Королева и волкодлак

Глава 22

Иттон

Гайлер проводил меня до самой границы. Все это время он сидел на моем плече — так, что оно под конец заболело от тяжести, — и рассказывал, рассказывал. Об Алисанде, о дворе правителя, который когда-то был королевским, о моих родителях. И о себе тоже, но мало.

Гайлер вырос в семье, где магия была чем-то обыденным и естественным, как воздух. С рождения она окружала его во всем. Но самой большой его мечтой было, чтобы Алисанда вернула себе независимость. И дар свой он надеялся использовать именно для этого.

«Скажите, Гайлер, — спросил я, — а магический дар всегда передается по наследству?»

«Нет. Если из родителей маг кто-то один, у детей он бывает не всегда. Хотя случается и такое, что у мага и ведьмы дети без дара. Или у родителей его нет, а ребенок получает от бабушки или дедушки. Еще, я слышал, дар можно получить и от другого мага, но вот как? Нет, не знаю».

Он вел меня какими-то тайными лесными тропами, вдалеке от деревень, и за целый день мы не встретили ни одного человека. И путь этот оказался чуть ли не вдвое короче того, которыми ехали мы с Ирессой.

«Ну вот, здесь и распрощаемся, — Гайлер провел клювом по моим волосам и взлетел. — За мостом уже Энигерна. Мы взяли к югу. Держите путь на северо-запад, принц, и выберетесь на торную дорогу. Если запомнили, как ехали, возвращайтесь так же. А за Ирессу не беспокойтесь. Будем ждать вас с нетерпением. Вы нам очень нужны».

Переехав ручей по хлипкому мостику из трех бревен, я обернулся, но темная точка уже скрылась за деревьями. Солнце клонилось к закату, и мне надо было поторопиться, чтобы дотемна выбраться на дорогу. Тогда к утру я, возможно, доберусь до дома Лэрги. Конечно, придется остановиться и дать отдых коню, но все равно стоит поторопиться. Время — против нас.

Мысли ходили по кругу, одни и те же. Это были вопросы без ответов. У кого принц… у кого я жил в Энигерне после поражения первого восстания? Был ли знаком с Рианной и не из-за нее ли разорвал помолвку? Как четыре года назад она узнала, что я вернулся?

Время подступало к полуночи, когда почти полная луна с едва заметной щербинкой выкатилась из-за туч. Проклятье, я совсем забыл, что до полнолуния остался один день. Коню вряд ли понравилось бы, превратись всадник в волка прямо у него на спине. Едва успел спешиться и привязать его к дереву. И что теперь? Ждать до утра?

Я помчался через лес так быстро, как только мог и спустя несколько часов уже барабанил лапами в дверь Лэрги. Как и в первые два раза, когда ломился в дом вместе с Артом и Марией, открыла Леста — но хотя бы визжать не стала, и на том спасибо.

— Иттон?! — брови Лэрги, выглянувшей из спальни, изумленно взлетели. Похоже, она была не одна, потому что обернулась, что-то сказала и закрыла дверь. — Митрис улетел прогуляться, как только вернется, ты мне обо всем расскажешь. Но с Ирессой все в порядке?

Я кивнул.

— Тебя накормить?

Есть я не хотел, поэтому покачал головой, ушел в гостиную и растянулся на ковре у камина, где любила лежать Иресса. Как там она, интересно? Спит? Или думает обо мне?

Усталость сказывалась, и я задремал, но вскоре в комнату вошла Лэрга, в ночной накидке поверх рубашки, с Митрисом на плече.

«Иттон! — каркнул он, перелетел мне на спину и подергал за ухо. — Рассказывай скорее, почему ты вернулся и где Иресса».

Повествование отняло немало времени, потому что после каждой фразы или двух приходилось останавливаться, чтобы Митрис передал мои слова Лэрге.

— Удивительно! — сказала она, когда я закончил. — Разумеется, я знаю Массиму, а вот Гайлера — нет. То есть слышала имя, но самого ни разу не видела, он был еще слишком молод, чтобы участвовать в собраниях. Массима… как бы это сказать? Необычная ведьма. Мы все получаем магический дар если не от родителей, то от бабушек или дедушек. Но иногда, очень редко, его дают темные силы. Этот дар не переходит к детям, но ведьма или маг не могут умереть, пока не передадут его кому-то еще. Я знаю только то, что свой дар Массима получила именно от такой ведьмы, когда та умирала. Странно, что она не передала его. Кому-то из оборотней, например. Они не захотели? Или, может, нужны какие-то особые условия? Я ничего об этом не знаю, а к красной книге у меня больше доступа нет.

«Лэрга, они нам об этом не говорили. Может, не сочли нужным. А может, и сами не знают. Тем более Массима между небом и землей. Но с другой стороны, вы говорите, она не умрет, пока не передаст кому-то свой дар? Значит, у нас есть время найти того, кто вырастит Кристалл силы. Вы же знаете всех ведьм и магов. Кто в Алисанде смог бы нам помочь? Я приехал именно за этим».

— Боюсь, Иттон, ты зря надеялся на меня, — она нахмурилась. — Да, я знаю всех. Но ни за кого из Алисанды не могу ручаться. И, как ты понимаешь, не могу просить никого из наших. Да, я догадываюсь, о чем ты думаешь. И сразу отвечу: нет. Достаточно уже того, что не скажу никому ни единого слова. Даже Бэрту и Олину. Насчет этого можешь не беспокоиться.

«Я не беспокоюсь. Иначе просто не приехал бы. Лэрга, мы и не рассчитывали, что вы согласитесь поехать в Алисанду, чтобы вырастить Кристалл. А вот что не можете ничего посоветовать… Жаль, — я не смог сдержать вздох разочарования. — Вы были нашей единственной надеждой».

— Мне тоже жаль, что ты проделал такой путь напрасно. Но все это слишком серьезно, чтобы говорить наугад. А я даже не знаю, на чьей стороне те, с кем я знакома. К тому же с большинством из них я не виделась уже очень давно. В последние годы ведьмы из Алисанды даже на собрания не приезжали. Пожалуй, Массима была единственной, кого я знала хорошо. Ну, может, еще ее мужа. Прости, Иттон, я не знаю, что тебе посоветовать.

«Что ж… Я узнал хотя бы то, что у нас есть время. Может, темные силы — если они на нашей стороне — пошлют нам мага. Но я хотел спросить еще кое о чем. О Рианне».

— Если ты про вино, Иттон, то оно готово. Нужно только выбрать подходящий момент, чтобы Олин смог подсунуть его Джилле. Но даже если она во всем признается, заставит ли это Рианну снять заклятье с тебя и с Арниса?

«Нет, речь не об этом, — возразил я. — Сейчас — не об этом. Одиннадцать лет назад отец отправил меня в Энигерну, подальше от восстания, чтобы в случае поражения я смог вернуться и продолжить его дело. Оборотни и Гайлер знают только то, что я тайно жил у какой-то дальней родни. Но кто это мог быть?»

«Ты хочешь сказать, что еще тогда мог познакомиться с Рианной?» — вмешался Митрис.

«Не исключаю. Вернувшись через два года, я разорвал помолвку с невестой. Говорят, нас помолвили еще детьми, я ее не любил и не особо хотел жениться. Не знаю, может, просто после смерти отца некому было настаивать на этом браке, но что, если дело в чем-то другом?»

— Любовная история? — наморщила лоб Лэрга. — Но почему именно с Рианной? Насколько я помню, она тогда была влюблена в Арта.

«Вполне возможно, что это была какая-то другая девушка. Или вообще не было никакой девушки и никакой истории. Но мне кажется, что с Рианной я должен быть знаком. Четыре года назад второй заговор провалился из — за предательства, я успел уехать. Сюда. И сразу же после этого стал волкодлаком. Как Рианна могла узнать, что я здесь? Либо мы встретились, либо она как-то меня нашла. Но для этого надо было знать, кто я и где нахожусь».

«А кто вообще знал, что ты уехал в Энигерну?» — снова опередил Лэргу Митрис.

«В Алисанде никто. Даже Гайлер, хотя он предупредил меня об опасности».

— Иттон, ты знаешь только то, что тебе сказали, — возразила Лэрга. — Ты вообще уверен, что можешь им доверять?

«Я полагаюсь лишь на свое чутье. А оно подсказывает, что могу».

— Что ж, тебе виднее. А вот насчет родни, у которой ты мог жить… надо подумать. Одно точно — это был не король. Подожди-ка! — она встала с кресла. — Бэрт — вот кто нам поможет. Он же начальник гербовой палаты и знает все родственные связи высшего сословия. А если и не знает, то легко может узнать. Никто ничегоне заподозрит.

«Вы так ему доверяете?» — я вернул ей ее же вопрос.

— У меня тоже есть чутье, Иттон, — усмехнулась Лэрга. — Не волнуйся, он не знает, кто ты такой. Только то, что ты мой конюх-оборотень. Даже имя вряд ли помнит. Подожди здесь.

Она ушла в спальню и плотно прикрыла дверь.

«Ну и дела творятся! — Митрис снова подергал меня клювом за ухо. — Кстати, я помню Массиму. Когда-то она была очень красивой женщиной. Не хуже Лэрги. Я даже немного увлекся ею. Но она была замужем, я женат. И она, и ее муж были фанатичными сторонниками независимости. Именно поэтому маги и ведьмы из Алисанды после поражения первого восстания перестали появляться на общих собраниях, не желая поддерживать своею силою триаду».

«Объясни мне вот что, Митрис, — попросил я. — Почему тогда они не собрались и не использовали свою магию? Ну да, они, конечно, слабее триады, даже все вместе, но навести на того же самого Цеграна колдовской сон смогли бы?»

Ворон закаркал хрипло, что, видимо, означало язвительный смех.

«Не говори глупостей, Иттон. Прости, я обращаюсь к тебе не так, как подобает по твоему положению, но для меня ты все равно волкодлак, хоть и принц. Сила триады охраняет Цеграна, он неуязвим для магии».

«А Гиндара, значит, не охраняет? И Арниса?»

«Только Гиндара. И то, что он смертельно болен, говорит о естественном происхождении его болезни. Увы, не всякий недуг можно вылечить. Магическая защита требует огромного напряжения сил, поэтому она не может распространяться на всех. Цеграна охраняют именно потому, что Алисанда — гнездо мятежников. Если они вернут независимость, взбунтуются и другие. Арниса берегла от магии сила Лэрги, которая выкормила его своим молоком. Но Рианна сейчас главная Верховная ведьма, она сильнее, поэтому ей и удалось наложить на него заклятье».

«Как все запутано в ваших колдовских делах», — вздохнул я, но тут вернулась Лэрга.

— Вот так с ходу Бэрт сказать не может, но завтра все выяснит. Конечно, ему было интересно, зачем мне это понадобилось, но я сказала, что это наши ведьмовские дела. Тебе придется подождать здесь пару дней. Хотя я все равно не понимаю, что это даст. Ну, допустим, Бэрт узнает, у кого ты мог жить. И что?

Пока я не знал ответа на этот вопрос, но что-то подсказывало: это важно. Мне нужно было найти утраченные звенья цепи, связавшей меня с Рианной. Неважно, что это было — любовь, ненависть или всего лишь устранение помехи на пути к абсолютной власти.

«Лэрга, я выяснил главное: что у нас еще есть время. Остальное, вероятно, и неважно, но я хочу это знать».

— Иттон, ты заговорил как настоящий принц, — улыбнулась она. — Все будет сделано, ваше высочество.

«А вот это лишнее, — проворчал я, укладывая голову на вытянутые лапы. — Ваше высочество и все такое. Здесь я немой конюх-волкодлак, которому помогла Верховная ведьма триады».

— Бывшая.

«Неважно. Тогда — настоящая. И этого я не забуду никогда».

На следующий день Бэрт привез список из десяти фамилий. Разумеется, ни одна из них мне ничего не сказала, но Лэрга, просмотрев его, отчеркнула последнюю ногтем.

— Вот! Возможно, ты был прав, Иттон.

— Сатайер? Кто это?

— Семья знатная, но обедневшая, без придворных должностей. Связаны родством с многими семьями в Алисанде. В том числе и с твоей. Гедда Сатайер — бабушка Рианны по матери.