If we could turn back time

Глава третья. День рождения

14 июля 1988 года. Лонгботтом-мэнор

Невилл ворочался в постели. Визит колдомедика ничего не выявил — уровень магии в пределах нормы, следов магического воздействия не обнаружено. Честно говоря, Невилл испугался, когда дед предложил позвать целителя, так как мало ли что покажет диагностика — он опасался, что выяснится более высокий уровень магии или его больший возраст. Но нет, для врача он был просто семилетним мальчиком, которому вот-вот стукнет восемь. Неужели Невилл действительно всё себе придумал? Ну не мог он поверить в такой подробный и детальный сон — или не хотел. Или всё это сон, или всё же посмертие? Голова уже болела от напряжённых мыслей.

«Или я пророк? — осенила Невилла внезапная мысль. — А вдруг я действительно увидел будущее, но не прожил его, а просто знаю, что случится?»

Нет-нет-нет, такого он точно не хотел. Знать, что всё, что он видел, случится, и не иметь возможности это исправить — так недалеко и в Трелони превратиться и не просыхать с малых лет.

Он натянул на себя одеяло плотнее и уставился в темный потолок, освещаемый тонким лучиком света из прикрытого окна. Надо будет попросить бабушку наколдовать ему светящиеся звёзды на потолке. Ему не хотелось оставаться одному в темноте.

Вскоре Невилл провалился в сон.

Он стоял посреди леса, того самого, в котором оборвалась его жизнь. Тогда он не имел возможности осмотреть место досконально, но сейчас замечал каждую деталь: круг из мелких камней, покрытых мхом, по периметру всей поляны, светящихся тусклым зеленым светом; большой плоский валун по центру, больше похожий на жертвенный алтарь; и на нём — две фигуры, слившиеся в предсмертном объятии, пронзённые мечом. Невилл отшатнулся. Мир словно замер, будучи блёклой тенью сцены его смерти. Он увидел пару кентавров, скрытых сенью деревьев, и уходящую в чащу Беллатрикс. А затем развернулся и столкнулся нос к носу с ещё одной Беллатрикс, но не замершей, как на маггловской плёнке, а хищно улыбающейся острыми, словно акульими, зубами.

— Здравствуй, Невилл, — странный пробирающий до костей голос исходил от Лестрейндж.

Тот отпрянул со сдавленным криком и, споткнувшись, упал на землю и начал отползать от страшной фигуры. Его руки не встречали никакого сопротивления, хотя должны были путаться в корнях, и только это успокаивало его, но самую малость. Недостаточно, чтобы его сердце прекратило колотиться в бешеном ритме.

Беллатрикс надвигалась на него. Её мантия развевалась, растворялась в пространстве, придавая ей сходства с дементором. Чёрные кудри словно жили своей жизнью, оттеняя горящие алым глаза. В руке, появившейся из складок мантии, сверкнул меч Гриффиндора, и Невилл закричал в полный голос.

«Это просто кошмар! Страшный сон! Я сейчас проснусь!» — метались лихорадочные мысли в голове.

Он ущипнул себя за руку, пытаясь не поддаваться панике, но боли не было.

— Да, это сон, Невилл, — с лица страшной женщины пропало хищное выражение, сменившись лукавой улыбкой, всё ещё выглядящей пугающе, — но проснёшься ты, только когда я разрешу.

— К-кто вы? — странное существо было самым реальным в этой сцене, и оно точно не было Беллатрикс Лестрейндж.

— Я? Я — Смерть, — фигура отвесила шутливый поклон и выпрямилась.

Невилл сдавленно сглотнул.

— Смерть?

— Я думала, у тебя плохо только с памятью, но не со слухом, — женщина развернулась с плавной грацией, недоступной живому существу. Невиллу показалось, что он услышал смешок.

— Но почему вы выглядите как Беллатрикс? — он обернулся в сторону леса, где застыла посередине шага Лестрейндж, пытаясь понять, как той здесь может быть две.

— Потому, что для тех, кто умер насильственной смертью, я всегда принимаю облик их убийцы, — Смерть развела руками, и Невилл только сейчас обратил внимание, что она действительно схожа с дементором — она парила над землёй, и клочки мантии терялись в черном тумане, окружающем всё её существо. — Так что для тебя я выгляжу как Белла.

На удивление, тон, которым говорила Смерть, был вполне дружелюбным. Так что Невилл попытался собраться. Он встал с земли, отряхивая брюки, и только сейчас понял, что ему снова семнадцать.

— Всё-таки это был сон? Моё возвращение к бабушке с дедушкой? — грустно произнёс он, глядя на свои вновь большие руки. — Что-то типа пролетающей перед глазами жизни перед окончательной смертью?

— Нет, Невилл, — Смерть подплыла к нему, уже выглядящая менее пугающей. Когда она не улыбалась, и не было видно острых зубов, она казалась такой спокойной и умиротворённой, в отличие от вечно живой и яростной Беллатрикс. — Ты действительно жив, и тебе действительно семь лет.

— Но почему сейчас я снова выгляжу как... он? — он несмело указал рукой в сторону камня, где их с Луной тела переплелись в последнем объятии.

— Потому что тебе правда было семнадцать, когда ты погиб, — и снова усмешка.

— Я ничего не понимаю... Что происходит?

— Для олуха, которым тебя считали при жизни, ты на удивление сообразителен, так что не принижайся, — Смерть подплыла к камню, на котором были приколоты как бабочки взрослые Невилл и Луна. — Ты действительно умер в тот день, в битве за Хогвартс, но сама Магия решила вернуть тебя во времени, чтобы исправить будущее.

— Почему меня? Я же не герой. Я трус, недоучка и не смог защитить даже самого дорогого для себя человека, — Невилл подошёл и хотел было провести рукой по волосам Луны, но рука провалилась насквозь.

— Это иллюзия, которую я показываю тебе, чтобы объяснить происходящее, — Смерть сделала лёгкое движение рукой, и этот иллюзорный мир словно ожил на несколько секунд. Ветер затрепетал волосы Луны, и Невилл увидел испуганное выражение своих глаз и как они потухают. Его пробрал озноб. — Ты смотришь не туда, — Смерть указала на камень, на котором находились их тела. Кровь из раны стекала вниз, заполняла собой желобки, вырисовывая странную руническую вязь на поверхности камня. Ещё несколько секунд — и их тела оказались по центру сложной пентаграммы, которая начала светиться таким же потусторонним светом, как и маленькие камни вокруг. И всё вновь застыло.

— Что это?

— Это друидский рунический круг, построенный здесь ещё самим Мерлином несколько сотен лет назад. Когда волшебники того времени были вынуждены уйти в изгнание из-за опасности, которую начали для них представлять магглы, здесь они собрались в последний раз. Каждый камень по периметру этой поляны был возложен одним из представителей древних чистокровных родов или «Священных двадцати восьми», как вы их сейчас называете. Глава каждого рода высек по руне на своём камне и поклялся перед самой Магией хранить своё наследие и пронести его сквозь века. И Мерлин был свидетелем этой клятвы. С этой поляны маги разошлись, рассредоточились по всей Англии и начали жить тайно, стараясь не контактировать с миром не-волшебников, чтобы выжить и наращивать своё могущество.

Однако со временем сила этой клятвы ослабла. Поколение сменяло поколение, и часть магических родов начала угасать. Часть магов отказывалась от своего наследия, не развивала родовые дары. Появилось министерство, регулирующее использование магии, множество древних ритуалов оказались забыты или под запретом. Лишь некоторые рода, например, Блэки, придерживались старинных традиций, даже вопреки запретам.

Но что мы имеем сейчас? На момент этого воспоминания из старинных родов в живых осталось меньше половины. Тех, кто хранили их наследие, — и того меньше. Цель Тома Риддла была благой — восстановить былое величие магов. Но он потерял и уничтожил слишком многих и теперь будет править руинами. Цель же Альбуса Дамблдора, скорее, наоборот, противоречила самой Магии — он хотел стереть различия между представителями древних родов и магглорожденными. Но ни у одного магглорожденного нет поддержки рода, нет Даров, и магический резерв всегда будет меньше, чем у чистокровного волшебника.

— Это всё очень интересно, но при чём здесь я? — Невилл неловко перебил Смерть, которая, казалось, была погружена в собственные размышления, пока рассказывала историю мира магии.

— Ты — наследник древнего и благородного рода Лонгботтомов, потенциально обладающий двумя дарами, из которых в прошлой жизни ты развил лишь один. И так уж получилось, что Магия привела на эту поляну тебя. Можешь считать это судьбой или проклятием, но именно Магия направляла в тот день тебя, Луну и Беллатрикс. Ты ведь не успел подумать, а как она вас нашла в Запретном лесу? Её тоже вела Магия, и Магия приказала ей убить вас на этом камне. Ваша судьба была предопределена в тот день, и все ваши действия были заранее просчитаны. Ты не мог победить и не мог выжить.

— Получается, Магия разумна? — озадаченно произнёс Невилл, пытаясь переварить услышанное.

— Я бы не сказала, что она именно разумна, но она стоит над всеми законами этого мира, и её единственная цель — защита самой себя. Позволь мне показать вариант будущего, которого Магия пыталась всеми силами избежать, — Смерть убрала меч в складки тени, что служила ей мантией, и начала совершать пассы руками, словно читая незнакомое Невиллу заклинание.

Поляна вокруг померкла, растворившись в белизне, которая окружила Невилла, обволакивая словно пуховым одеялом. Вокруг не было ничего, он парил в невесомости, наравне с туманной фигурой Смерти. Внезапно вокруг него завертелся целый калейдоскоп событий.

Вот Волдеморт шествует к Хогвартсу, держа голову Золотого Мальчика на пике. Значит, он действительно убил Гарри Поттера, и никакая магия уже не смогла бы вернуть его к жизни. Защитники замка теряют голову, и их перебивают по одному, как овец. Война окончена, Волдеморт победил.

Вот какое-то время спустя в Хогвартс прибывают ученики. Их совсем мало — выжили только слизеринцы и редкие представители других факультетов. От силы сотня учеников на все года обучения — факультеты упразднены, песочные часы за спиной нового директора Волдеморта разбиты. В школу прибывают только чистокровные волшебники.

Вот подземелья в Отделе тайн — Невилл помнит эту круглую комнату с дверьми. За одной из них находится тюрьма. Из-за решёток мелькают сотни глаз — дети всех возрастов, чья кровь не прошла проверку на чистоту. Магглорожденные, потомки смешанных браков или просто сквибы — все они отданы на исследования. За очередной дверью в конце коридора — пыточная камера, за другой — лаборатория. В качестве подопытных — всё те же дети.

Вот облава на скрывающихся нарушителей режима. Невилл узнает среди них своих бывших однокурсников, которые отбиваются и умирают от рук новых авроров — Пожирателей Смерти на страже нового порядка. Все, кто против власти, подлежат немедленному уничтожению.

А вот отмена Статута о Секретности. Волшебники выходят из тени и хотят покорить маггловской мир. Но проигрывают. Люди давно шагнули вперёд в технологиях, и отсутствие магических сил не мешает им дать отпор захватчикам. Используются технологии, которые позволяют отследить и уничтожить неудачливых оккупантов. Магглы изобрели оружие массового поражения и не стесняются использовать его в полную силу, когда противник превосходит их в честном бою. Это грязная война, с десятками тысяч жертв со всех сторон, и если для немагического мира это восполнимая потеря, то для волшебного — тотальное уничтожение. Волдеморту суждено пасть, и остаткам магической Британии вместе с ним.