Королева и волкодлак

Глава 29

Иресса

Лэрга решила задержаться еще на один день. Пусть до Дегары предстоял неблизкий, и она отправила Хеллу за необходимыми покупками. Сопровождать ее в дороге вызвался конюший Кармеран, сложением напоминавший медведя. Конечно, ведьма и сама могла защитить себя, но путешествовать одинокой женщине все же было сподручнее с мужчиной.

Я начала скучать по Иттону раньше, чем они с Гаэтаном и Митрисом скрылись за воротами. И беспокоиться, разумеется. Вернется ли обратно? Пусть лучше останется оборотнем, лишь бы был жив. А если сможет вернуть память, будет ли любить меня по-прежнему?

Я чувствовала: что-то изменилось с тех пор, как я стала человеком. Разумеется, не могло не измениться, но… что-то тревожило. Как будто Иттон смотрел на меня и пытался вспомнить о чем-то. Или… о ком-то? А если вдруг вспомнит?

Я гнала эти мысли прочь, но они не уходили далеко, крутились поблизости, как Гайлер, который раздражал меня едва ли не до визга.

— Похоже, у него к тебе чувства, Ресс, — со вздохом предположила Лэрга. — Жаль парня.

— Но что я могу поделать? — я развела руками.

— Ничего. Просто будь к нему капельку терпимее. Он не виноват в том, что его казнили за участие в заговоре. И в том, что вынужден провести два десятка лет в теле птицы, да еще рядом с тобой. Глядя на вас с Иттоном.

— Хорошо, Лэрга, я постараюсь.

Мне стало стыдно — ведь Гайлер и правда пострадал из-за преданности Иттону и желания видеть свою страну свободной. А я в прошлом королева Энигерны. По сути, его враг. Хотя теперь иду против своих, выращивая залог этой самой свободы.

— Странно, — я поспешила перевести разговор на другую тему. — Кристалл растет быстрее, чем я думала. Гайлер сказал, что выращивал свой три года, но не успел. И Массима тоже долго. Но та была старой и слабой, а Гайлер — молодым парнем, сильным магом. А я вообще… непонятно какая ведьма. Сначала даже шар не могла из силы слепить, получались кривые комки. Я думала, мне показалось, что он всего за один день стал больше, а теперь точно вижу. Был размером с маленький орешек, а сегодня уже с большой орех.

— Ну так это хорошо? — сдвинула брови Лэрга. — Или нет?

— Не знаю. Может, я что-то делаю не так? Вдруг он вырастет большим, а силы не наберет?

— Может, спросить Гайлера?

«Я тоже не знаю, — он, как всегда, появился словно из ниоткуда: сидел где-то в уголке и подслушивал. — Не знаю, почему он растет быстрее. Но с силой у все в порядке, это видно по голубому свечению, когда ты читаешь заклинания и кормишь его. Просто… почему-то у тебя очень много этой самой силы, Ресс. Гораздо больше, чем было у меня и у бабушки».

— А я, кажется, знаю, — выслушав его слова, которые я передала ей, Лэрга прикрыла рот рукой, но улыбку выдали разбежавшиеся от глаз лучики морщинок. — Ну, не знаю, конечно, но догадываюсь.

— Ну так скажи! — я дернула ее за рукав.

— Прости, Гайлер, — вздохнула она. — Но ты сам говорил: Иресса не должна расходовать свою магическую силу на близость с мужчиной. Она и не расходует. Вот шар и растет, как тесто на дрожжах. Все достается ему. Думаю, три года ждать точно не придется.

«Я тоже не расходовал!» — сердито нахохлился Гайлер.

— А у тебя была девушка? — Лэрга погладила его по взъерошенным перьям. — Ты был влюблен?

«Нет. Не было у меня никаких девушек. Не до глупостей было!»

— Ну вот, видишь. Может, ты не знаешь или просто забыл, что колдовская сила у ведьм тесно связана с женским началом, с продолжением рода. Не зря же Верховной может стать только женщина в расцвете сил, способная зачать и родить ребенка. У мужчин эта сила тоже есть, но она гораздо слабее. Вот поэтому ты и растил Кристалл так долго. А у Массимы ее вообще не осталось, не случайно ее Кристалл хоть и вырос, но не смог составить триаду с солнцем и луной. А Иресса — молодая женщина, к тому же влюбленная.

С яростным клокотаньем Гайлер вылетел в окно и скрылся за деревьями.

— Ну вот, — я посмотрела на Лэргу с укоризной. — Только что говорила, что я должна быть к нему терпимее, а сама…

— А что делать, если это правда? — она пожала плечами. — Думаю, тебе понадобится всего несколько месяцев. И чем сильнее будет желание, тем больше будет силы. И тем быстрее вырастет Кристалл.

— Ты что, предлагаешь мне перед тем, как идти кормить его, думать о чем-нибудь… эдаком?

— Почему бы и нет? Рано или поздно это все равно случится, так почему бы и не представить, как все будет?

Мы захихикали, как две школьницы, обсуждающие мальчика-ровесника. Правда, я тут же оборвала смех.

— Главное — чтобы он вернулся. Неважно, с камнем или нет. Лишь бы живой и здоровый.

— Да, ты права, — согласилась Лэрга. — Я тоже волнуюсь. И за него, и за тебя. И за себя. Потому что не смогу вернуться в Энигерну, пока Гиндар с Рианной на троне там, а Цегран здесь.

— А Арнис — в зачарованном сне…

Это было моей самой сильной болью. Иттон — хоть и немой волкодлак, но живой и со мной. Будет со мной, когда вернется — я надеялась, что вернется. А вот Арнис… Пока жива Рианна, он так и будет спать. Ничто и никто не заставит ее снять заклятье. Митрис ничего не сказал о том, что Джилла призналась в своем преступлении. Если бы это случилось, Бэрт наверняка упомянул бы. То ли Олин не смог напоить ее заговоренным вином, то ли оно не подействовало. Но даже если бы и получилось, наивно думать, что Рианна после этого раскаялась бы и сняла с Арниса чары.

— Гедда говорила, что нетопырий камень можно использовать только один раз, — Лэрга обняла меня за плечи. — Вот если бы Иттон смог найти их сразу несколько — и для себя, и для Арниса, и для Гаэтана с Агрой.

— Лэрга, я понимаю, что они могут вообще ничего не найти. А если найдут один, его Иттон должен использовать для себя.

— Ты права, — кивнула она. — Хотя понимаю, как горько тебе об этом думать.

— Мы сейчас пытаемся делить то, чего нет. Возможно, и не будет. Хотя, если честно… — я колебалась, стоит ли говорить, но все же решилась: — Я уже и не знаю, хочу ли, чтобы Иттон нашел этот камень. Нет, понимаю, что это нужно — и для него самого, и для всей страны, но… немного побаиваюсь этого.

— Почему? — удивилась Лэрга, но тут же сообразила: — Ты боишься, как бы он не вспомнил чего-то… лишнего?

— Да, — призналась я, то ли ей, то ли себе самой. — Боюсь.

— Что ж… понимаю тебя.

Она не стала уговаривать меня, что все это глупости, что все будет хорошо, и за это я была ей благодарна.

Может быть, и правда глупости. Но я все равно боялась.