Морально безнравственные

— Правда? — я откинулась назад, приподняв бровь. — Тогда, похоже, мы в тупике.

— В нашем мире не так много свободы, особенно для женщин. Но я не твои родители и не Франце. Я не хочу, чтобы ты морила себя голодом, и не хочу ограничивать твои мысли — они мне нравятся, — он слегка улыбнулся, — мы теперь в одной упряжке, и к лучшему или к худшему, мы связаны друг с другом навсегда.

— Это не значит, что мне это должно нравиться, — ворчу я, мой запас аргументов истощается с каждой секундой.

— Нет, но, возможно, мы сможем извлечь из этого пользу. Поэтому в качестве мирного предложения скажи мне, чего ты хочешь?

Я уставилась на него, все мысли внезапно развеялись.

Чего я хочу?

— Я… — я начинаю паниковать. У меня есть список желаний, верно? Сходить в оперу, в музей, водить машину... так много всего, что я хочу сделать, так почему я не могу выбрать только одно?

— Давай сделаем так, — Энцо берет мои руки в свои, его глаза сосредоточены на моих, — каждый день мы будем делать что-то новое, то, что ты хочешь. Как тебе это?

Он как будто читает мои мысли, понимая, что я хочу сделать так много вещей, что не могу выбрать только одну.

— Хорошо, — медленно киваю я, немного шокированная результатом нашего разговора. В лучшем случае я думала, что выкрикну еще несколько оскорблений в его адрес, а в худшем — что повалю его на землю.

— Хорошо, — он встает и делает еще одну вещь, которая удивляет меня до глубины души — целует меня в лоб.

Я с трепетом наблюдаю, как он возвращается в свой кабинет, снова берет газету и читает, как будто ничего не произошло. Как будто он только что не перевернул весь мой мир с ног на голову.

Опасен. Он опасен, и не только для моего тела, но и для моего сердца.

Я не хочу любить его, потому что он олицетворяет все, что я ненавижу в этом мире. Но почему я не могу заставить себя ненавидеть его?

Потому что он не укладывается в рамки.

В один момент Энцо может быть жестоким и властным, а в другой — добрым и нежным. В нем есть двойственность, которая не имеет смысла.

Ты хочешь его разгадать.

Нет! Конечно, не хочу. Я стараюсь отгонять свой внутренний голос. Лучше оставаться отстраненной. Даже когда он смотрит на меня такими сексуальными глазами…

Я тряхнула головой, пытаясь отогнать эти мысли. Зацикливание на них не принесет мне ничего хорошего.

Взяв в руки книгу, я снова сосредотачиваюсь на чтении. В какой-то момент я засыпаю, потому что, когда просыпаюсь, на улице уже темно.

Немного потягиваюсь, и одеяло спадает с моего тела.

— Проснись и пой, маленькая тигрица, — приветствует Энцо, передвигая столик с едой перед моим креслом.

— Для меня? — тихо спрашиваю я, рассматривая все, что стоит на столе. Это пир, достойный королевы.

— Ешь, — призывает он, но я уже опережаю его, набивая рот горячими булочками.

— Эй, полегче, никто у тебя их не отнимет, — пытается он меня успокоить, но я не могу остановиться.

Не тогда, когда его мать позаботилась о том, чтобы я получала только самый минимум, чтобы выжить.

— Полегче, — он нежно гладит мои волосы, наблюдая, как я с упоением ем.

— Спасибо, — успеваю сказать я между укусами. Теперь, когда первая реакция проходит, я вспоминаю то время в Агридженто и то, как я потом болела. И было бы жаль тратить эту еду впустую...

Я замедляю темп, но все еще не останавливаюсь.

— Почему ты улыбаешься? — я хмурюсь, когда замечаю, что он смотрит на меня.

— Мне нравится смотреть, как ты ешь, — отвечает он, и на мгновение я задумываюсь, не должно ли это быть для нас обоих. Мои глаза расширяются от страха — перспектива того, что мне придется делиться едой, пугает меня.

Он замечает мою реакцию, потому что быстро поправляет, что это только для меня.

Мои губы растягиваются в улыбке.

— Ты можешь взять это. Только это. — Я неохотно подталкиваю к нему последнюю булочку.

Его брови взлетают вверх от моего предложения, но он не отказывается.

Я продолжаю есть, но при этом наблюдаю, как он медленно вгрызается в булочку, как его рот обхватывает ее.

Я все еще с открытым ртом наблюдаю за эротизмом этого маленького жеста. Это напоминает мне о прошлой ночи, о том, как он также пировал...

— Осторожно, — говорит он, его рука ловит кусочек еды, выпавший у меня изо рта.

Если раньше я не вызывала у него отвращения, то теперь точно вызываю.



На следующий день я пытаюсь найти хороший наряд для того, что запланировал Энцо. Я проснулась от того, что рядом со мной лежала записка, в которой он подробно описывал, что задумал на сегодня — научить меня водить машину. Я рассказала ему о некоторых вещах, которые всегда хотела сделать, но за всеми его милыми разговорами я не подумала, что он может мне потакать. Особенно после того, как я закрыла перед его носом дверь в комнату той ночью.

Возможно, мы только начинаем ладить, но я не уступлю ему только из-за этого.

Я нахожу пару брюк, которые кажутся приемлемыми, и надеваю свитер, так как на улице довольно холодно. Когда я чувствую, что готова, выхожу из комнаты и направляюсь вниз, где Энцо ждет меня у своей машины.

Когда я собираюсь выйти из дома, то сталкиваюсь с Лючией, и мой день сразу же портится.

Я пытаюсь не обращать на нее внимания, но она хватает меня за руку и прижимается ртом к моему уху.

— Ты не первая, с кем он кончает в этой постели, — ухмыляется она, коварная улыбка, от которой мне становится плохо. Оттолкнув меня, она уходит, ее слова все еще звучат у меня в ушах.

О чем она говорит? Откуда она вообще знает?

Я рассеянно иду к входу в дом, где меня уже ждет Энцо.

Я смотрю на него. На нем черные джинсы и темно-синий вязаный свитер. Даже в своем помутненном состоянии я могу согласиться, что у Энцо просто мечтательное телосложение. Его мышцы проступают даже сквозь толстый материал свитера, плечи широкие и сужаются к небольшой талии. А еще его бедра... Мой взгляд следует за естественным контуром его тела, и я тяжело сглатываю.

Ты не первая, с кем он кончает в этой постели.

— Закончила пялиться?

Уголок его рта приподнимается, и он открывает дверь, чтобы я села на водительское сиденье.

Я даже не отвечаю, слова его матери повторяются у меня в голове.

Что она имела в виду?

— Аллегра! — слова Энцо наконец-то доходят до меня. Он хмурится на меня, и я пытаюсь избавиться от своих сомнений.

В этот раз я не хочу спорить.

— Ты боишься? Это не так уж сложно..., — он объясняет, что мне нужно делать, подробно описывая каждый шаг. Я заставляю себя сосредоточиться и киваю.

— Спасибо, — добавляю я, когда он заканчивает, и он одаривает меня одной из своих лукавых улыбок.

Черт! Почему мое сердце сходит с ума?

Я прочищаю горло, стараясь казаться незатронутой. С той ночи у меня возникают очень грязные мысли, когда я вижу его.

Но они становятся более яркими, когда он рядом со мной.

Раньше я изо всех сил старалась не обращать внимания на его идеально точеный взгляд, или на то, как образуются маленькие ямочки, когда он улыбается, или даже на то, как искрятся его глаза, когда он находит что-то забавным, зеленый цвет его радужки становится более глубоким, более поразительным.

Сейчас? Я едва могу оторвать взгляд от его рук, от того, как заметно выступают вены, когда он напрягает мышцы, как легкая впадина заставляет меня сжимать бедра вместе, воспоминания о прошлом все еще свежи. Эти самые руки гладили и ласкали меня в тех местах, о которых я даже не подозревала. И каким-то образом он разжег во мне огонь, который грозит превратиться в ад.

Боже!

Я дважды моргаю, понимая, что он все это время что-то говорил, а я просто смотрела на его руки, думая о том, каково это — снова ощутить его пальцы внутри себя...

— Да! — выкрикнула я, расширив глаза от направления своих мыслей. Я становлюсь развратной. А знакомая ухмылка, появившаяся на его лице, заставляет меня подозревать, что он точно знает, о чем я думала.

— И ты крепко сжимаешь его, обхватывая рукой рукоять, — продолжает он, и я просто киваю, снова потерявшись в его глазах.

— Давай посмотрим, что у тебя получилось. — Это происходит из ниоткуда, и я удивленно смотрю на него.

Я сажусь на свое место, пристегиваюсь ремнем безопасности, а затем пытаюсь вспомнить кое-что из того, что он говорил. К счастью, он снова перечисляет свои инструкции, и я следую им.

Нога на сцеплении, я включаю первую передачу и с трепетом наблюдаю, как машина начинает двигаться. Я направляю ее к воротам, и вскоре мы выезжаем на дорогу.

— Аккуратнее со сцеплением, — комментирует Энцо, его взгляд сосредоточен на дороге, — теперь переключись на вторую.

Я делаю то, что он говорит, и по мере набора скорости мне даже удается включить третью передачу.

— Вау! — восклицаю я, чувствуя, как во мне бурлит адреналин.

— Полегче, давай не будем слишком самоуверенными, — замечает Энцо, когда моя нога слишком сильно нажимает на педаль газа.

— Это… — я сбиваюсь, слова не идут. Я чувствую, как в уголках моих глаз скапливаются слезы, переполняемые чувством свободы.

— Я знаю, — Энцо причудливо улыбается, и я отвечаю ему застенчивой улыбкой, после чего возвращаю свой взгляд на дорогу.

Из ниоткуда, однако, что-то появляется в поле моего зрения, и я паникую, одновременно нажимая на сцепление и тормоз. Это так неожиданно, что я не знаю, что именно происходит, но в одно мгновение мы едем на полной скорости, а в следующее машина останавливается, и меня бросает вперед, а ремень безопасности - единственное, что удерживает меня от полного столкновения с рулем.

— Черт! — я слышу, как Энцо восклицает, но все мое тело все еще в шоке и едва двигается. — Маленькая тигрица? Аллегра? — его слова регистрируются в моем мозгу, но я как будто не могу ответить. Он встает со своего места, подходит, чтобы открыть мою дверь и расстегнуть ремень безопасности. В этот момент я дрожу, и он берет меня на руки, прижимая к своей груди. — Шшш, — гладит он одной рукой мои волосы, а другой крепко обхватывает мою талию. — У нас все хорошо. Ничего не случилось. — Его голос такой мягкий, такой нежный, и я смотрю на него сквозь мокрые от слез ресницы, пытаясь вымолвить хоть слово. — Не говори, — шепчет он мне на ухо, за чем следуют новые слова убеждения.

Проходит минута, и я нахожу в себе силы сжать в кулаке материал его свитера.

Подняв голову, я встречаюсь с его глазами и вижу в них искреннее беспокойство.

Ему не все равно.

Возможно, это просто притворство, и если это так, то он блестящий актер.

Но когда я вижу безошибочную привязанность в его взгляде, то делаю то, что для меня наиболее естественно — прижимаюсь к его губам для поцелуя.

Сначала он удивлен, но его губы идеально прилегают к моим. Энцо открывает рот и углубляет поцелуй.

Рядом с ним чувствую уют… и даже нечто большее.