If we could turn back time

Глава четвертая. Равноценный обмен

18 августа 1988 года. Лонгботтом-мэнор

Несколько недель после дня рождения пролетели незаметно. Невилл вошёл в привычный распорядок жизни: завтракал с бабушкой и дедушкой, занимался в теплице и в саду, пытался вырастить росток абиссинской смоковницы, который подарила ему бабушка. Растение стояло у него на письменном столе, рядом с клеткой Тревора, и тот добросовестно исполнял свою задачу, охраняя росток от насекомых, которых привлекал его сладкий запах.

Обедал Невилл чаще всего один, пока дедушка занимался зельями, а бабушка — делами рода, и заседаниями в Визенгамоте. И вечернее время, наконец, проводилось снова с ними. Бабушка рассказывала ему о магическом наследии, родовых дарах, самых известных магических семействах, и не только. Дедушка же старался научить внука хотя бы основам зельеварения. Так, он выдал таблицу совместимости ингредиентов и заставлял выучить её наизусть, потому что без этой базы тот не сможет сдвинуться в изучении зелий.

Учеба давалась Невиллу, откровенно говоря, сложно. Он легко вспоминал или запоминал что-то связанное с растениями, но всё, что нельзя было описать как «растущее из земли», он запоминал из рук вон плохо. И если ещё имена и сложные взаимоотношения между различными чистокровными семействами хотя бы частично оседали у него в голове, то вот зельеварение не покорялось.

Каждый вечер перед сном он садился и пытался по памяти воспроизвести хотя бы упрощённую таблицу совместимости, на двадцать основных ингредиентов. Но она не желала покоряться. Ингредиенты делились на три категории: растительного, животного и минерального происхождения. И он упорно мог вспомнить только растения и то, какие сочетаются с другими, а какие — нет. Но этих знаний откровенно не хватало для дальнейшего изучения зелий, и деду только и оставалось, что разочарованно цокать языком, проверяя, как внук запомнил что-то. Не помогало ничего: Невилл не мог запомнить ни сухой текст с названиями ингредиентов, ни подкрепленный изображениями, и даже когда дед выстраивал перед ним все колбы с ингредиентами и показывал в котле их реакцию — всё равно это не помогало.

Невиллу было стыдно. Он сам настоял на том, что хочет заниматься с дедом, но результат показывал откровенно нулевой. Но зато он добился другой цели — получить доступ в лабораторию Джерома и к семейной аптечке. У него в голове созрел план, как спасти дедушку, и он собирался следовать ему, даже если придётся пожертвовать хорошим отношением деда к внуку.

* * *

День «Икс», как окрестил его Невилл, подкрался незаметно.

Этим утром он встал раньше обычного. Он ворочался всю ночь и не мог уснуть, боясь того, что во сне снова увидит акулью улыбку Беллатрикс-Смерти, которая рассмеётся потусторонним хохотом, глядя на жалкие попытки Невилла изменить судьбу своего деда.

Его собственное отражение смотрело на него впалыми глазами, под которыми залегли круги.

«Видок что надо. Самое то, чтобы симулировать болезнь».

Невилл открыл шкафчик в ванной и достал оттуда два флакона. В первом было зелье, помогающее от обморожения — он стащил его из шкафчика в лаборатории деда, — что использовалось преимущественно в больнице Святого Мунго, чтобы лечить пациентов, застрявших в горах и отморозивших какую-либо часть тела, или неудачливых зельеваров, которые могли пролить на себя хладогенное зелье. Обычно с этим зельем делали припарки на поврежденную конечность, чтобы почти моментально согреть её, но можно было и просто выпить — тогда температура всего тела повышалась равномерно. Это было опасно, так как, не рассчитай Невилл дозировку, мог бы свариться заживо. Но он просидел за книгами по зельеварению не один вечер и не нашёл более подходящего зелья, чтобы симулировать болезнь. Особенно при условии, что выбор был ограничен ещё и теми зельями, что хранились у деда в лаборатории. Второй же флакончик — обычное жаропонижающее. Тилли достала его из домашней аптечки и принесла Невиллу, невольно становясь соучастницей преступления.

— Тилли, принеси мне стакан воды и ложку, пожалуйста, — и рядом с раковиной тут же возник запрошенный предмет посуды. Невилл осторожно откупорил тёплый флакон. Зелье обдало его жаром даже при том, что он держал его чуть ли не на вытянутых руках. Одна, две, три капли упали в стакан, завихряясь при перемешивании и превращая прозрачную жидкость в бледно-оранжевую с переливами.

«Надеюсь, я всё рассчитал правильно».

И с этой мыслью, без колебаний, Невилл залпом опрокинул стакан в себя. Горло обожгло. Вода должна была замедлить действие зелья, но горло всё равно саднило нещадно. Невилл закашлялся.

«Ради дедушки. Я делаю это ради него», — эта мысль придала сил, и он заставил себя распрямиться после приема сверхгорького зелья. В горле першило, а голова ощущалась как ватная. Невиллу стало очень душно. Не став задерживаться, он вышел из ванной и затем, похвалив себя за предусмотрительность, которая заставила его переодеться перед приемом зелья, из комнаты. В коридоре было тихо, портреты ещё спали, и никто не обратил внимание на вяло идущего к малой столовой Невилла.

Бабушка уже была там, читала утренний выпуск «Пророка», пока эльфы накрывали на стол. Деда ещё не было, так что в углу тихо играло колдорадио, напевая какую-то известную песню Селестины Уорлок.

— Доброе утро! — Невилл попытался собраться с силами и выпрямиться под взглядом бабушки, который она на секунду приподняла от газеты.

— А, это ты, дорогой. Ты сегодня рано, — бабушка улыбнулась ему уголками губ и снова уткнулась в газету. — Садись за стол, дедушка вот-вот подойдёт.

Согласно кивнув, Невилл уселся на своё место. Стало чуть-чуть легче, потому что голова была категорически против любых перемещений в пространстве. Он протянул руку к столу, и у него в руках сразу появился стакан апельсинового сока. Он с благодарностью посмотрел на Тилли, которая выглядела слегка обеспокоенной, и кивнул ей, мол, всё в порядке, не переживай. Домовушку это, конечно, не убедило, но она хотя бы перестала буравить его взглядом.

— Опять ты слушаешь эти завывания! — дедушка вошёл в столовую, застегивая запонки на рубашке. На нём был брючный костюм-тройка, только пиджак он нёс перекинутым через руку и отложил его в сторону. Взмах палочкой, и громкость колдорадио уменьшилась почти до минимума, чтобы, кроме бабушки, его никто и не замечал. — Так-то лучше!

— Доброе утро, дед! — Невилл обернулся к вошедшему и улыбнулся ему. — Собираешься куда-то?

— Да, сегодня отправляюсь в лавку, нужно забрать у Локера порцию новых заказов и проверить, как идёт варка зелий для Мунго, — дед продолжал воевать с запонками, которые никак не хотели поддаваться, и не поднимал взгляда на внука. — А ты сегодня рано, малец.

— Бабушка сказала то же самое, — Невилл рассмеялся, чувствуя, как в голове словно взорвали петарду. Огромных усилий ему стоило тут же не схватиться за виски, пытаясь унять звон в ушах.

Дедушка наконец смог застегнуть запонки и поднял взгляд с улыбкой на Невилла, но его лицо тут же побледнело. Невилл напрягся. Что-то точно пошло не так, судя по реакции дедушки. Он чувствовал, что зелье начало действовать, потому что в последнюю минуту ему резко начало становиться жарко. Джером в два широких шага пересёк всю комнату, кладя руку ему на лоб и тут же отдернув её. Невиллу прикосновение ладони деда показалось едва ли не ледяным.

— Ави, у него жар! — это было последним, что Невилл услышал, прежде чем сползти со стула, теряя сознание.

* * *

Джером Лонгботтом испытывал в последний раз такой страх, лишь глядя на бесчувственные тела сына и невестки, когда их привезли в Мунго в ночь падения Темного Лорда. И сейчас у него в груди поднималась такая же волна ужаса за родного человека, тем более — за ребёнка.

Когда он поднял взгляд на Невилла, то сперва отметил странную бледность, а затем алые пятна, которыми пошли покрываться его щёки буквально на глазах. Глаза ребенка помутнели, словно он вот-вот потеряет сознание, и действительно, пока Джером пересекал комнату, Невилл уже поплыл. Джером прикоснулся ко лбу внука и отдернул руку — обжигающе горячий. Он подхватил сползающее со стула тело мальчика на руки — он весь горел.

— Ави, у него жар!

— Что? — бабушка отбросила газету в сторону и подбежала к мужу, прикасаясь ко лбу внука. — Джерри, да он весь горит!

— Я заберу его в Мунго. К пикси Локера, пусть пришлёт заказы совой. А с обычным кроветворным должны и без меня справиться, — он быстрым шагом направился к камину, перехватил бесчувственное тело внука поудобнее одной рукой и взял пригоршню летучего пороха. — Я не знаю, что с ним, так что пришлю Патронуса, как только целитель Филлард поставит диагноз. Больница Святого Мунго, кабинет целителя Филларда! — и шагнул в огонь.

Каминная сеть, как всегда, прокрутила его, едва не выворачивая наизнанку, но Джером лишь плотнее прижимал к себе горячего внука.

«Держись, Невилл!»

Через несколько секунд всё закончилось, и он вышел из камина в кабинете их семейного целителя. Авенир Линкольн Филлард возглавлял отделение неотложной помощи в больнице, почему был менее занятым, чем его подчинённые, и занимался частной практикой. Это был седой мужчина с короткой стрижкой, лет семидесяти на вид, но с очень цепким взглядом карих глаз, который словно смотрел насквозь. И сейчас этот взгляд поднялся от бумаг, которые он заполнял, на вошедшего через камин Джерома Лонгботтома с внуком на руках.

— Авенир, у Невилла жар, и он потерял сознание, — Джером быстрым шагом направился к кушетке в кабинете целителя и осторожно положил на неё мальчика. Колдомедик встал из-за стола, и тут же направился к пациенту.

— И тебе доброго утра. Выкладывай подробности, Джером, подробности, — целитель Филлард присел на стул рядом с кушеткой и, достав палочку, начал медленно водить ей над мальчиком, читая различные диагностические заклинания. Невилл был очень бледным, но с ярко-красными пятнами, которые покрывали лицо, и при детальном рассмотрении, всё тело.

— Я только спустился к завтраку, и когда на него посмотрел, заметил странную бледность, — Джером нервно мерил шагами кабинет, глядя на целителя и внука, — а потом ему стало плохо буквально за несколько секунд. Его лицо покрылось пятнами, и он потерял сознание. Ко лбу даже прикасаться больно, настолько он горячий.

— Так, он принимает сейчас какие-нибудь зелья? — брови целителя были нахмурены, пока он продолжал диагностику.

— Да какие там зелья? Мальчик был совершенно здоров вчера вечером, и ты ничего ему не выписывал. А я зельевар, не колдомедик. Самолечением не занимаюсь, тем более ребенка! — Джерома такое предположение чуть ли не оскорбило, потому что он никогда не лез в те области, в которых не разбирался. Он был талантливым зельеваром, который развил свой дар, и неплохим бизнесменом. Понимал и мог провести старинные родовые ритуалы, поскольку это было обязательным для Лорда, а титул от него так и не перешёл к его сыну. Но вот в медицину он не лез, даже несмотря на то, что его специальность была смежной, и он знал, как работают лечебные зелья, но всё равно предпочитал отдать это на откуп профессионалам.