Четвертый корпус, или Уравнение Бернулли

* * *

На просторной веранде над маленьким круглым столом горела лампочка Ильича. Вокруг нее кружились ночные бабочки и мелкие мошки. За столом сидели Ринат и Михаил и ждали, когда в чашках с синей женщиной с подносом остынет ромашковый чай.

– Я не знаю, что ей нужно, – Михаил отодвинул от себя пачку фотографий. – Я здесь уже четвертое лето. Наснимал столько его портретов! Посмотри: это шарик с водой в момент разрыва. Капли разлетаются, и в каждой, понимаешь, в каждой он отражается: небо, дети, трибуны, корпуса. Во множестве капель. Кто ей еще такое снимет? А здесь: сцена и дети за кулисами приложили руки к доскам, которые шевелятся и скрипят. Они слушают его. Я специально убрал цвет, чтобы показать звук.

– Если она хочет портрет, можно сделать, – сказал Ринат. – В последней смене мои забросили воланчик на березу. Ту, старую, возле линейки. До склада идти было лень, и я полез за ним на дерево. Так вот, если встать на обломанный сук этой березы и посмотреть в сторону главного корпуса, то можно увидеть лицо «Гудрона». Трибуны оказываются внутри эллипса задника – это рот с зубами, два окна главного корпуса на втором этаже – глаза, а из головы, за крышей то есть, торчат две сосны. Я, как эту физиономию увидел, чуть с березы не упал.

Михаил задумался.

– Тогда это не лагерь, – сказал он, представляя возможный кадр. – Это какой-то уродец. А лестницу где у нас можно взять?