Дальневосточный тупик. Русская военная эмиграция в Китае (1920 — конец 1940-х годов)

В составе каждого комитета создавались регистрационный, военный, экономический, культурно-воспитательный, молодежный и женский отделы. Почти все комитеты располагали своими печатными органами. В Тяньцзине таковым органом оставалась газета «Возрождение Азии», в Циндао — газета «Азия», в Калгане — еженедельная газета «За Новый Порядок», издававшаяся с 1941 г. Контролировали деятельность АК представители ЯВМ. В частности, при Тяньцзинском Комитете состоял майор Таки Хироси (1940), позднее — подполковник Ватасэ (1940–1944). Для членов АК учреждался особый значок — круглой формы размером с монету в 20 фэн белого цвета с золотой окантовкой [Там же, д. 23 086, л. 20 об]. Устанавливались членские взносы, составлявшие 10 % от заработка эмигранта. Величина взносов определялась тем, что эмигрантская колония, потеряв финансовую поддержку со стороны иностранных организаций и муниципалитетов, были вынуждена теперь самостоятельно обеспечивать Дом Милосердия для содержания престарелых и больных эмигрантов, приют «Ясли» для сирот и детей из малоимущих семей, Русскую больницу и общедоступную столовую [HIA. Serebrenikov Papers, box 18, f. 18.3]. Взносы были непомерно высокими (для сравнения, взнос члена БРЭМ составлял 1 % от заработка) и это вызывало недовольство [Буяков, 2005, с. 36].

Первоначально далеко не все русское эмигрантское население оформило свое членство в Антикоммунистических комитетах. Однако в дальнейшем, в условиях разразившейся Восточноазиатской войны, когда обеспечение населения предметами первой необходимости осуществлялось по карточкам через особые представительства, а отказ поддержать строительство Великой Восточноазиатской сферы совместного процветания вызывал подозрение со стороны властей, большинство эмигрантов, а также часть вышедших из советского подданства лиц зарегистрировались в комитетах.

Руководство Антикоммунистических комитетов, особенно Тяньцзинского, с самого начала их существования стремилось играть определяющую роль в жизни эмигрантских сообществ, контролируя все сферы их деятельности. Комитеты оказывали сильное давление на советских граждан, заставляя их переходить в эмигрантское состояние. Заявления советских граждан с просьбой принять их в состав эмигрантской колонии и раскаянием в прошлых ошибках регулярно размещались на страницах «Возрождения Азии». Даже статус эмигранта и члена АК не избавлял человека от подозрений. Все эмигранты, зарегистрированные в Антикоммунистических комитетах, делились на три категории — активные антикоммунисты (категория «А»), экзаменующиеся антикоммунисты (категория «Э») и пассивные антикоммунисты (категория «П») [HIA. Serebrenikov Papers, box 18, f. 18.3]. Каждому эмигранту нужно было выполнять все предписания руководства АК, проявляя при этом рвение, в противном случае можно было попасть в черный список, получив ярлык провокатора или пособника Советов[678].

Реорганизация АК привела к реорганизации структур, отвечающих за объединение бывших военных и осуществление военной подготовки. В октябре 1938 г. было создано Военное управление Центрального АК, которому подчинялись все военные организации. Северо-Китайский район ДВСВ упразднялся, вместо него создавался Северо-Китайский округ Союза военных, состоявший из четырех районов — Тяньцзинского, Пекинского, Циндаоского и Калганского. В районы включались одиночно, группами и организациями бывшие русские чины пехоты, кавалерии, артиллерии, инженерных частей, флота, авиации, казачьих и туземных частей. При этом для бывших военных независимо от их возраста вступление в ДВСВ было обязательным, освобождали от этого только инвалидность или тяжелая болезнь. Те, кто ранее не состоял на военной службе, брались на учет военными отделами комитетов [Ibid][679]. Появление казачьих отделов в составе районов Союза военных в дальнейшем, вероятно, привело к упразднению самостоятельных отделов ДВСК в Северном Китае.

Начальником Военного управления ЦАК и Северо-Китайского округа ДВСВ являлся есаул Пастухин, сохранивший за собой и должность председателя ЦАК. Начальником Тяньцзинского района союза назначался полковник Трухин (начальник штаба — полковник Д. М. Михайлов), Пекинского — полковник Малков (начальник штаба — подъесаул А. Г. Бакакин[680]), Циндаоского — полковник Меленецкий, Калганского — капитан Филатов, позднее — хорунжий А. А. Кустов, являвшийся начальником военного отдела Калганского АК. После отъезда полковника Трухина в Пекин в 1939 г. Тяньцзинский район ДВСВ возглавил генерал Эглау, а после его смерти в апреле 1941 г. — полковник В. Ю. Сокольницкий[681] [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 23 086, л. 17 об.]. Полковник Малков в 1942 г. выехал в Циндао, где стал начальником местного Антикоммунистического комитета вместо снятого с должности полковника Меленецкого. Военным отделом Циндаоского АК руководил полковник Г. Г. Плешков, военный летчик [Там же, д. 43 446, л. 83].

Все бывшие русские военные и эмигрантская молодежь включались в состав военных подразделений и должны были в обязательном порядке участвовать в их деятельности. Так, приказом начальника Пекинского района ДВСВ полковника Малкова (ноябрь 1938 г.), мальчики 11–14 лет и юноши 15–17 лет были объединены в отделения для проведения с ними военных занятий. Начальником и воспитателем этих отделений назначался полковник А. С. Остроумов [HIA. Serebrenikov Papers, box 18, f. 18.3]. Чины ДВСВ, игнорировавшие приказы и не посещавшие сборы, объявлялись нарушителями дисциплины. Им угрожали снятием с воинского учета и исключением из списков российской эмиграции, как элементу, злонамеренно препятствующему делу объединения эмиграции [Ibid], а это означало попасть на особый учет у японцев. Формально в зону ответственности районов Союза военных входили и русские охранные отряды и охранные команды.

С приходом в Северный Китай японцев русские эмигранты стали активно привлекаться в различные полицейские и охранные отряды, включавшиеся в состав городских воинских гарнизонов. По крайней мере, известно о шести русских охранных отрядах, действовавших на севере Китая. Часть из них подчинялась Особому отделу Северо-Китайских железных дорог, осуществлявшему их охрану. 1-й охранный отряд размещался в Пекине, возглавлял его капитан Кравченко, позднее — полковник М. М. Манжетный, 2-й отряд — в городе Сингафу. 5-м отрядом, действовавшим в Калгане, командовал хорунжий Кустов. Отряд насчитывал 50 человек и нес охрану радиостанций, располагавшихся в Дайдо, Суйяне, Бао-Ото. 6-й отряд охранял Суйяньскую железную дорогу, в 1943–1944 гг. его возглавлял сотник С. А. Унинский [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 23 086, л. 18 об, 61; д. 20 213, л. 77; д. 40 789, л. 117; д. 17 034, л. 19 об].

В составе всех территориальных районов Северо-Китайского округа ДВСВ были сформированы русские «воинские» подразделения. В Тяньцзине — казачий полк (офицерская и казачья сотни), артиллерийская батарея, пехотный полк (офицерская и стрелковая роты) и волонтерский отряд; в Пекине — пехотная рота в составе кадрового (командир — ротмистр О. С. Исаев[682]) и волонтерского (командир — полковник Н. А. Базоркин[683]) взводов, казачий (командир — генерал-майор Розанов) и артиллерийский взводы; в Циндао — кадровый (командир — капитан С. Ф. Смирнов), волонтерский (командир — капитан К. П. Русин) и нестроевой (командир — сотник С. А. Унинский[684]) взводы, позднее развернутые в роты, и казачий взвод (командир — полковник Александров); в Калгане — волонтерский взвод, в дальнейшем преобразованный в роту [Там же, д. 40 789, л. 21 об; д. 23 086, л. 18, 18 об; д. 24 478, л. 49; HIA. Serebrenikov Papers, box 18, f. 18.3]. В Тяньцзине для эмигрантов-мужчин в возрасте 18–30 лет военная подготовка была введена дважды в неделю с 7 до 10 часов вечера [Буяков, 2005, с.]35.

В июне 1939 г. состоялся первый военно-учебный смотр и военный парад русских частей Тяньцзинского гарнизона, представленный в эмигрантской прессе как первый русский военный парад за последние двадцать лет. Участие в параде приняли все русские «воинские» подразделения — Волонтерский отряд, пехотный и казачий полки, артиллерийская батарея. От участия в смотре, согласно приказа Пастухина, могли быть освобождены лишь действительно умирающие и физически не способные к передвижению. Смотр и парад проходил на площади против германского консульства по Вудро Вильсон стрит. Командовал парадом генерал Эглау. Принимали парад представитель ЯВМ майор Таки и есаул Пастухин [HIA. Abdank-Kossovskii Papers, box 18; HIA. Serebrenikov Papers, box 18, f. 18.3]. В дальнейшем смотры и парады русских воинских частей проводились ежегодно, вплоть до 1943 г.

Для организации военной подготовки русской молодежи в 1939 г. в Тяньцзине был открыт Дальневосточный институт (с 1942 г. — Восточноазиатский институт) с шестимесячным и годовым курсами обучения, ориентированный на молодых людей в возрасте 18–25 лет, имевших образование не ниже 4 классов русской гимназии. Целью деятельности института объявлялось «создание в российской эмиграции Северного Китая кадров молодых людей, образованных, военных, высоко дисциплинированных, нужных Востоку, необходимых России». Обучающиеся находились на казарменном положении. В программу обучения были включены общеобразовательные науки, расширенный курс японского языка, востоковедение, россиеведение, прикладные дисциплины. Выпускники института могли в дальнейшем поступить в высшие и средне-специальные учебные заведения в Японии, для окончивших институт с отличием обучение являлось бесплатным [ГАХК, ф. Р-830, оп. 1, д. 23, л. 71]. Первым директором института являлся генерал Эглау, после его смерти — полковник Д. М. Михайлов (1941–1942) и подъесаул А. Г. Бакакин (1942–1943). По окончании учебной программы курсантам, успешно сдавшим аттестацию, присваивалось звание прапорщика. В дальнейшем часть из них были назначены командирами эмигрантских волонтерских подразделений в городах Северного Китая [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 24 478, л. 128].

Все детско-юношеские и спортивные организации Тяньцзина — Русское Гимнастическое Общество «Сокол», НОРР, Русское Спортивное Общество — должны были направить своих членов в возрасте от 17 лет для прохождения общего военно-спортивного курса в Первую роту Антикоммунистического Волонтерского отряда. Для молодых казаков в составе Волонтерского отряда формировалась Первая Казачья сотня. Для исправления молодых людей, нарушающих дисциплину, Военный отдел АК предполагал создать Дисциплинарный взвод [HIA. Serebrenikov Papers, box 18, f. 18.3]. В 1941 г. обязательное военное обучение было введено во всех русских учебных заведениях Северного Китая.

Помимо организации военного обучения, Антикоммунистические комитеты стремились курировать всю деятельность детских и молодежных организаций. Наиболее крупными из таких объединений в Тяньцзине являлись Организация русских скаутов-разведчиков и Русский Сокол. Еще в 1935 г. вместо уехавшего из Тяньцзина в продолжительный отпуск скм Радецкого начальником Отдела НОРС в Китае был назначен скм подполковник Н. М. Ядрышников[685], начальник Тяньцзинской дружины скаутов. В 1938 г. Отдел НОРС в Китае был разделен на Северо-Китайский и Южно-Китайский отделы с центрами в Тяньцзине и Шанхае. Ядрышников стал начальником Отдела НОРС в Северном Китае.

На 1939 г. Тяньцзинская дружина русских скаутов-разведчиков была представлена 1-м отрядом старших разведчиков (начальник — скм хорунжий А. Н. Князев), 2-м отрядом скаутов-разведчиков (начальник — скм А. М. Вязьмитинов), стаей волчат (начальник — скм П. Н. Воецкий), отрядом вожатых (начальник — скм Казаринова) и стаей птенчиков [Вестник Отдела НОРСР, с. 36]. С начала 1939 г. небольшие отряды скаутов-разведчиков и вожатых (начальник — помощник скм Г. И. Буржинский) действовали в Пекине [Там же, с. 43–45], а также отряд в Циндао. Одним из организаторов русского детско-юношеского движение в Циндао являлся войсковой старшина Оренбургского казачьего войска П. А. Савич, основатель русского сиротского дома в Циндао [HIA. Abdank-Kossovskii Papers, box 18].