Поездка в Обонежье и Корелу

XVII

Издалека еще начинают выясняться на горизонте очертания живописных Ивановских островов, а затем из-за леса показывается и купол вновь строящегося Петрозаводского собора и колокольня собора Петропавловского, выстроенного Петром Великим, который счел более полезным утилизировать ее и устроил на ней для себя небольшую обсерваторию. Наконец пароход входит в узину между левым берегом Онеги и Ивановскими островами (7-8 верст, и подъезжает к пристани, где его ожидает чуть ли не весь Петрозаводск, которому нечего делать и который или приносит посильный доход воспитательному дому, или же является поглазеть на приезжающих. Подходя к пристани, пароход расцвечивается флагами и вымпелами, а капитан почему-то считает долгом облечься в новенький пиджак; полагать надо, что все это творится ради Петрозаводского бомонда и фланеров, для едущих же все это считается излишним: полюби нас, дескать, серенькими. Полицейский офицер останавливает вас еще на пароходе вопросом: «кто вы?» — вы сначала немного ошалеваете, так как такой вопрос со стороны блюстителей порядка звучит чем-то в роде: «ага! попался, голубчик!» но тем не менее вы отвечаете и удовлетворяетесь наконец вполне, когда вам объясняют, что это делается для вашего же личного спокойствия и удобства, чтобы полиция могла потом помочь вам чем может, вам новоприезжему и следовательно незнакомому с местностью. Затем извозчики вырывают у вас багаж, просят: «что пожалуете!» Вы говорите, что знаете, что это значит, они улыбаются, назначают цену весьма умеренную и чуть не марш-маршем везут вас по Соборной улице, в гору, в гостиницу Палермо (это у нас-то, на Севере! — вот уж, поистине, «много есть вещей, друг Гораций, для нас непонятных!»), которая выдается ими за лучшую, и действительна была бы хороша и не для Петрозаводска, она не осрамила бы и Петербурга; все там миниатюрно, но крайне чисто, порядочно и мило; цены весьма умеренные, пружинные тюфяки с полным отсутствием докучливого населения, умывальные машинки, вентиляторы, орган, бильярд, кегли, небольшой садик, превосходнейший вид на Петрозаводскую (Соломинскую) губу, Ивановские острова и Соломинский погост,[1] с церковью, построенною на одном огромном валуне,[2] выдавшемся из озера, газеты — все это вместе весьма радует приезжего человека, который ожидает найти обыкновенный губернский клоповник и попадает сравнительно в рай, в особенности по части этого зверя.