив обучение, она могла бы открыть свою лавочку и создавать, нет, творить, для людей необыкновенные зеркала. Но, оказалось, что в реальность её планы не вписывались.

В прошлые столетия конкуренция в такой прибыльной отрасли как изготовление зеркал приводила даже к настоящим цеховым войнам, в которых страдали не только сами артефакторы но и их заказчики. Считалось обычным делом подпортить портальный узор так, что человек воспользовавшийся таким зеркалом пропадал навсегда или появлялся в пункте назначения вывернутым наизнанку. Зеркала били, узоры крали и продавали различным криминальным структурам. В конце концов, не без помощи императорской воли, в отрасли закрепилась дюжина семейных кланов, число которых в результате уже подковёрных интриг сократилось до семи. Они полностью захватили и распределили между собой все ресурсы в этой области, но при этом сохраняли паритет и совместными усилиями поддерживали порядок, поэтому ни о какой самодеятельности не могло быть и речи. Теперь любому выпускнику, желающему стать мастером- артефактором, необходимо было получить покровительство одного из кланов, а начинать его искать, нужно было ещё в Университете. Всё было довольно-таки просто. Клановые семьи были достаточно обширными — дети, внуки, дядья, тётки, племянницы и племянники — чтобы каждый год в Университет поступал как минимум один из потенциальных (прямых или второстепенных) наследников одного из кланов, чаще несколько. Они немедленно начинали собирать себе свиту из прилипал и подхалимов, но и также просто желающих впоследствии получить хорошую работу. В последнем не было ничего зазорного, и Клэр могла бы поступить также, если бы не её характер и, наверное, внешность.

Девушка уже имела несчастье узнать, что привлекает мужское внимание, но даже на её потоке были девицы, по её мнению, куда красивее, чем она. Ухоженные, в прекрасных платьях; рядом с ними Клэр тогда чувствовала себя вороной, но почему-то именно на неё заглядывались все встречные парни. Едва ли не с первого же дня её появления в Университете ей стали предлагать покровительство, но не просто так, а в обмен … на определённого рода услуги. Почти два месяца ей удавалось лавировать и избегать серьёзных проблем, пока она однажды резким отказом, добавив от души пару слов, не оскорбила одного из подобных наследников. Тогда-то её начали травить и преследовать, причём не только тот, которого она оскорбила. Вскоре к травле присоединились другие, то ли из солидарности, то ли из ревности или зависти. Любые физические столкновения между студентами были запрещены и строго карались. Клэр быстро уяснила, что если она будет передвигаться только по оснащённым следящими зеркалами коридорам, то с ней ничего особенно плохого не случится. Да, ей могли наговорить гадостей и угроз, толкнуть, порвать одежду или даже незаметно ударить. Вот только однажды худшее едва не случилось. Ей подкинули записку, якобы от преподавателя, с требованием явиться в некую аудиторию. Клэр тогда ещё не до конца растеряла своей детской наивности, оттого, хоть и удивилась тому, что её вызвали поздно вечером, пошла. Она крайне нуждалась в средствах к существованию и рассчитывала, что отличной учёбой и прилежанием добьётся для себя стипендии, поэтому требованием преподавателя пренебречь не могла.

Общежитие со зданием Университета соединялось переходами на первом и втором этажах. Последний вёл прямо к аудиториям, но в тот день у какого-то третьекурсника была вечеринка, которая перешла в вербальное выяснение отношений прямо в переходе, и Клэр, инстинктивно избегающая подобных сборищ, спустилась на первый этаж. Этот переход вёл напрямую к лабораториям с одной стороны и залам для тренировок с другой, а в конце его была лестница на второй этаж. И вот как раз между тренировочными залами и лестницей оказалась слепая зона, в которой почему-то отсутствовали зеркала. Именно здесь поджидала её бравая команда во главе с первокурсником Сандром Митзом.

Наследником какого дома он был и под каким номером шёл в очереди наследования, девушка не знала. В Университете они все учились под вымышленными именами — таково было правило, которое этим предполагало равенство учащихся перед преподавателями и друг другом. При поступлении со студентов даже брали клятву о неразглашении своего настоящего имени, а также чьего-либо чужого, если студент его знал. Но на практике, только такие провинциалы как сама Клэр оказывались в неведении, кто есть кто. Некоторые, например, как большинство потомков аристократических семей были знакомы друг с другом ещё до Университета, другие были каким-то иным образом осведомлены. В конце концов, фотографии наследников столичной знати то и дело должны были мелькать на страницах газет в разделах вроде «Светской хроники». Только вот в руки Клэр газеты попадали редко, и светской хроникой она до поступления в Университет не интересовалась.

Судя по тому, что среди свиты Сандра были не только первокурсники, но и несколько не отличающихся благородством поведения представителей третьего и даже четвёртого курсов, тот занимал далеко не последнее место в рейтинге наследников своего клана. Всего их было семь или восемь, они стояли толпой, да и Клэр было не до счёта. Самые отпетые из них глумливо посмеивались, но были и те, которые смущённо отводили взгляд, и девушка немного воспрянула духом — значит, не всё потеряно.

— Что тебе нужно?! — может быть, излишне громко спросила она. Начинать просто так сразу кричать казалось ей глупым и недостойным её …. в общем, не так её воспитывали, а вот привлечь внимание громким разговором она решилась.

— Сначала, ты извинишься, — вышел вперёд такой же, как она первокурсник, только вот на полголовы выше и в два раза шире в плечах, и это не считая семерых за его спиной. — И так, чтобы я поверил!

— За правду я извиняться не намерена! — всё-таки семейный характер у неё выпирает и при самых критических обстоятельствах.

— Ты понимаешь, что сама себе могилу роешь?! — зло отреагировал её оппонент. — После того, как тобой попользуются все, кто не побрезгует, ты жизнь свою на обочине дороги закончишь!

— Как бы тебе самому на обочине не оказаться! — отчаянно парировала Клэр. В коридоре никто так и не появлялся, и девушка лихорадочно обдумывала, как ей вырваться из западни. Основная часть противников стояла перед ней и справа. Если ей удастся вырваться налево, то нужно будет пробежать всего метров десять до ближайшего зеркала, а там их должны будут заметить. Но десять метров кажутся сотней, когда на тебе сковывающее движения платье, а каждый из противников в два раза больше, сильнее и быстрее.

— Держите её, — лениво приказал Сандр своим приспешникам, и двое бездушных прилипал бросились к ней с двух сторон. Клэр всё-таки закричала и, размахивая сумкой с учебниками — она же шла на встречу с преподавателем и как прилежная студентка взяла с собой всё относящееся к предмету — ей удалось пробиться сквозь мешающую друг другу толпу, но полному успеху помешало-таки платье. Запутавшись в юбке, она едва не споткнулась, и в этот момент была схвачена за руку. Другой подхалим крепко сжал её другую руку, практически пришпиливая к стене коридора.

— Что здесь происходит?! — из тренировочной залы напротив выбежал взмыленный рыжеволосый мальчишка с деревянным мечом в руке. За долю секунды оценив ситуацию, он ударил плашмя двоих державших Клэр, пинком оттолкнув последнего, и встал напротив толпы, спиной заслоняя девушку. Та отдала должное этому рыцарскому порыву, но что может сделать мальчишка, не намного больше её, против восьмерых? Хорошо, шестерых — те двое, что пострадали от меча, уже отползли в сторонку.

— Уйди! — мотнул головой Сандр. — Не твоё дело!

— Как раз моё! — возразил рыжик. Некоторое время они буравили друг друга взглядами, при этом, что сильно удивило Клэр, никто не пытался атаковать мальчишку. А ведь он был один против восьми, то есть, уже шести. Затаив дыхание, она ждала результата этой немой битвы взглядов. Рыжик заслонял ей обзор, но она не двигалась, чтобы не привлекать к себе внимания, и таращилась в затылок неожиданному защитнику. Он стоял так близко, что было видно, как его взмокшие у корней волосы кажутся почти чёрными, и что на его бледной коже почти нет веснушек.