Военный дневник харьковчанки

20 июля

В Харькове радуга. Красивая, удивительная, огромная – во все небо. Как будто природа компенсирует нам весь тот ах...й, который приходится переживать каждый день, каждую минуту.

Сегодня в моем городе русская ракета унесла три жизни. Все уже видели фото отца, который держит за руку накрытого одеялом сына? Тело сына.

Категорически неправильно мерить собственную жизнь чужим горем. Но всякий раз кажется: да ну нет, у меня еще не п...здец, вот он – папа молится над трупом своего ребенка…

Мальчишка погиб в 300 метрах от меня. Я как раз села в машину, чтобы ехать к маме в больницу. Взрывная волна подбросила мой автомобиль так, как будто он картонный. Игрушечный, из папье-маше.

Фото: Сергей Козлов / ЕРА

Не могу отделаться от мысли, что это все какой-то кинематографический сюжет. Просто сценарий к плохому боевику.

И непонятно, зачем в сюжетной линии второстепенные герои, типа меня.

Я теперь заключена в замкнутый треугольник на Салтовке: дом – больница – дом, мама – папа – мама.

И просто физически ощущаю, что ничего не делаю для Победы.

Евгения Гинзбург в своем "Крутом маршруте" признавалась, что выжила в сталинских лагерях только потому, что могла писать заметки на клочках бумаги.

Простите, но я пишу эти строки потому, что обязана выжить. На мне – старики. И животные.

Снова гремит за окном. И это не гром. Харьков, миленький, держись!