Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма

«Что за напасть?!»

— Нет, миледи, я спрашивал не о креветках, а о разрушенной усадьбе! Вы должны знать, кто там жил.

— А я вам говорила, что креветки ужасны! Но утка, на мой взгляд, жирновата, да еще этот странный привкус…. Сразу чувствуется, что ее кормили отбросами! Нет, для того, чтобы приготовить по-настоящему хорошую утку, кормить ее нужно как минимум две недели только отборным просом и овсом, обязательно вымоченным в козьем молоке. Только в козьем, и даже не помышляйте об этих коровах!

И опять, казалось, никто, кроме госпожи Сазеренн моих слов о поместье не услышал. Я даже не знал, что по этому поводу думать. После второго вопроса, когда я внимательно наблюдал за реакцией всех присутствующих, я убедился, что это не притворство — такой синхронности не смогли бы добиться и лучшие актеры королевского театра. Но что тогда? Еще одно неуловимое магическое заклятье? Откуда? Как? Кто мог его наложить? Но главным вопросом было: почему я его не ощущал?

Терр, я привык считать себя одним из лучших магов в королевстве, и было крайне неприятно осознавать, что нашлось то, что мне не доступно. Однако на то я был следователем, чтобы решить задачу, невзирая на подобные препятствия.

— Эти коровы! Огромные и ленивые животные! — продолжала размышлять вслух графиня Увельси, заедая размышления паштетом. — Уверена, что Единый не причастен к их созданию — в этой грубой форме нет ничего прекрасного.

— Тогда и в свиньях, включая человеческих, тоже, — мрачно заметил я, получив в ответ почти равное количество возмущенных и благодарных взглядов от сотрапезников. Вот только, казалось, ушей самой графини мои слова не достигли. К счастью, хозяин усадьбы нашего обмена мнениями не слышал. От его увлеченного разговора с мэтром — не только демонологом, но и в некотором роде тоже алхимиком — до меня долетали лишь отдельные фразы. «Константа брожения» и «фактор, усиливающий градацию» были для меня самыми понятными, однако судя по тому, как внимательно слушал и кивал головою барон, он и сам был не чужд той же отрасли алхимии.

Внезапно рядом со мною оказалась баронесса с подносом в руке. Легкую полуулыбку, застывшую у нее на губах, не смогло стереть даже очередное бестактное замечание Увельси.

— А кисель? Разве это кисель? Что за консистенция?! И не жидкое, и не твердое. А цвет? Что за цвет?! На скатерть накапает, — что графиня немедленно проделала, — ни одна служанка не отстирает!

— Попробуйте, господин следователь, эти ракушечки, — обратилась ко мне бесцветным голосом супруга барона. Ее свободная рука, казалось, сами по себе передвигала по подносу начиненные каким-то салатом ватрушки. — И соус обязательно возьмите из клюквы, только в прошлом месяце ягоды собирали, а рецепт столичный, от Матильдочки, с особыми ингредиентами….

Я безропотно взял все, что мне было предложено, а женщина с все той же, как будто приклеенной улыбкой продолжила обходить гостей.