(Не)настоящий парень

— Да, — хриплю я. Потом откашливаюсь и добавляю увереннее. — Какие?

— Цель. Ты нигде не написала. Зачем это все, Ида?

Живее всех живых Курт Кобейн ставит локти на стол, подпирает подбородок и впивается своей солнечной лужайкой в мои глаза. Ждёт ответа.

— Моя подруга считает… то есть я… мы, короче, подумали, что если у меня будет парень, то это достаточный повод не ехать мне домой. Родители, они, как бы сказать, люди не из города и считают, что где родился, там и пригодился, хотя образование мне получать не мешали… но и не поддерживали, — сбивчиво объясняю я. — Думали, приеду после института домой и буду как сестра. А я нет. А сейчас самый сезон и им помощь нужна. Так что вот…

Я морщу лоб, пытаясь проанализировать, что вообще нагородила. Парень напротив делает тоже самое, судя по его яркой мимике.

— Серьезно? Как в девятнадцатом веке прям. Может, и жениха тебе присмотрели? — изгибает он красивые брови.

— Есть там мой друг детства, — со смешком признаюсь я. — Димка. Сосед. Но это так, на уровне разговоров все. Семьи дружат просто.

Опускаю взгляд на руки и свой телефон в трещинах. Странно рассказывать так много о себе едва ли незнакомцу. Об этом только Ангелинка и знает.

Вова барабанит длинными пальцами по столу и внимательно вглядывается в мое лицо, отчего правой щеке становится горячо.

— Знаешь, я думал, будет скучно, а ты прикольная, — наконец, заговаривает парень по найму. — Расскажи ещё что‑нибудь. О деревне своей. Метод погружения, так сказать.

Он откидывается на спинку стула и закидывает руки за голову, потягиваясь.

— Костин, блин! — шипит подоспевшая с двумя стаканами девушка из‑за кассы. — Лапы свои длинные прибери, чуть не разлил все. — Ставит на стол два больших стакана, улыбается мне, потом снова переводит взгляд на Вову. — И не провоцируй Артема, сколько раз просила!

Курт получает тычок в плечо и усмехается.

— Не руби мне кайф, Соловьева. Бесить его — единственное развлечение в моей жизни.

— Опять хочешь гематому на пол‑лица словить?

— Ты обещала мне программу защиты свидетелей.

— Слушай, я не всесильна. Ты и мертвого довести можешь. Давай заканчивай, а то я тебя бесплатно поить перестану.

— Понял, принял, детка, — подмигивает девушке, за что получает закатанные глаза и громкое цоконье.

Она щелкает его по лбу пальцами и, гордо развернувшись, возвращается к брюнету у стойки.

— За счёт заведения, — длинный худощавый палец, с выбитым на нем символом доллара, пододвигает стакан ближе ко мне.

Я обхватываю горячий пластик двумя ладонями и не удерживаюсь от вопроса:

— Вы давно знакомы?

— Со времён бабушкиных трусишек на батарее и сухомятки, — я непонимающе вздергиваю брови и присасываюсь к стакану. Ореховый. Снова в точку. — Учились вместе, в общаге жили, она нулевой километр, — объясняет он.

Вова‑Курт тоже отпивает из своего стакана и удерживает мой взгляд.

— Нулевой километр? — он явно ждал этого вопроса.

— Да, всегда есть та, с кого все начинается. Понимаешь? — ухмыляется он.

— А, так вы вдвоем… — прикусываю щеку изнутри и изображаю пальцами вилку, то складывая, то разводя их в стороны.

— Ещё чего! — фыркает псевдо‑парень. — Но она первый успешный проект. Видала этих двоих, — кивает себе за спину. — Моя работа.

Снова кидаю взгляд на парочку у стойки, они мило перешептываются и наглаживают друг другу руки, чуть ли не уткнувшись носами.

— Знаешь, я тоже думала, будет скучно. Но ты интересный, — улыбаюсь парню.

— Сработаемся, — хмыкает он. — Так что на счёт соседушки? — он запускает руку в волосы и ерошит их до красивого беспорядка.

— Кого? — залипаю на этом рокерском движении.

— Соседа твоего, друга детства, суженного‑гаданного?

— А! — спохватываюсь я, понимая, что мы вернулись к моим Прудам. — Мечты родителей и мои мечты — это две планеты из разных систем, как ты уже понял. Так что ничего. Просто сосед.

Пожимаю плечами и снова отпиваю из стакана, включаясь в переглядки с моим личным Куртом Кобейном.

— А как ты относишься к курицам?