If we could turn back time

Пролог

1 мая 1998 года. Битва за Хогвартс

Замок пылал. В воздухе витали клубы дыма и каменной крошки. Часть башен была обрушена под обстрелом каменных глыб, которые великаны из армии Волдеморта запускали с опушки Запретного леса. Вспышки заклятий разрезали воздух во всех направлениях. Во дворе школы шла битва — не на жизнь, а на смерть. Пожиратели смерти, перемешанные со всевозможной нечистью, выступавшей на стороне Темного Лорда, осаждали замок и горстку защищающих его волшебников.

Этот бой был проигран ещё до начала. Перед битвой, за несколько часов, в замок стекались все остатки Сопротивления. Захватив и обезвредив нескольких Пожирателей, который держали замок в руках, Орден Феникса разослал клич по всей Британии, призывая магов на последний бой с Сами-Знаете-Кем. Иконой всего этого движения был Поттер — Мальчик-который-выжил, но сейчас его шепотом называли разве что Мальчик-который-всех-бросил-и-отправился-скитаться-по-лесам-со-своей-сверхважной-миссией. Боевой дух сил Света был почти на нуле. И этот недоучка, который на протяжении года только и делал, что убегал от Темного Лорда, сейчас должен был повести их в бой. Дамблдора больше не было, а для большинства волшебников все же именно он оставался символом светлой стороны, а вовсе не мальчишка Поттер. Особенно после его решения бросить школу и ее учеников на растерзание Пожирателям.

Невилл был на него зол. Даже не так — очень зол. Даже у самых терпеливых людей есть точка кипения, и он достиг её ещё в сентябре, когда его на протяжении нескольких недель во время взысканий, которыми близнецы Кэрроу щедро одаривали всех, кто не выступал на стороне Темного Лорда, подвешивали в цепях и пытали Круциатусом. "Отработки" повторялись через день, чтобы не свести учеников с ума, но сломить их.

Через месяц вся школа ходила тише воды ниже травы, чтобы, не дай Мерлин, не нарваться на взыскание. Только в тихих уголках гостиных гуляли шепотки: "Вот если бы Гарри был здесь..." Но его не было. Не было ни Гарри, ни Рона, ни Гермионы, которых Невилл считал своими друзьями. Не было Золотого Трио, которое из года в год справлялось с очередной непосильной задачей, сталкивалось с Темным Лордом и его прихвостнями и выходило победителями. Они были символом свободы и победы для школьников, но теперь их здесь не было. Зато были дети Пожирателей, получившие право свободно раздавать наказания всем, кто им не нравился. Был Аргус Филч, с радостью вставший на сторону нового директора и его заместителей. Был Снейп, в конце концов, который хоть и не принимал прямого участия в истязаниях учеников, но разрешал их, удерживая близнецов только уж совсем от крайностей. Например, он вмешался лишь единожды, когда к Круциатусу решили добавить ещё и розги. Правда, было уже поздно и спина Лонгботтома была изуродована в мясо, когда в темное помещение ворвался директор с требованием прекратить увечить чистокровных детей.

И этому не было конца. Поэтому когда Гарри Поттер с членами Ордена Феникса тайком проникли в замок, Невилл не испытал радости или облегчения. Потому что у Поттера на уме в первую очередь все равно были поиски какого-то артефакта, а не самочувствие его бывших однокурсников. Пока Орден Феникса помогал нейтрализовать Пожирателей, Гарри пропадал в гостиной Когтеврана — что Невилл узнал со слов Луны, затем вообще куда-то исчез и появился только перед общим сбором, когда замок уже взяли в оцепление.

И за этим мальчишкой должна пойти вся Британия? Встать под его флаги и общими силами свергнуть Волдеморта? Да не смешите! Невилл видел тех, кто собрался в Хогвартсе: студенты, профессора да Орден Феникса и люди, которые хоть как-то связаны с его членами. Вот вздыхало все рыжее семейство Уизли, глядя на младшего сына, который стоял по правую руку от Надежды Всей Британии; почти все они — действующие члены Ордена. Вот собрались остатки Аврората: Грюм, Тонкс — а, простите, уже Люпин, Кингсли. С ними стоял и оборотень-профессор: обнимал за плечи молодую жену, а глаза бегали — боялся подвоха от собравшихся в зале. А бояться было чего — тут столпились старшекурсники со всех факультетов, которые пожелали участвовать в финальной битве. К некоторым из студентов присоединились их родители — раз не переубедили чадо покинуть школу, то лучше держаться всем вместе. Другие стояли особняком, как небольшая группа слизеринцев. К ним было приковано особое внимание со стороны всех собравшихся в зале, потому что они хоть и не носили метку, но могли быть лояльны Волдеморту из-за выбора родителей, пусть и заявляли обратное. Да в этом зале никто никому не доверял!

Невилл побывал в штабе Ордена однажды, когда их с бабушкой пригласили вступить в их ряды, и уже тогда было видно, что после смерти Дамблдора организация трещит по швам, Грюм и МакГонагалл перетягивают на себя одеяло лидера, а идейный лидер в виде Поттера даже слова вставить не может. Невилл тогда согласился с высказыванием Грюма о "зелёном мальчишке, решившем поиграть в героя". И был очень рад, когда бабушка ответила отказом — их семья годами хранила нейтралитет и собиралась продолжать в том же духе. Невилл — единственный наследник Рода, пусть и не одаренный, и бабушка была не согласна отдать его на пушечное мясо. Тем более, мало ли она Темных Лордов на своем веку повидала — Гриндевальда пережили, и Волдеморта переживём.

Но сейчас варианта не участвовать в битве за Хогвартс у Невилла не было — все его однокурсники оставались, и ему не дали уйти. Гриффиндорец не должен быть трусом и бежать от опасности. Ага, а должен грудью бросаться на амбразуры, вступать в заранее проигрышную битву и выходить из нее ногами вперёд. Мерлин бы их побрал, героев недоделанных! Поттер вон сбежал, но его в это носом никто не тыкал. Ради высшей цели же, а не только спасая свою шкуру! Какое лицемерие, аж противно!

И ладно бы, хоть сейчас Гарри оправдал гордое звание гриффиндорца и народного героя и повел бы всех в бой. Но нет — даже сам Волдеморт, пообещавший пощадить всех, если Поттер сдастся, не убедил его двинуть хоть пальцем ради других.

В Лонгботтоме закипала злость, и он едва не послал Поттера куда подальше, когда тот подошёл к нему с просьбой помочь. Выследить и убить змею. И шляпу ещё выдал, со словами, что истинный гриффиндорец — которым, по его мнению, является Невилл — в момент опасности должен вытащить из него меч Гриффиндора. А сразить змею можно лишь им, клыком василиска или адским пламенем. А память Невилла подводила, как всегда, так что он просто не помнил заклинания и тем более движений палочкой для сдерживания огня. А василиск приказал долго жить ещё на втором курсе, и что-то подсказывало, что его директор ещё тогда растащил на ингредиенты. Так что оставался этот дракклов меч и кусок болтливого фетра, из которого его предполагалось извлечь. Отлично, спасибо за задание! И нет бы дать подсказку, где искать змею или зачем вообще ему убивать её, — было бы чуть легче. А тут — взгляд исподлобья и коронная фраза:

— Ты самый настоящий гриффиндорец из тех, кого я знаю, и я уверен, что меч сможешь достать именно ты, поэтому не могу поручить это другим, — и руку на плечо ещё положил, мол, вся Магическая Англия рассчитывает на тебя. Ну, спасибо, герой!

Ни тебе "Привет, Нев! Прости, что не писал. Как вы тут, держались?", ни "Дружище, спасибо, что остался в школе, хоть я и не звал тебя с собой, да и ты не пошёл бы", ни "Рад видеть тебя, Невилл! Тебя не сломить каким-то Кэрроу, да?" и подмигнуть. Но нет. Просто привет — вот тебе задача — пока. Спасибо, отлично поговорили.

И вот, когда истек срок выдачи Поттера, силы Волдеморта пошли в атаку, и Невилл оказался в первых рядах. Только тренировки в ОД, продолжавшиеся даже после ухода Гарри из школы, помогали ему хотя бы уходить из-под лучей заклинаний, выставляя хоть какую-то защиту. Вообще, его запас заклинаний оставлял желать лучшего — с его памятью он смог запомнить от силы десяток боевых заклинаний и пару щитов — сказать, что негусто — вообще ничего. Бесполезная боевая единица, которой ещё и доверили важную задачу. У Поттера вообще мозгов нет? Он же сам его тренировал и мог вспомнить, что дуэлянт из Невилла никудышный и любые разученные заклинания он забывал, если не применял их постоянно.

Увернувшись от пары зелёных лучей, Невилл увидел, что кому-то повезло меньше — смутно знакомый шестикурсник из Когтеврана упал замертво, сраженный лучом, которого избежал сам Невилл. Майкл Корнер, если не изменяла память. С ним ещё Джинни встречалась, пока на неё наконец не обратил внимание Избранный, а затем не бросил снова, ради своей партизанской войны. Жаль парня. Судя по всему, жаль было не только ему, потому что в ответ к Пожирателям улетел фирменный летучемышиный сглаз от Джинни. Рыжая копна волос вертелась в бою, рассылая проклятия направо и налево, и почти все достигали цели. Но без смертельных проклятий, в чем и была слабость защитников: пока Пожиратели целенаправленно сокращали их количество, светлые только обездвиживали, оглушали, связывали, но не добивали. Глупо, как же глупо.

Невилл уклонился от очередной Авады, когда услышал за спиной сдавленный вскрик . Обернувшись, он увидел, как Джинни, стоя на коленях, прижимает к груди обрубок руки, в которую неудачно угодило вражеское Секо, а над ней возвышается громада Пожирателя. Невилл рванул на помощь, выставляя перед ней на бегу Протего Максима. Но безуспешно — будь Пожиратели хоть чуть избирательнее в заклятьях, он мог бы её спасти. Но Аваду какой-то там щит не остановил.

Джинни, Джинни. Такая живая, огненная девочка. Кто мешал тебе послушать совета Флёр на свадьбе летом и не возвращаться в Хогвартс, а перевестись в Шармбатон, уехать во Францию, подальше от этой войны и смертей? Зачем ты терпела год унижений и издевательств? Почему ты не ушла сейчас, а осталась сражаться? Как же тебя угораздило влюбиться в героя, который оставил тебя, и ради него идти на жертвы, которые он не оценит?

Невиллу становилось не по себе. Эта война начала забирать действительно близких к нему людей, и ему стало страшно. Он словно оцепенел, глядя, как на него надвигается с кровожадной улыбкой Пожиратель, только что убивший Джинни. А затем отпрянул от омерзения, когда Редукто от разъяренной миссис Уизли выбило тому сердце из грудной клетки. Едва сдерживая рвотный позыв, он увидел, как Молли с криком падает на колени около тела единственной дочери, обезумев от горя, чтобы через секунду присоединиться к ней, получив зелёный луч в спину.

Невилл развернулся и побежал что есть мочи, не разбирая своих и чужих. Надо бежать, бежать. Подальше отсюда. Найти Луну и скрыться в Запретном лесу, дойти до границы антиаппарационного круга и скрыться. Подальше от всего, от этой дурацкой войны, от Поттера, Избранного и пророчества. Просто сбежать, но выжить. К Мерлину всё!

Но его планам было не суждено сбыться. Он увидел белые волосы и резко сменил направление бега. Луна! Луна в беде!

На опушке леса её хрупкая фигурка выделялась особенно ярко. Особенно на контрасте с едва различимой в темноте — у Невилла перехватило дыхание от ярости — Беллатрикс Лестрейндж. Капюшон пожирательской мантии был давно отброшен, черные непослушные кудри Беллы волнами развалились по плечам; их ерошил ветер, лишь подчёркивая сумасшедший блеск в черных глазах. Она хохотала, пока напуганная Луна прижималась к толстому стволу дерева, немигающим взглядом загнанного животного глядя на огромную змею перед собой.