Морально испорченная

Спокойно я беру его лицо в свои руки и улыбаюсь ему. Кажется, его это беспокоит, особенно когда я ещё ближе приближаю его лицо.

— Мечтай, ублюдок, — говорю ему я, прежде чем приложить всю свою силу, чтобы перевернуться вместе с ним. Мне удается пройти почти половину пути, до того как он отталкивается от меня, и я падаю обратно, но не раньше, чем высвобождаю ноги.

Хорошо.

— Чертова сука. — Он безуспешно пытается удержать меня. Я сжимаю один кулак и бью его прямо под челюсть, на мгновение ошеломляя его. Воспользовавшись этим, я отталкиваю его от себя и встаю. Он сжимает челюсть от боли, и я понимаю, что не могу терять времени.

Рукой тянусь к ошейнику и вращает маленькое колесико, которое показал мне Диего, я быстро снимаю его с себя и использую поводок, чтобы связать его руки в петлей восьмёрка, убедившись, что это достаточно надежно. Теперь его тело бьется подо мной, и локтем я бью его как можно сильнее в висок. Вижу, как его глаза закатываются к затылку, и вздыхаю с облегчением.

Он в отключке.

Я подбираю с пола два относительно больших осколка стекла и направляюсь к двери. Конечно, рядом с ней стоят два охранника. Они немедленно реагируют, когда видят, что я открываю дверь, но я действую быстрее.

Я позволяю им войти за мной в комнату, думая, что это поможет рассеять шум.

Я делаю несколько шагов назад, а затем делаю выпад в сторону первого мужчины, прыгаю на него и прижимаю осколок прямо к его горлу.

Одно движение и из него вытекает кровь.

Это дает второму охраннику достаточно времени, чтобы выхватить пистолет и направить его на меня. Одной рукой я быстро поворачиваю обмякшее тело, чтобы смягчить попадание пуль, а другой обшариваю его в поисках пистолета.

Когда я, наконец, нащупываю, то обхватывают холодную сталь, выдергиваю оружие из брюк охранника и прицеливаюсь. Мужчина падает на землю, а я секунду перевожу дыхание и хватаю второй пистолет.

Я уже собираюсь выйти из комнаты, когда вспоминаю о своем состоянии безволия, поэтому беру куртку одного из упавших охранников и накидываю ее на плечи.

Теперь начинается самое трудное.

Я иду по коридору и изо всех сил стараюсь вспомнить все повороты, которые мы проходили, когда шли сюда со сцены. Кажется, в какой-то момент мне это удается, но меня встречают другие охранники, которые кричат «нарушитель» когда замечают меня.

Я навожу оба пистолета и стреляю, убивая двоих и раня еще одного, прежде чем укрыться за одним из трупов.

Проверяю пистолеты на наличие патронов и с разочарованием вижу, что один из них закончился. Черт. Я бросаю этот пистолет и ищу другой у мертвеца. У меня нет времени проверить еще раз, прежде чем начнутся выстрелы.

Есть только один выход.

Я тащу тело за собой несколько метров, украдкой бросая взгляды в сторону мишеней впереди. Пять человек. Двое сзади и трое из них движутся ко мне. Они продолжают стрелять, поэтому я считаю до трех и бросаю тело, бегу на полной скорости к охранникам впереди.

Я бросаюсь к одному из них и одновременно пригибаюсь, отвлекая его и выстреливаю.

Тут же переключаю внимание на двух других, пользуясь при этом укрытием тела рядом со мной. Поскольку это прямой туннель, я не могу использовать что-либо еще в качестве щита, поэтому мне приходится прыгать от человека к человеку, чтобы избежать прямого попадания.

Эти мужчины однозначно не лучшие стрелки. Я уже устала, и мои движения становятся небрежными, так что то, что они не смогли попасть в меня хотя бы одним выстрелом... это их вина.

Не то чтобы я жаловалась.

Еще несколько выстреливаю, и оказываюсь рядом со входом в клуб. Вспомнив про выход, я бросаюсь к нему, убив по пути еще пару человек, включая вышибалу у входа. Когда я наконец выхожу из заброшенного завода, я не прекращаю бежать.

Я слышу, как позади меня мобилизуют людей, но я стараюсь не обращать на это внимания и сосредоточиваюсь на своей оставшейся выносливости, выжимаясь на максимум.

Поскольку фабрика находится посреди гребаного нигде, я оказываюсь на шоссе, и я знаю, что здесь мало надежды найти такси.

Я останавливаюсь на секунду, чтобы перевести дух и оглядеться. Ничего... несколько заброшенных зданий на горизонте, но это все.

Чертов Атлантик-Сити!

Мне нужно двигаться дальше.

Моя грудная клетка сжимает воздух от бега на полной скорости без остановки. В таком темпе я, наверное, смогу продержаться еще минут десять.

Все мое тело начинает болеть.

И если недостаточно того, что по моему следу идет, возможно, целая армия людей, я также вижу машину, которая едет на полной скорости и опускает одно из окон, чтобы просунуть в него пистолет.

Черт!

Учитывая мое физическое состояние, я недостаточно быстра, чтобы увернуться до того, как пуля заденет кожу моего левого плеча.

— Ублюдок! — громко ругаюсь я через затрудненное дыхание.

— Я могу это сделать! — говорю я себе, хотя мысленно начинаю обратный отсчет до того момента, когда мое тело отключится.

Собрав все оставшиеся силы, я направляю один пистолет в сторону машины и стреляю в одну шину, а затем во вторую. Машина издает визжащий звук, когда водитель пытается маневрировать, и я понимаю, что выиграла немного времени.

Сделав ещё один глубокий вдох, я снова начинаю бежать.

Не успеваю преодолеть и нескольких метров, как мое внимание привлекает звук другой машины. Машина едет по встречке и приближается ко мне все ближе и ближе.

Я облегченно смеюсь и со всех ног бегу к нему.

Адриан открывает пассажирскую дверь ровно настолько, чтобы я смогла забраться внутрь. Затем он дает задний ход и едет на полной скорости, оставляя за нами шквал пуль.

Я все еще тяжело дышу от предыдущих нагрузок и пытаюсь успокоить свое тело. Моя рана также кровоточит. Я чувствую, как жидкость струйкой стекает по руке под курткой.

После нескольких обманных манёвров Адриан паркует машину на заправке. Он останавливает машину и смотрит прямо перед собой с пустым выражением лица.

Что случилось?

Я хмурюсь, не совсем понимая его поведение.

— Я в порядке, — добавляю я, чтобы нарушить молчание. Он не отвечает, поэтому я продолжаю.

— Правда. Видел бы ты, скольких убрала я. — Я улыбаюсь ему, надеясь, что он что-нибудь скажет...

— Ты дура… — наконец, выплевывает он слова и хватает меня с сиденья, заключая меня в медвежьи объятия.

— Ты, гребаная дура... как ты могла даже подумать сделать это? — Он обхватывает рукой мой торс и сжимает меня. Не то чтобы мне это не нравилось, но он немного давит на мою рану, заставляя меня заметно поморщиться.

— Ах, — неосознанно бормочу я, когда боль пронзает мою руку.

— Черт. Ты в порядке? Где ты ранен? — Он начинает поглаживать меня, ища любые признаки ранения. Его лицо озабочено, и я не могу не улыбнуться.

Ему по-прежнему не все равно.

Я издаю мечтательный вздох, который он тут же интерпретирует как болезненный вздох и начинает стягивать с меня куртку.

Я помогаю ему снять ее, и тогда он видит мой разорванный лиф, замирает и его выражение лица застывает.

— Скажи мне, что ничего не случилось. — умоляет он страдальческим тоном. — Пожалуйста, скажи, что с тобой ничего не случилось. — Он берет мою голову себе под подбородок и прижимает меня к своей груди.

— Ничего не случилось. Клянусь, — шепчу я.

— Точно? — Он обхватывает мою голову руками по обе стороны волос, глядя на меня с влагой в глазах. — Никогда больше так не делай. Никогда... Ты не представляешь, через какой ад ты меня заставила пройти, Би. Пожалуйста... Никогда больше.

В его голосе столько эмоций, что я не могу не пообещать ему это.

— Да, никогда больше, — бормочу я, наслаждаясь теплом его тела. Комфорт безопасности убаюкивает меня, и я не могу не поддаться. — Обещаю...