If we could turn back time

Воспользовавшись замешательством Беллатрикс, я смог перехватить этот меч и спасти Луну. И даже убил чёртову змею, но она успела задеть меня. Мы бежали в лес сломя голову, лишь бы подальше от этого пылающего ада, в который превратился Хогвартс. Остановились мы на какой-то поляне, по центру которой был широкий и плоский камень. У меня начали отниматься ноги, и Луна держала меня, не давая упасть. Она всё ещё верила, что меня получится спасти... Но Магия распорядилась иначе, подсказав Беллатрикс, где нас искать. Она пронзила нас мечом, который должен был спасти наши жизни, а в итоге оборвал их.

И вот так мы погибли. Посреди Запретного леса, пришпиленные к камню, который, со слов Смерти, оказался алтарём, на котором магические семьи много веков назад приносили клятву самой Магии. И эта Магия решила вернуть меня во времени, чтобы исправить всё.

Там, в этом будущем, погибли очень многие. Чистокровные семьи, за превосходство которых боролся Волдеморт, оказались на грани вымирания. Все, кто были против нового режима, были уничтожены. Среди его сторонников также очень многие потеряли детей, мужей и жён, которые пали жертвами этой бессмысленной войны. Из «Священных двадцати восьми» в живых остались представители лишь восьми, и даже среди них не все унаследовали Дары или имели возможность продолжить род. Магический мир ждал коллапс.

Сразу после того, как я перенёсся во времени, в первую же ночь меня посетила Смерть и показала мне будущее, которого Магия хотела избежать любой ценой. Будущее, в котором волшебников не станет вовсе из-за чрезмерных амбиций Волдеморта.

Невилл замолчал, переводя дух после столь долгого рассказа, и не решался поднять взгляд на Джерома, вместо этого уставившись на край одеяла, который он теребил пальцами.Поверил ли он? Или счёл всё это фантазией ребёнка? Ему было страшно. Он решился рассказать деду всю правду, помня его как образец здравомыслия. Но сейчас он даже сам понимал, как подобный рассказ звучит из уст восьмилетнего мальчика. На глаза снова навернулись слёзы. Он хотел, очень хотел довериться дедушке, но теперь, пока тот молчал, каждая секунда словно длилась целую вечность.

— Невилл, — наконец, подал голос Джером, — Иди сюда.

Край матраса прогнулся под весом дедушки, присевшего рядом. Он обнял внука и крепко прижал его к своей груди, гладя по волосам. И Невилл разревелся в голос, сам не понимая, от чего больше, от облегчения или от столь долго сдерживаемого напряжения. Казалось, будто тугая пружина, сжимавшая его душу, наконец растянулась и дала слабину.

— Я верю тебе, — выдохнул Джером. — Верю.

— Спасибо, — сквозь слёзы пробормотал Невилл, обнимая дедушку и пряча лицо в его жилетке.

Так, обнявшись, они просидели несколько минут, пока всхлипы Невилла не прекратились. Наконец, дедушка разомкнул объятия и вернулся в кресло, всё ещё крепко сжимая руку внука.

— Спасибо, что рассказал мне, что с тобой случилось. Эта история звучит невероятно, но я очень горжусь тем, каким человеком ты вырос, — сложно было воспринимать Невилла ребенком, когда ты понимаешь, что он прошёл через огонь и воду и собственную смерть, чтобы снова оказаться в своём семилетнем теле и всё исправить. — Я бы очень хотел, чтобы ты рассказал мне всё, что сможешь вспомнить, но пойму, если ты откажешь.

— Я... Я не знаю, могу ли я рассказывать тебе о будущем больше того, что я рассказал сейчас, — честно признался Невилл. — С одной стороны, ты погиб в этот день, и тебя не было в той версии будущего, то есть оно никак не связано с тобой...

— С другой стороны, ты боишься, что я слишком сильно на него повлияю и сильно изменю ход событий.

— Да, хотя уже сам факт того, что ты жив, может изменить многое. Поэтому я думаю, что смогу тебе что-нибудь рассказать.

— Или показать. Если воспоминания для тебя слишком тяжёлые, я могу показать, как извлекать их, чтобы я смог посмотреть. Хочешь, я научу тебя?

— Конечно! — Невилл улыбнулся. Он никогда не был хорошим рассказчиком, и если есть возможность показать воспоминания напрямую, он бы с удовольствием ей воспользовался.

— Тогда отдыхай и поправляйся, — Джером потрепал его по голове, — я научу тебя этому позже. И если ты не будешь против, я бы хотел увидеть то воспоминание, о котором ты сейчас мне рассказал.

— Хорошо, я покажу.

У Невилла с души словно камень свалился. Ему стало так легко, словно он действительно переродился и отпустил прошлое. Его будущее изменилось. Сегодня он сделал первый большой шаг к тому, чтобы изменить свою судьбу.

— Кстати, прости, что забыл спросить, — он окликнул деда, прежде чем тот снял полог тишины.

— Да?

— Кто погиб сегодня в Лютном? — Невилл напряжённо смотрел на деда, боясь услышать ответ.

— Пока что я не знаю, — грустно ответил тот. — Вероятно, кто-то из моих старых клиентов. Медсестра упоминала, что какому-то старику не повезло...

— Ясно, — Невилл понуро склонил голову. — Смерть сказала мне, что за каждую жизнь, что я спасу, она заберёт другую. Что всегда должен быть равноценный обмен.

— Ты рассказываешь воистину фантастические вещи, Невилл, — Джером развёл руками. — Я не знал, что можно поговорить со Смертью или что Магия может так сильно вмешиваться в ход событий в своих интересах.

Он ненадолго замолчал, всё ещё держа палочку, задумавшись о чем-то своём, но после небольшой паузы продолжил:

— Я понимаю, что на тебя невольно возложили груз ответственности. Зная будущее, ты можешь решать, кому жить, а кому умирать. Это очень тяжёлая ноша, поэтому мой тебе совет, Невилл, постарайся принимать такие решения как можно реже. Ты будешь испытывать очень сильные угрызения совести, если Смерть заберёт кого-то, кто тебе дорог, в обмен на жизнь другого дорогого тебе человека.

Невилл внутренне содрогнулся. Действительно, представить, что за жизнь дедушки Смерть забрала бы не какого-то старика, а его Луну... Он бы и в страшном сне не хотел представить такого.

— Я понимаю, о чём ты говоришь, дедушка, — Невилл сглотнул и ещё раз кивнул, подтверждая. — Но мне очень не хватало тебя в прошлой жизни, и мне кажется, я не смог бы пережить твою смерть второй раз...

— Как это случилось? — слегка отрешённо спросил Джером. — Ты не обязан рассказывать, но я хочу знать.

— Это было страшно... Мы с бабушкой ждали твоего возвращения из лавки, сидели в гостиной. Но нас подняли на ноги хлопок аппарации и адский крик боли. Ты аппарировал прямо в холл мэнора, истекая кровью. Случайной Бомбардой тебе оторвало руку, вместе с плечом и частью грудной клетки. Всё лицо в царапинах, из щеки торчит какая-то щепка. Повсюду кровь, ты кричишь от боли, бабушке плохо, а мне восемь лет. Я сообразил позвать через камин на помощь, но целитель Филлард не успел. Да что там, я сам не успел. Когда я вытащил голову из камина, а следом за мной — целитель, ты уже не дышал, — Невилл сглотнул и сделал несколько глубоких вдохов, вновь вспоминая ту страшную картину. — Я больше года не мог спать спокойно. Каждый раз, как засыпаю, перед глазами твоё лицо, искаженное предсмертной мукой. Целитель Филлард выписал мне и бабушке зелье сна без сновидений, и только с ним мы могли спать спокойно. Хотя стоило его эффекту выветриться, и под утро — снова кошмары.

— Какая ужасная смерть... — Джером поёжился, с трудом представляя холл их мэнора, с любовью обставленный ими с Августой в молодости, залитым кровью и со своим телом по центру. — Прости, Невилл, я не знал.

— Прости и ты меня, что сглупил сегодня с зельем. Я вроде бы прочитал про него, должно было сработать нормально, — Невилл сумбурно перебирал пальцами, пытаясь отвлечься от яркой картины воспоминаний.

— И сработало бы, если бы не аллергия, — дедушка с лёгкостью поддержал смену темы.

— Аллергия? — в прошлой жизни Невилл не сталкивался с подобным. Хотя он и зелья принимал редко, лишь бодроперцовое холодными зимами, после ночных уроков Астрологии.

— Ага, на шкуру бумсланга, — хмыкнул Джером. — Вот как тебя угораздило, а? Она входит в состав от силы десятка зелий, и из всех, что можно выбрать для повышения температуры, ты выбрал именно его.

— Удача, — пожал плечами Невилл, — Или неудача, это как посмотреть. Зато ты точно не ушёл в лавку, — улыбнулся он. — Я был готов на закатывание истерики под дверью, если бы ты решил, что температура — это недостаточно страшно, и просто дал бы мне жаропонижающее.

— Даже жаль, что я не увидел этого шоу, — хохотнул дед, снимая полог тишины.

— Ну, мне надо было привлечь твоё внимание, так что гордость может и остаться в стороне, — Невилл тоже рассмеялся.

Всё было хорошо.