If we could turn back time

Глава двадцатая. Последний фрагмент

Неделя, последовавшая за визитом Сириуса Блэка в Лонгботтом-мэнор, оказалась богата на события. И самым важным для себя Джером отметил перемирие между Блэком и Малфоями. После их разговора Сириус сделал для себя какие-то выводы и подтвердил в письме Джерому, что согласен дать Люциусу Малфою шанс, но просил того составить ему компанию при визите в Малфой-мэнор. Разумеется, Лонгботтом не отказался.

В назначенный день Джером прибыл к Малфоям в компании Невилла и Луны, которые почти сразу скрылись вместе с Драко в неизвестном направлении, и Джером был только рад этому. Луна за полгода смогла вписаться в компанию Невилла, и теперь её тоже были рады видеть во всех поместьях, несмотря на разницу в достатке их семей. Статус вассала Лонгботтомов открывал Луне и Пандоре двери в высший свет, тогда как прямая финансовая поддержка позволяла им чувствовать себя наравне с остальными. Впрочем, ни Луна, ни Пандора не были падки на материальные ценности — их больше заботило внутреннее наполнение, и не важно — предмета или человека.

А вот что заботило Сириуса Блэка, за вычетом его крестника, оставалось загадкой для Джерома. Сейчас он был согласен присоединиться к ним на их неофициальной «третьей» стороне, но Джером подозревал, что это может быть лишь временно — пока они были полезны. Потому что он видел недоверие в глазах Сириуса, когда тот пожимал руку Люциусу; но помимо него — и давно забытую привязанность, которая укоренялись в глазах Сириуса при взгляде на Нарциссу; а также — глубокую тоску, с которой тот провожал убегающих детей, явно думая о своём крестнике. Блэк был открытой книгой, и не нужно было быть эмпатом, чтобы понять его сиюминутные желания. Но куда сложнее было с его истинными целями, которые он маскировал за расслабленностью, безразличием и напускной веселостью. Он слишком бурно реагировал на малейшие изменения, не умел скрывать свои эмоции и держать лицо как истинный аристократ — он был слишком гриффиндорцем для этого. Но он мог стать полезным гриффиндорцем — магическое сообщество испытывало вину перед Сириусом Блэком, и через него можно было подать людям любую мысль в нужном ключе. Так что Джером собирался его использовать, чтобы сформировать выгодное им общественное мнение. Если уж они использовали друг друга, то он собирался выжать из Блэка максимум.

«Придира», бразды управления которым перешли к Джерому, превратился в независимое новостное издание, которое не подвергалось такой жёсткой цензуре, как «Пророк», и зачастую публиковало новости, освещая их с другой стороны. Джером нанял управляющим Лайелла Крэбба, отца Винсента, чья семья испытывала финансовые трудности в эти годы, и обновил кадровый состав, безжалостно убрав авторов, пишущих сказки для детей про несуществующих животных: оставил лишь пару самых читаемых, в память о Ксенофилиусе, но отвёл им небольшую рубрику на последних страницах. Как только в журнале начала появляться информация, имеющая отношение к реальности, а не фантазии и выдумки сумасшедших, дела журнала резко пошли в гору. А цикл статей о Сириусе Блэка и вовсе стал сенсацией, увеличившей число подписчиков журнале до рекордных для столь маленького издания. Лайелл даже согласовывал с Джеромом два дополнительных тиража, потому что узнать истинную историю тех лет хотели очень многие. После оглушительного успеха статей о Блэке Джером понимал, что любая статья-интервью с Сириусом будет читаться с первой и до последней буквы. Так что он мог с уверенностью заявить, что основу для будущей информационной войны он заложил, получив под контроль одно из средств массовой информации и сформировав лояльную аудиторию. Но останавливаться на достигнутом было нельзя.

После того, как отношения между Сириусом и Люциусом из «плюются ядом при одном упоминании друг друга» перешли в разряд «могут находиться в одной комнате и не убить друг друга», а по некоторым вопросам они даже могли поддержать цивилизованную беседу, Джером посчитал задачу примирить их выполненной. Тогда как дальнейшая ситуация уже была не в его власти.

* * *

Шли годы, и неумолимо приближалось время поступления Невилла в Хогвартс. Освобождение Сириуса Блэка стало последним крупным событием для Невилла, которое он мог спланировать за пределами Хогвартса. Многих фигур ещё не было на доске, и начинать партию было нельзя. Не случилось ещё многих событий, которые должны были цепочкой запустить другие, и Невиллу оставалось лишь ждать.

Так что вместо того, чтобы придумать, как исправить то, что ещё не случилось, Невилл погрузился в учёбу, насколько это представлялось возможным. Он не мог позволить себе топтаться на месте и представлять ценность лишь как источник знаний о несвершившемся будущем. В этот раз он хотел стать сильным волшебником, а не бесполезным членом любой команды. Конечно, его память подводила его раз за разом, но он не сдавался.

Дедушка пытался найти решение его проблемы. Казалось, они перепробовали всё: зелья и настойки для укрепления памяти — Джером находил в какой-нибудь редчайшей книге новый рецепт и тут же варил его для внука; ритуалы над родовым камнем — и в дни «Колеса года», и за их пределами; амулеты, которые, по уверению торговцев, должны были помочь с запоминанием информации, а по факту просто записывали то, что в них произносили, и могли воспроизвести информацию в нужный момент; и многое другое. Невилла регулярно обследовали в Мунго, и пару раз — даже в маггловской больнице, чтобы убедиться в том, что проблема не физического характера. Джером остановился на теории, что это может быть проклятьем, и последние полгода копал в эту сторону, подключив к поискам и Блэка, чья семья всегда славилась любовью к темной магии, и в их библиотеке можно было найти описание любой дряни. Библиотека Ноттов была, на удивление, на порядок скромнее в разделе темной магии и проклятий, и её Джером прошерстил в первую очередь, удивив своим внезапным интересом Брендона. Но там не было ответа на вопрос, что же с Невиллом, и Джерому оставалось только ждать, пока Блэк закончит изучение своей библиотеки, которое шло медленно. Сириус никогда не был книжным червем и с трудом сидел за книгами, но всё равно отказывался допускать в свой дом даже Лонгботтомов. Так что Джерому оставалось лишь ждать результатов и надеяться, что Блэку попадется нужная книга раньше, чем у того пропадёт желание им помогать. Сам он тем временем вел переписку с магами по всему миру, пытаясь разузнать хоть что-то.

А Невиллу только и оставалось, что справляться своими силами, используя различные техники для запоминания всего, что имело отношение к магии. На его рабочем столе, к примеру, лежали стопки небольших картонок, на которых он записывал заклинания: стрелочками изображал движения палочкой, а текстом — правильное произношение и сноску, что оно должно делать. Пандора ещё дополнительно зачаровала эти картонки, чтобы они при прикосновении к ним палочкой правильно произносили заклинание, а Невилл мог повторить. Он следовал методу трёх «Н»: нацеленность, настойчивость, неспешность, как при обучении аппарации. При применении заклинания он фокусировался на объекте, на который должен воздействовать; затем он представлял в голове, какое действие должно произойти после взмаха палочкой, и наконец, он совершал само движение, сочетая его с вербальной формулой, без спешки, сосредотачиваясь на результате.

Каждое утро и вечер он доставал из стопки десять случайных карточек и тренировал эти заклинания. Когда ему казалось, что у него начинало получаться, он звал в ассистентки Луну, которая забирала у него карточки и проверяла его успех. Она видоизменяла задания, оставляя лишь одну подсказку: например, произнося лишь формулу, чтобы Невилл сам вспомнил, что заклинание должно сделать и какие движения палочкой нужно совершить; или сразу сложнее — просила применить заклинание для достижения нужного результата. И у него получалось! Примерно в половине случаев, но для него и это было достижением. Так что работа с заклинаниями шла, и после сотен повторений у него наконец получалось запомнить заклинание, чтобы не оставаться неучем, которым он был в прошлой жизни. Лучше было приехать в Хогвартс подготовленным, чтобы не тратить ту уйму времени, что уходила у Невилла на изучение заклинания сейчас, чем во время учёбы, когда он, скорее всего, погрязнет в написании бесконечных эссе.

Заниматься теоретической подготовкой по большинству предметов ему не хотелось — тем более, что большую часть знаний не нужно было держать в голове, а при написании эссе можно было пользоваться книгами. А с тем, как «хорошо» Невилл запоминал новую информацию, он решил даже не напрягаться — лучше было удержать в голове те полезные и практически применимые знания, которые там уже были.

Трансфигурацией он занимался вместе с Луной, пытаясь понять принцип, по которому изменяются предметы из живого в неживое, и правила трансфигурации материалов. Луна трансфигурировала предметы интуитивно, и Невилл восхищался тем, с какой лёгкостью ей давались преобразования. Но она совершенно не могла объяснить, как у нее это получалось. Так что они вместе корпели над учебниками, пытаясь разобраться в правилах. Но Невилл понимал, что ему было бы проще, если бы был наставник.

Как, например, Джером не оставлял попыток объяснить внуку зельеварение, и более того — сам Невилл старался приложить усилия, чтобы научиться. Но ему был нужен постоянный контроль со стороны, чтобы он не рассредоточивался в процессе варки. За годы, что Джером обучал его зельям, Невилл поднаторел в теории, но не мог сварить даже элементарное зелье, если рядом не было кого-нибудь, кто мог бы контролировать каждый его шаг, чтобы он не допускал ошибок из-за невнимательности.

Но, если судить об общем уровне его знаний, Невилл мог с уверенностью сказать, что за пару лет, что у него были до Хогвартса, он научился большему, чем за всю прошлую жизнь. У него были любящие бабушка и дедушка, которые не опускали руки и искали индивидуальный подход к обучению внука. У него была Луна, вместе с которой ему нравилось учиться, и был даже лёгкий дух соперничества, заставляющий его не опускать руки. Так что Невилл находился в идеальных условиях, которые создал себе сам, и эти условия давали свои плоды.

* * *

31 июля 1991 года. Косой переулок

В этом году день рождения Невилла отмечали лишь в узком кругу семьи, а традиционный поход в Косой переулок решили отложить, потому что наступал день «икс». В этот день на доску, наконец, должна была встать последняя недостающая фигура, чтобы партия началась.

Невилл вспоминал рассказы Гарри о том, что тот впервые узнал о мире магии в свой одиннадцатый день рождения, и посетил Косой переулок вместе с Хагридом в этот день. Так что операция «Перехват героя» была запущена, и все заняли свои места. Пандора с Августой остались в «Дырявом котле», полагая, что Гарри точно пройдёт через таверну, тогда как Джером с Невиллом и Луной отправились к Фортескью, где они устроились на открытой веранде, чтобы наблюдать за улицей. Сириус Блэк находился на связи с Пандорой по двустороннему зеркалу, чтобы прибыть к месту событий вовремя. Все были готовы.